Вольфганг Волкер - Проект НЛП: исходный код
Кроме того, Перлз теперь мог определить решающее различие между гештальт-терапией и психоанализом. Он уже давно перестал искать причины невротических процессов. Но лишь только сейчас понял, что также и он склонялся к тому, чтобы наблюдение за этими процессами стояло на первом плане. Оказалось, что количественный рост информации не превращался в качественные изменения. После открытия impasse, ясной стала причина этого. Перлз пишет об этом:
"Сознание охватывает три уровня или три области: сознательное восприятие себя, сознательное восприятие мира и сознательное восприятие того, что находится в области фантазии, которая мешает человеку чувствовать единение с самим собой или с миром.
Великим открытием Фрейда было то, что он заметил нечто между вами и миром. Столько всего происходит в фантазии. Фрейд называет ее комплексами или предубеждениями. Если вы обладаете предубеждениями, ваше отношение к миру разрушено или имеет нарушения. [...] Вы сталкиваетесь лишь с предубеждениями или фантазиями. Фрейд был убежден, что эта промежуточная сфера [...] это ничейная земля, между вами и миром, должна быть уничтожена, опустошена, стерта - как бы мы это ни назвали - чтобы она стала полностью правильной. Единственной ошибкой была остановка Фрейда на этой промежуточной сфере и ее анализ. Он не рассматривал сознание самого себя или сознание мира. Он не рассуждал о том, что мы можем сделать для того, чтобы заново войти в контакт с собой и миром. Причины потери контакта с нашим настоящим я и миром реальности, необходимо искать в этой промежуточной сфере, на этом широком поле Майи, которое мы носим в себе. Это означает, что существует широкое поле для фантазии, которое отбирает у нас столько нашей жизненной силы, нашей энергии, что на контакт с реальностью ее остается совсем немного"[201].
Главной задачей своей терапии, таким образом, Перлз считал пробуждение клиентов от их хронического "самогипноза". Посредством новой формы работы — гештальт-терапии, они должны были научиться направлять свое внимание на здесь и сейчас собственного существования. Лишь когда они поймут, как они сами себя ограничивают тогда, согласно Перлзу сами собой перед ними откроются врата, ведущие к изменениям[202]. В связи с этим он сформулировал взгляд, определяющий верную сущность гештальт-терапии, без учета специфических техник и его личного стиля. Перлз пишет:
"Задачей всех глубоких религий, прежде всего дзен-буддизма и по настоящему хороших терапий - является сатори, обретение сознания, пробуждение от своего сна, прежде всего от своего кошмара. Мы можем вступить в сатори в момент, когда поймем, что играем роль в театре жизни, когда осознаем, что все еще находимся в состоянии транса. Мы решаем: это враг, а это друг - и играем в эти игры, пока не попадем на уровень своих ощущений. Когда мы достигаем его, то начинаем замечать, чувствовать, переживать свои потребности и удовлетворения, вместо того чтобы играть роли, которым требуется множество реквизитов, домов, машин, тысячи костюмов [...] миллионы ненужного балласта, каким мы себя нагружаем, не понимая при этом, что собственность дается нам лишь на некоторое время. Мы не можем взять это с собой, а если у нас есть деньги, то они лишь причина проблем, ведь мы не знаем, как их потратить. Вы не должны их терять, а должны умножать и так далее, и так далее - все эти сны, все эти кошмары, так типичны для нашей цивилизации. Идея пробуждения и ощущения реальности, означает жить с тем, что у нас есть, с настоящим, полным потенциалом, богатой жизнью, глубоким опытом, радостью, злостью - означает существовать на самом деле, а не быть меняющимся трупом. Это и есть смысл настоящей терапии, настоящей зрелости, настоящего пробуждения [...]"[203].
В 1964 году Перлз совместно со студентами, заинтересованными этой тематикой, основал гештальт-кибуц, при Лейк Ковичан на Ванкувер Айленд в Бритиш Коламбия (Канада). На основе опыта, он пришел к выводу, что работа во время семинаров не удовлетворительна. Таким образом, невозможно достичь долговременных изменений. Кибуц должен был дать возможность продолжить рост. Люди должны получить возможность, по крайней мере, трёхмесячного пребывания в кибуце, работать в нем и совершенствовать свой личный процесс роста. Перлз надеялся, что после этого периода, участники смогут сохранить, заново открытое сознание, вне контекста гештальта и смогут жить и работать, как нормальные люди (real people) в нормальном обществе[204].
Решение Перлза покинуть Эсален, имело под собой также и весьма личные причины. Все чаще начало проявляться соперничество терапевтов, работающих там и получивших известность. Кроме того, Перлз не хотел принять, рождавшейся трансперсональной психологии. Он отринул расширенную концепцию психики, которая выходила за границы его мира биологических понятий[205].
Зимой 1969 года Перлз отправился в путешествие в Европу По дороге он неожиданно заболел. В феврале 1970 года он возвращается в Соединенные Штаты. Врачи обнаружили у него рак поджелудочной железы. Несмотря на это, Перлз отправился в поездку с лекциями. Из-за неожиданного ухудшения здоровья, ему пришлось перенести операцию в одной из больниц Чикаго. Там в результате послеоперационных осложнений он умер 14 марта 1970 года в возрасте 77 лет.
Перлз оставил после себя развивающееся течение, основы которого принадлежат к наиболее известным на терапевтическом рынке. В посмертно опубликованной Бэндлером рукописи, Перлз сформулировал кредо, которое также определило направление НЛП. Оно звучит так:
"Последние пятьдесят лет принесли огромный рост человеческого самосознания. Эти годы многому научили нас, если говорить о понимании психологических и физиологических механизмов, благодаря которым мы выжили, несмотря на постоянно усиливающееся давление и изменяющиеся условия жизни. Однако не привели к росту наших способностей радоваться самим себе, применения знаний в собственных интересах и развитию и расширению нашего ощущения радости жизни.
Если понимание человеческого поведения остается целью самой в себе, то это будет приятной интеллектуальной игрой, веселым но и нелегким способом проводить время, однако не создающим никаких необходимых связей с обычной жизнью и не указывающим на ее ценности.
В реальности, наше невротическое неудовлетворение самими собой или миром, исходит из факта того, что мы впитываем множество понятий и идей современной психотерапии и психологии, но не перевариваем их, не применяя также наше вербальное и интеллектуальное знание как инструмент власти, каким оно должно быть. Наоборот, многие из нас пользуются психотерапевтическими концепциями, как рационализированием и предтекстом для продолжения своего неудовлетворительного актуального поведения. Теперь несчастья объясняются нашим опытом прошлого и мы варимся в котле своих бед. [...] Мы перешли от детского "Я этого сам не умею" к взрослому "Я сам не умею, поскольку моя мать не любила меня, когда я был ребенком, поскольку я никогда не акцептировал своего комплекса Эдипа, поскольку я интроверт".
Смыслом психотерапии и психологии никогда не было запоздавшее объяснение продолжающегося невротического поведения, не дающее человеку жить на уровне своих способностей. Целью этой науки не является объяснение поведения, а скорее помощь в достижении самопознания, удовлетворения и самостоятельности"[206].
Глава 5. Вирджиния Сатир — великая дама семейной терапии.
После короткого введения в историю семейной терапии, будет представлен профессиональный путь Вирджинии Сатир. Далее мы займемся основными взглядами на терапевтическую работу. Также мы рассмотрим ее гуманистические взгляды и убеждения об основных значениях коммуникации в человеческих отношениях. Глава завершается коротким обзором целей и принципов терапевтической работы Вирджинии Сатир.
Вирджиния Сатир была одной из наиболее влиятельных личностей в области психотерапии, занимающихся теорией семейной терапии. Ей удалось в работе, в единственном в своём роде, синтезе - объединить существенные тезисы гуманистической психологии с коммуникационно-теоретическими концепциями группы Пало Альто. В центре ее теории, основанной на опыте, лежали такие понятия, как чувство собственной ценности, рост и коммуникация. Сатир учитывала при этом как интрапсихические факторы, так и интерперсональные. Арист фон Шлиппе считает:
"[...] что ее убеждения характеризуются высоким уровнем ценности экологических отношений, поскольку мы находим в них высказывания о различных эпистемологических уровнях. Таким образом, ее взгляд на человека, подобный идеям гуманистической психологии, одновременно выходит за ее границы, сильно акцентируя социальные построения человека. Ее теория личности сходна с тезисами Карла Роджерса (а также других представителей эпистемологического направления), однако не идентична им, поскольку пользуется аспектами теорий познания, на тему индивидуальных процессов обработки информации. Ее семейная терапия имеет системный характер, являясь попыткой понять в какой зависимости от коммуникации находятся интрапсихические процессы (однако неприкасаемость личности - лозунг, который можно найти в некоторых системных концепциях - никогда не принимался во внимание Сатир!).
