Джон Лилли - Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера

Каждый биокомпьютер обладает шкалами самооценки. Непрерывно осуществляются операции вычисления, задающие намерения и оценивающие расстояния до цели во внешней и внутренней реальности. Между человеческими компьютерами устанавливаются шкалы сравнения по критериям каждого из возможных взаимодействий. Каждый биокомпьютер моделирует другие биокомпьютеры, рассматривая их с точки зрения важности для себя, и начинает это с большей или меньшей степени неадекватности.

Феномен «контакт биокомпьютеров» облегчается соответствующей конструкцией модели и ее действием. Один биокомпьютер может взаимодействовать с другими биокомпьютерами, более или менее сложными, чем он. 

11. Контакт и коалиции с индивидуальностями других видов

Последние девять лет автор решал задачи построения работающих моделей межвидовой коммуникации на относительно высоком структурно-познавательном уровне. Был сделан вывод, что главная часть проблемы касалась скорее вида, к которому принадлежал автор, чем вида другого животного, например дельфинов. Очевидно, что в настоящий момент нет соответствующей адекватной теории, описывающей человеческую составляющую коммуникационной сети человек-дельфин. Отсутствие такой теории сделало затруднительным восприятие большинством ученых проблем, изложенных в программе межвидового взаимодействия.

Пока существует сознательная или бессознательная установка о превосходстве человеческого мозга и ума над всеми другими земными типами мозга и ума, утверждение о существовании проблемы межвидовой коммуникации вызывает мало доверия. Несмотря на аргументы, базирующиеся на сложности и размере мозга некоторых видов млекопитающих, в среде ученых вера в предлагаемый проект находит слабый отклик. Надежда появилась благодаря исследованиям, описаниям и демонстрации огромного мозга дельфинов и совершенства уровня его сознания.

В случае физического отсутствия других биокомпьютеров в пределах критической контактной дистанции можно явственно обнаружить программы, которыми управляешь сам и которые находятся под контролем других. В этих условиях появляется возможность проанализировать, заново просчитать, перепрограммировать и задать новые метапрограммы работы биокомпьютера. В обстановке максимальной изоляции от воздействий внешней реальности и в одиночестве биокомпьютер достигает максимальной интенсивности, максимальных уровней сложности и максимальной скорости перепрограммирования.

В области научных исследований такой биокомпьютер может работать в разнообразных режимах — от чисто теоретического или математического мышления до сбора почти случайных данных, как это делают натуралисты, или просто согласовывать контакты с другими человеческими компьютерами в условиях решения инженерных задач.

У отдельного ученого имеются, по крайней мере, два основных предельных метода сбора и анализа данных: искусственное создание систем контроля и позиция соучастника-наблюдателя, непосредственно взаимодействующего с существующими в природе объектами, в том числе с другими биокомпьютерами нечеловеческой или человеческой природы, как частями более сложной системы. Первый тип методов — это обычное основание индивидуального физико-химического исследования, второй — является базисом для исследования организмов с большим мозгом. Нужно отыскать набор мотивационных и процедурных постулатов для контактного метода исследования существ с биокомпьютерами большими или такими, как у человека. Некоторые искомые методы могут состоять в установлении длительных (месяцы и годы) периодов контактов человеческого биокомпьютера и биокомпьютера другого организма. Этот контакт должен иметь такое качество и ценность, чтобы быть достойным межвидовых коммуникационных усилий с обеих сторон, как по интенсивности, так и по сложности структуры и высоте уровня.

Некоторые ученые из рода человеческого, оказавшиеся лицом к лицу с другими видами, имеющими мозг — компьютер равный или больший, чем их собственный, отступают перед ответственностью исследования контактов под влиянием установок, свойственных для тех, кто привык действовать руками, двуногих без перьев, обладающих способностью письма, сухой кожей, способных к кооперации внутри вида, смертельно-хищнически опасных, добродетельных в своем воображении, мощных, но не зрелых, преклоняющихся перед своим видом приматов с 1400-граммовым мозгом.

В частности, люди-ученые, столкнувшиеся с дельфинами (с 1800-граммовым мозгом), уклоняются от контакта с дельфинами, уходя в разные познавательно-безопасные области. Наиболее общее уклонение от контакта проявляется в допущении a priori, что они обладают знаниями о том, каким должен быть состав «научного исследования дельфинов», то есть находятся в ограниченной философски и биологически, а потому и закрытой концептуальной системе. Общими причинами уклонения являются страх перед большим размером дельфина, перед морем, погружением в воду, тропиками и т. д. Другое уклонение совершается в область проволочек, в то, что можно описать фразами вроде «давайте посмотрим, что получится, если мы сделаем так…». На это можно потратить годы и не добиться никаких контактов. Таким образом, уклонение продолжается бесконечно. Все чаще ученые используют «методику»: давайте притворимся несуществующими для дельфинов наблюдателями, станем «Томом, подглядывающим за ними через подводные окна». Обычно такая «методика» называется «отологическим подходом» и она также весьма успешно уводит от исследования контакта. Чтобы избежать ответственности тесного контакта, предлагаются и другие способы контроля на пути познания, причем с той же скоростью, с какой в область исследования дельфинов входят ученые других направлений: ихтиологи, зоологи, сравнительные психологи, антропологи, этологи, астрономы — каждое направление дало, по меньшей мере, одного представителя в области исследования дельфинов. Каждый из них предоставил убедительные и достаточные причины для прекращения исследований контакта и отключения своих личных ресурсов и ресурсов, представляемой ими научной области для такого СЛИШКОМ ОТДАЛЕННОГО, НЕПРИКЛАДНОГО И ДЛИТЕЛЬНОГО ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ. Такой же подход наблюдается и у людей ненаучного склада: большинство уходит, используя такие же софизмы. Остаются немногие. У некоторых из тех, кто остается, светится в глазах блеск наживы — блеск долларов, применение в военных целях и самовозвеличивание. Правда, некоторые остаются, движимые чувством удивления, благоговения, уважения, любознательности, интуитивного восприятия самих дельфинов.

Люди, внимательные (а не сентиментальные) к дельфинам (ученые и не ученые), представляют собой группу поиска контакта, посвятившую себя исследованию системы дельфин-человек без уклонений, выбрали новую трудную профессию. К 1965 году людей этого типа были единицы. Они нуждаются в помощи: нужны средства, поддержка, спокойные условия работы, конструктивные обсуждения и, конечно, дельфины. Сейчас это необходимая, но оставленная без внимания профессия.

Некоторые авторы предложили модели коммуникации человека с другими существами на чисто логической основе — лингвистической или компьютерной. (Смотри, например, Линкос, язык для космических контактов, Фрейденталь). Такие модели страдают одним главным недостатком: в них не предусматривается необходимый личный опыт исследования контакта с другими существами. Банк данных теоретиков заполнен лишь сведениями о контактах человеческого типа. Конечно, это не значит, что эти модели целиком неприменимы, это лишь указывает на тонкий характер всепроникающего антропоцентризма, который может оказаться неуместным.

Среди многих возможных теоретических подходов есть один, который я называю подходом «соучаствующего теоретика». Теоретик устанавливает контакт с другим типом биокомпьютера в любой доступной для него форме, программирует себя гипотезой открытости, строящейся на такой мысли, которая должна поддержать его и воодушевить другие биокомпьютеры к коммуникации. Взаимодействия, возникающие в результате контакта двух биокомпьютеров, порождают новые программы, в основе которых лежит метапрограмма: установить коммуникацию с другим биокомпьютером. По мере получения новых данных и установления прямых и обратных связей между ними, развивается новая теория. Коррекции в контекст отношений вводятся почти автоматически системой поощрения-наказания в ответ на ошибки с каждой стороны диады.

Чтобы побудить к контакту человеческую сторону, был выбран вид дельфина афалина с достаточно большим мозгом. Было обнаружено, что контакту с дельфинами необходимо посвящать ежедневно достаточно много времени — от 16 до 20 часов в сутки. Еженедельно этому следует уделять не менее пяти дней, а еще лучше — шесть или семь. После тысячи часов контакта (около 11 недель) была установлена достаточно сложная коммуникация на уровне голосовых и не голосовых каналов, а теория, совершенно новая и операционно-успешная, продвинулась с уровня простого упорядочивания фактов на более высокие уровни.