Дон Элиум - Воспитание сына

Умение Скотта успокоить и утешить другого впоследствии привело его на работу санитара в психиатрической больнице. И здесь он тоже легко устанавливал контакт с пациентами, они ему доверяли. Благодаря этому Скотта вскоре назначили ассистентом, который помогает пациентам акклиматизироваться в больничной атмосфере и адаптироваться к распорядку. Врачи, медсестры и психологи ценили его, и Скотта перевели в приемное отделение. В его обязанности по-прежнему входила уборка, но он беседовал с новыми пациентами, помогал им почувствовать себя понятыми и защищенными, когда они поступали в больницу.

Потом Скотт решил поработать с людьми в наиболее тяжелых и опасных ситуациях, он стал пожарным, и его всегда звали, когда нужно было утешить и успокоить людей в беде. Сейчас он высококвалифицированный спасатель, водолаз в команде спасения на водах, и хочет пройти еще и полицейскую подготовку.

«Это совсем не тот брат, с которым я росла, — говорит теперь о нем его сестра. — Он упорно работает, он сосредоточен и организован, и он по-настоящему заботится о других людях». Скотт остался тем же самым братом, рядом с которым она выросла. Его «хорошо подвешенный язык» был лишь незрелой формой способности утешать людей, попавших в беду, заботиться о них. Скотт был похож на семечко, из которого после зимней спячки «ленивого увальня» вырос высококлассный специалист, умеющий спасать и утешать тех, с кем случилась беда. В душе каждого мальчика заложена способность к развитию природных задатков и к их вызреванию в плоды, приносящие пользу людям. Как пишет психотерапевт Эдит Шутц: «Вы хотите помочь людям дорасти до больших сапог — так не отрицайте их в сегодняшнем обличье, а используйте это как фундамент».

За незрелыми действиями и словами, не отвергая их, нужно услышать положительный настрой, увидеть благие намерения. Бетти, директор наркологического центра, о которой мы говорили выше, за угрожающей манерой поведения и гневными словами брата своей пациентки разглядела позитивную цель его визита. Если бы она распорядилась его выставить или вызвала полицию, она упустила бы редкую возможность приобрести ценного союзника. Мы, родители, часто упускаем золотые мгновения, когда можно углубить душевную связь с сыновьями, из-за того, что нас раздражает или пугает их поведение или их слова.

Я пришел сюда, чтобы выплеснуть на вас свой гнев, потому что моя мать спятила. Когда я все это выскажу, я смогу мыслить более ясно. Я смогу сформулировать все, что я хочу сделать или сказать ей. Но если я попробую сделать это сейчас, до того как выложу свои обиды, шарики у меня в мозгах заскочат за ролики и я сойду с ума.

Каждое чувство — это зерно, обладающее громадным потенциалом. Отрицание чувства приводит к тому, что оно гибнет или превращается в сорняк, способный заполонить наши дома. Принятие чувства и сосредоточенность на положительных намерениях дает мальчикам возможность расти, взрослеть, мужать.

Сын. (громко) Это свинство, что ты меня не пускаешь.

Отец. Тебе действительно так хочется на этот концерт?

Сын. (успокаиваясь) Конечно. Поэтому я так на тебя и обиделся.

Отец. Я не против, чтобы ты поехал, но уже слишком поздно ехать одному, по пятницам вечером на дороге много пьяных.

Сын. А если мы поедем все вместе на метро?

Отец. Я не знаю, можно ли туда добраться на метро.

Сын. Концертный зал рядом со станцией. Я просто хотел поехать на машине, потому что так веселее.

Отец понял гнев сына как сигнал того, что проблема, вероятно, серьезнее, чем ему показалось на первый взгляд. Если бы он сосредоточился только на словах сына, беседа, скорее всего, переросла бы в общий крик, взаимные обвинения и ругань. Обратив же внимание именно на жгучее желание мальчика пойти на концерт, а не на раздраженную форму, в которой это желание было высказано, отец смог проникнуть в суть проблемы. Диалог стал мягче, и появилась возможность обсуждения других вариантов. Сыну очень хотелось пойти на мероприятие. Отец беспокоился о безопасности сына. Стоя на общей платформе, они сумели найти взаимоприемлемое решение.

Иногда движения души мальчика вынужденно бывают смелыми до дерзости. Порой «проступок» сына бывает необходим, чтобы он сам стал осторожнее или чтобы побудить родителей что-то изменить в образе жизни. Всем нам известен стереотип «маленькой хозяйки», которая была сладкой, как леденец, все делала по правилам и у которой в голове не было ни одной мысли. Правильное поведение может скрывать абсолютную внутреннюю пустоту, хотя снаружи все и будет выглядеть замечательно. И так бывает довольно часто. Отрицание чувств, пренебрежение ими рано или поздно сказывается на мальчиках. Хотя жизнь и может быть совсем спокойной, мы на самом деле желаем своим сыновьям испытать всю ее полноту и страсть, бороться с несправедливостью, идти своей дорогой, оставить в мире свой след и добрую память. А для этого нужно пробовать и ошибаться, прыгать через плетни и натыкаться на резиновые стенки.

Когда пробуждаются и зреют их души, мы должны ставить прочные ограды и поддерживать в них положительный настрой, нередко «скрывающийся» за проступками. Другими словами, мы должны быть рядом, в душевном контакте с ними. И здесь может оказать помощь рассказ о тех, кто в свое время тронул наши души, кого мы вспоминаем в минуты горести и обиды. Они открыли нам сокровища, скрытые внутри нас, потому что увидели их там раньше, чем мы сами. А теперь мы поможем своим сыновьям найти сверкающие бриллианты их натуры, которые позволят им направить свою жизнь и страсть к общему благу.

Д: Пятнадцатилетнего Бэрри привели на консультацию, потому что он нарисовал при помощи пульверизатора громадные буквы «Поздравляю с днем рождения!» на доме своей учительницы. Главным вопросом, мучившим отца Бэрри, было: «Мой сын — преступник?» Очень забавный молодой человек — да. Преступник — нет. Бэрри очень хотел поговорить со мной, но каждые несколько минут он непроизвольно издавал забавные звуки, которые отвлекали наше внимание от темы разговора. Наконец я не выдержал и сказал: «Я знаю. Ты художник!» Он лукаво взглянул на меня: «Нет, я не художник». Я парировал: «Я и не говорю, что как Рембрандт. Тебя тянет на подмостки. Я видел, что ты нарисовал на доме учительницы, там очень веселая картинка. Сейчас вопрос в одном: как бы тебе научиться развлекаться так, чтобы не навлекать на себя неприятности». И тогда Бэрри открылся и поделился своей мечтой создать панк-рок-группу. Он читал мне свои лирические стихи. Некоторые из них были возмутительно жестоки, но были и очень серьезные. В заключение Бэрри сказал: «Я не хочу быть жестоким, но как еще заявить свой протест? В мире так много несправедливости; я хочу поставить цель и добиться ее».

Сила внимания

Пока ребенок маленький, мать старается распределять свое внимание. Она может заниматься мелкими домашними делами: мытьем посуды, глажкой белья или приготовлением обеда, но при этом глаза и уши у нее всегда настороже, следят за тем, где малыш и что он делает. Ребенок может подолгу играть, абсолютно довольный самим собой. Но если мать займется чем-то более серьезным, сосредоточившись на сведении домашнего бюджета, или решит позвонить по телефону, в ту же минуту ребенку потребуется ее помощь: не складывается трудная картинка, не завязываются шнурки, потерялся нужный кубик или еще что-нибудь в таком роде. Ребенок чувствует, что мать перестала обращать на него внимание.

Сыновья требуют нашего внимания и имеют на него право на всех этапах своего развития. Мы, родители, служим для них зеркалом, отражающим воздействие их поступков и слов на других людей. Наше внимание дает им возможность ясно увидеть самих себя и воспитывает в них веру в себя, так необходимую каждому, чтобы найти себе место в мире.

Если мы стараемся увидеть за их поведением добрые намерения и именно на них сосредоточиваем свое внимание, это вовсе не означает, что мы должны позволять сыновьям переступать через наше мнение.

Я был ужасно зол на сына. Вечером в пятницу он брал мою машину и оставил на переднем сиденье банки из-под лимонада и обертки от бутербродов, израсходовал весь бензин и не заправил ее! Мы же с ним договаривались, что если он берет машину, то моет ее сразу по возвращении, потому что я довольно часто уезжаю рано утром. Я, не церемонясь, разбудил его и спросил: «В чем дело? Машина похожа на помойку!» Спросонья он ответил: «Ну да. Я забыл. Я вчера так устал, что решил: лучше встану пораньше и помою ее. Это, конечно, было глупо: мне никогда не удается проснуться пораньше. Прости, отец. Я успею привести ее сейчас в порядок?» С одной стороны, мне хотелось послать его ко всем чертям, а с другой — дать ему шанс. Это был первый раз, когда он готов был преодолеть себя. Я сказал: «Иди приведи ее в порядок, и забудем об этом. Ты всегда держал свое слово в отношении машины». И я увидел, как было важно для него мое одобрение тех усилий, которые он прилагал, чтобы сдержать свое слово.