Михайи Чиксентмихайи - Эволюция личности
К тому же эксплуататоры менялись значительно быстрее, чем мог предположить Маркс. Например, контроль над ресурсами Центральной Европы в этом веке переходил из рук в руки минимум трижды. В 1945 году с помощью советских войск власть там захватил бесправный пролетариат. В таких странах, как Польша, Румыния, Чехословакия, Венгрия, Югославия и Болгария, если ваш отец или даже дед принадлежал к среднему классу, вас считали «классовым врагом». Вам было бы недоступно большинство должностей и, скорее всего, вы не смогли бы поступить в университет. Однако после 1990 года собственность и власть вновь перераспределились. Очевидно, что в новых рыночных государствах некоторые из бывших коммунистических функционеров снова окажутся на гребне волны, поскольку лишь они имели возможность накопить ресурсы и информацию, но тем не менее перемены будут очень значительными. Возможно, новая властная элита будет не столь эксплуататорской, как прежняя коммунистическая, но, несомненно, многие люди, не способные извлечь выгоду из этих перемен, сочтут, что их жизненную энергию пожирает новый класс капиталистов-предпринимателей. Ведь даже в таком демократическом, эгалитарном обществе, как Финляндия, люди шепотом говорят о том, что страной правят два десятка семей.
Угнетение — это состояние, когда психической энергией одного человека против его воли управляет другой человек. По большому счету, всем нам приходится делать то, что нам не нравится, когда этого требует некто более могущественный. Американские подростки проводят большую часть дня в школе, 70 % времени думая о том, как бы оттуда удрать (находясь оставшиеся 30 % времени не в классе, а в коридоре, кафетерии или школьном дворе, они не чувствуют себя столь ограниченными). Подобные чувства испытывают и многие взрослые американцы — на работе. Однако это нельзя считать настоящим угнетением, поскольку, отдавая свою психическую энергию сейчас, школьники и работающие взрослые рассчитывают на некую выгоду в будущем.
Наиболее показательный пример угнетения и эксплуатации — рабство. Неприемлемым рабский труд делает не столько его тяжесть (современным руководителям порой приходится не легче), сколько невозможность свободно управлять собственной жизнью. Рабам не дано выбирать, где быть, что делать, на ком жениться. То есть у них отняли базовое условие человеческого существования — управление психической энергией. Неудивительно, что греческие философы не считали рабов в полном смысле людьми, поскольку те были лишены свободы выбора.
Кроме рабства есть множество других способов эксплуатировать психическую энергию. Всякий предпочел бы удовлетворять свои нужды и потребности, не прилагая труда. И появись такая возможность, мы ее не упустим. Подросток, пытающийся при любом удобном случае выклянчить у родителей новую машину, муж, перекладывающий на работающую жену все домашнее хозяйство, директор, назначающий себе за счет компании невероятный оклад или премию, — знакомые примеры того, как кто-то заставляет других людей жить ради его выгоды.
Нередко угнетатель начинает свою карьеру как защитник и лишь потом превращается в эксплуататора. Интересный пример тому — развитие европейской феодальной системы, описанное культурологом Лесли Уайтом{66}. По Уайту, после распада могущественной Римской империи бóльшая часть земель перешла к крестьянам, жившим в обособленных деревнях. По большому счету, эти крестьяне вполне могли защитить свою независимость от возможных врагов, вооруженных и подготовленных не лучше их самих. Однако позже, в VI–VIII веках, судьбоносное технологическое новшество изменило баланс сил и, как следствие, политику и стиль жизни всего континента. Этим новшеством стало стремя, заимствованное у кочевников азиатских степей.
До появления стремени солдату-всаднику было непросто усидеть на лошади. Малейшее нарушение равновесия приводило к падению, поэтому он мог пользоваться только легким оружием. А стремена позволяли удержаться в седле и тяжеловооруженному всаднику. И вот уже повсюду появились почти непобедимые рыцари в сверкающих доспехах. Крестьяне поняли, что единственный способ сохранить урожай — обзавестись собственными рыцарями. Во многих деревнях жители в складчину покупали дорогое оружие — копье, меч, короткую кольчугу, латы, шлем, латные рукавицы и все остальное — чтобы, нарядив в них местного молодца, иметь собственного защитника. Некоторое время эта система работала, однако новоиспеченный рыцарь довольно быстро понимал, что, пожелай он эксплуатировать своих хозяев-крестьян, они никак не смогут помешать ему. И через несколько поколений эти рыцари и их потомки сформировали отдельную касту с собственными умениями, идеологией, стилем жизни и стали неплохо жить за счет тех, кому они были обязаны своим существованием.
Эксплуатация нередко возникает благодаря развитию технологии — порой весьма значительному, такому как появление сельского хозяйства, порой вполне обыденному, как в случае со стременем. Но каждый раз, когда новый мем дает одним индивидам преимущество над другими, неизбежным следствием этого становится эксплуатация. Чтобы сохранить контроль над собственной психической энергией, нам очень важно понимать, каким образом применяется власть. Мы не обретем свободу, пока не научимся защищаться от властолюбия других людей и не откажемся сами от эксплуатации ближних.
ЭКСПЛУАТАЦИЯ ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ{67}Некоторые биологические различия, встроенные в нас, превращают нас в готовые объекты эксплуатации. Так, у многих видов насекомых преимуществом обладают самки — самцы нередко доживают лишь до момента спаривания, тогда как жизненный путь самок длиннее и разнообразнее. Но у млекопитающих все иначе. Как правило, самцы бывают гораздо крупнее и сильнее самок. Такой половой диморфизм{68}, по-видимому, необходим для адаптации. Самцы специализируются на защите потомства, и для этого им нужно быть сильными, а самки в основном заботятся о детенышах, поэтому довольствуются меньшими размерами и имеют не столь угрожающий вид. Если бы особи обоих полов были одного размера, всем вместе им требовалось бы больше пищи. А в условиях недостатка корма легче выжить видам, обладающим половым диморфизмом. Эта особенность, характерная для большинства млекопитающих, свойственна и людям.
К сожалению, такая разумная физическая специализация, полезная как мужчинам, так и женщинам, может быть легко обращена во зло. Во многих обществах мужчины благодаря своему физическому преимуществу управляют жизнью женщин. Так, в большей части азиатских стран царит патриархальный общественный уклад, и у женщин там немного возможностей распорядиться своей судьбой. В Китае и не только все еще достаточно распространено убийство новорожденных, и обычно убивают именно девочек. Самые жестокие формы эксплуатации также преимущественно направлены на женщин. По некоторым данным, в Азии каждый год миллион девочек продают или обманом втягивают в сексуальное рабство. В бедных азиатских странах (Индии, Бангладеш, на Филиппинах, в Бирме, Таиланде и Шри-Ланке) один из самых выгодных видов предпринимательства — организация сети проституции. Торговля живым товаром процветает, потому что с этими беднейшими странами соседствуют такие богатые государства, как Япония и нефтяные монархии.
Нередко женщины теряют власть над собственным телом и свободу выбора против собственной воли, но многих из них завлекают в проституцию обещанием высоких заработков в «индустрии развлечений». Принимая предложение, они надеются, что смогут посылать деньги домой, но в итоге обнаруживают, что попали в лапы безжалостных эксплуататоров. Сегодня в Японии торгуют своим телом около 300000 иностранок, однако немногие из них хоть что-то зарабатывают — обогащаются сутенеры и бордели. Китайский фермер может обзавестись наложницей, купив похищенную женщину за 300 долларов, а араб заключит аналогичную сделку в Индии еще дешевле.
Другой класс людей, лишенных, по крайней мере, временно, физического преимущества, — это дети. На протяжении многих веков их бесстыдно эксплуатировали взрослые, нуждавшиеся в лишней паре рабочих рук, с молчаливого согласия обладавших большей властью слоев общества. Вот как англиканский священник описывает судьбу мальчика на английской текстильной фабрике в середине XIX века, на пике промышленной революции{69}: «Его… заметили спящим стоя, с охапкой шерсти в руках, и разбудили пинками. Сегодня он отработал 17 часов; отец привел его домой, но он не смог съесть ужин. Проснулся он в четыре утра, спросил братьев, не горят ли фабричные огни, потому что боялся опоздать, и умер. (Его девятилетний младший брат умер раньше…)»
Сегодня во многих частях света дети живут немногим лучше. Журналист Ули Шметцер подсчитал, что в Азии 40 млн детей младше 15 лет вынуждены работать в ужасных условиях, большинство — больше 8 часов в день, а многие даже по 15. По некоторым данным, в 1990 году в Америке около 13 млн детей жили за чертой бедности. За десять лет начиная с 1976 года число сообщений о жестоком обращении с детьми{70} выросло почти втрое — с 669000 до 2178000. Во многих других странах положение еще хуже. Согласно недавно опубликованному отчету ООН, каждый год около 10 млн детей младше пяти лет умирают от таких болезней, как диарея и респираторные инфекции, которые легко вылечить с помощью регидратационной терапии и антибиотиков; 150 млн страдают от постоянного недоедания; около 100 млн живут на улице; еще большее число подвергаются насилию, эксплуатации и попадают в руки торговцем живым товаром.
