А. Славская - Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития
См.: Славская А. Н. Личность как субъект интерпретирования. Дубна: Феникс, 2002.
4
Термин П. Рикёра.
5
Насколько непросто было ввести эту категорию в психологию, говорит даже тот факт, что существует, по нескольким международным подсчетам, не менее 250 определений значений понятия труда, но все его конкретные трактовки еще никак не определяли того, как и в каком качестве должна быть рассмотрена деятельность в психологии, не говоря уже о сложности интерпретации труда как деятельности.
6
В биографиях С. Л. Рубинштейна, опубликованных его непосредственными учениками К. А. Абульхановой и А. В. Брушлинским, а также украинским психологом В. А. Роменцом, изучавшим одесский архив С. Л. Рубинштейна, и автором настоящей книги, изучавшим ранний период творчества С. Л. Рубинштейна 1910–1920-х годов (по московскому архиву, хранящемуся в Государственной Ленинской библиотеке), отмечаются факты первого этапа его жизненного пути: отказ царя на прошение С. Л. Рубинштейна разрешить ему поступить в Московский университет (это было запрещено лицам еврейского происхождения), а также нежелание самого Сергея Леонидовича поступить в Одесский университет, который он в своих дневниках называет «кулачьим», и отъезд в Германию, где он, слушая лекции в Берлинском, Фрейсбургском, Марбургском университетах, получил свое образование. Его учителями и наставниками становятся «патеры» Марбургской школы Г. Коген и П. Наторп. В 1914 г. он защищает и публикует свою докторскую диссертацию на тему «Eine Studie zum Probleme der Methode». Уже в ней он вступает в полемику с основными канонами Марбургской школы (Абульханова, Славская, 2010).
7
1. Эта работа, изложенная в 4 объемных тетрадях, расшифрована К. А. Абульхановой только частично и опубликована. Большая часть работы до сих пор не расшифрована (и не опубликована) в силу ряда трудностей. Однако К. А. Абульханова, зная способность своего учителя излагать целостную систему, справедливо представила этот текст как емкое изложение всей концепции. По этой причине мы при цитировании опираемся на текст С. Л. Рубинштейна, опубликованный К. А. Абульхановой (Сергей Леонидович Рубинштейн. Очерки. Воспоминания. Материалы, 1989. С. 19–20).
8
2. На полях: «Отсюда развитие педагогики иного стиля: формирование человека через отношение к нему, воздействие на него».
9
В статье К. А. Абульхановой в сборнике «Сергей Леонидович Рубинштейн. Очерки. Воспоминания. Материалы» (М., 1989) впервые цитируются отрывки из ранних философских рукописей С. Л. Рубинштейна. К их числу относится отрывок на с. 27–28.
10
Детальный анализ этой статьи, проделанный при работе с архивом, представлен в дипломной работе автора.
11
Завершая анализ статьи Рубинштейна «О философской системе Г. Когена» (В кн.: Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. Человек и мир. М. – Спб. – Нижний Новгород и др., 2003. С. 428–451), можно добавить несколько слов в связи с нашей с О. Н. Бередихиной дискуссией о дате ее написания и публикации. Я, впервые ознакомив философско-психологическое сообщество с этой статьей в 1989 г. в коллективной монографии «Применение концепции С. Л. Рубинштейна в разработке вопросов общей психологии» (1989), высказала предположение, что статья написана к 80-летнему юбилею Г. Когена, который родился в 1842 г., т. е. в 1922 г., ссылаясь и на то, что в том же году была опубликована и статья М. И. Кагана «Герман Коген», явно приуроченная к этому юбилею. О. Н. Бредихина же полагает, что статья была написана в 1918 г., когда не стало Когена, и приурочена к его кончине. В соответствии с этим Бредихина самостоятельно, значительно опережая академическое издание, публикует статью Когена в «Историко-философском ежегоднике» 1994 г. Сегодня представляется, что продолжение этой дискуссии бесполезно, поэтому уже в 1997 г. при публикации этой статьи в книге С. Л. Рубинштейна «Человек и мир» мы не стали отвечать на соображения Бредихиной. Но, зная достаточно детально обстановку в Одессе в 1918 г. (см.: Абульханова, Славская, 2010), трудно предположить, что С. Л. Рубинштейн в этот период мог столь глубоко, детально писать о концепции Г. Когена. Даже если допустить, что он мог написать статью, несвоевременно было в разгар революции публиковать ее. Близость идей и понятий статьи о Когене со статьей 1922 г. и оптимистичность в воссоздании образов своих первых и любимых наставников – Н. Н. Ланге и Г. Когена – свидетельствуют о том, что, скорее всего, все три статьи – «Принцип творческой самодеятельности», «О философской системе Г. Когена» и некролог на смерть Н. Н. Ланге – написаны в 1922 г. как своеобразная трилогия, в центре которой – концепция С. Л. Рубинштейна «Принцип творческой самодеятельности», критическим контекстом которой служат психологическая концепция Н. Н. Ланге и философская концепция Г. Когена.
12
В Примечании к статье он пишет: «Размышления об объективности, приводимые в этой небольшой, случайного происхождения, статье, заимствованы мной из главы II „Идея знания“ моей работы. Заимствования эти представляют из себя краткие, но местами текстуальные выдержки. Я поэтому считаю нужным здесь оговорить, хотя и не знаю, когда мне представиться возможность эту работу напечатать» (Рубинштейн, 1922, с. 154).
13
Опираясь на употребляемое здесь С. Л. Рубинштейном понятие совместности применительно к познанию (учению), А. Л. Журавлев экстраполировал его на определение деятельности, которая долгое время в психологии рассматривалась только как индивидуальная.
14
Принципиально отличным от понятия функции в функциональной психологии.
15
ГБЛ, ф. 642, картон 2, 5.
16
Не случайно лаборатория, которую возглавил Б. Ф. Ломов во вновь созданном им академическом институте, была названа «Методология и история психологии».
17
Эти знания в современной эпистемологии обозначаются как идеальные объекты.
18
На этой позиции А. Н. Леонтьев (и его школа) так и остался, о чем свидетельствует его последняя книга «Деятельность. Сознание. Личность» (1975).
19
Хотя в Одессе С. Л. Рубинштейн после смерти Н. Н. Ланге заведовал кафедрой психологии, но в силу специфики Одесского университета грань между статусом психолога и философа не была столь явной, какой стала при его переезде в Ленинград.
20
См. доклад французского психолога В. Дуаза на конференции, состоявшейся в ИП РАН в 1995 г. и посвященной концепциям Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна и С. Московичи.
21
В последнем труде Рубинштейна она обозначается понятием «мир».
22
3. В анализируемом ниже тексте «Основ психологии» мы находим утверждение С. Л. Рубинштейна о регулирующей роли сознания, однако он еще не обозначает ее философски как онтологическую. В 1940-х годах он поручает своим ученикам Е. А. Будиловой и М. Г. Ярошевскому восстановить для психологии сеченовскую идею о регуляторной роли психического, которая и могла лечь в основу доказательства реальности, т. е. онтологической роли сознания.
23
4. Поразительно, что положение о принадлежности сознания личности высказывается С. Л. Рубинштейном уже в первом варианте «Основ психологии» (см. ниже), но из этого еще не делается вывода об их собственной непосредственно онтологической сущности – она пока доказывается опосредованно.
24
В «Основах общей психологии» (1946) в качестве предмета психологии четко выделяются две абстракции – отражение и отношение, знание и переживание.
25
Стоит напомнить, что в статьях 1920-х годов С. Л. Рубинштейн поставил важнейший вопрос: каким образом, если познание отправляется от отдельных явлений, непосредственно данных восприятию, оно может, вернувшись к ним в итоге познания, объяснить их, охватив их многообразие абстрактными категориями? И, отвечая там же на этот вопрос, он утверждает, что уже на первой ступени познания (пока понимаемого не научно, а собственно гносеологически) они выступают не в своей непосредственной данности, а как предметы познания в уже преобразованном виде, при таких условиях, при которых их познание вообще могло бы начаться, и тогда деятельность, их преобразующая, выступает как условие их познания. При философском рассмотрении познания изначально – это практическая деятельность, открывающая в объектах предметы, удовлетворяющие потребности человека. В дальнейшем познание направляется на удовлетворение познавательных потребностей и решение познавательных проблем, которые уже опосредованно связаны с жизненно-практическими потребностями человека, а научное познание направляется на решение собственно научных задач, которые еще более опосредовано уже при преобразовании результатов их решения применяются на практике.
