Павел Ковалевский - Психиатрические эскизы из истории. Том 2
Отличил Жанну и народ. Он наградил ее титулом Орлеанской девы.
Века идут. С ними меняются люди, а с меною людей забывается многое. Могло быть забыто дворянское достоинство, дарованное Жанне королем; могло быть забыто и графское ее достоинство, но имя Орлеанской девы останется вечным, пока будет Франция, пока будет на свете знание и просвещение.
Однако, несмотря на все воскуриваемые Жанне фимиамы, она ни на минуту не забывалась. Она по-прежнему осталась простою девушкою, льнула к простым людям, любила детей, заботилась о раненых и нищих, ходила часто в церковь.
Орлеан был взят. Нужно было спешить взять Реймс. Нужно было немедленно короновать дофина. Это была главная и важнейшая задача.
Теперь во Франции было два кандидата на короля: кто займет престол? Пока не был коронован ни тот, ни другой. При общем народном настроении можно было ожидать, что настоящим королем, королем, на стороне коего будут симпатии народа, будет тот, кто первый коронуется в Реймсе.
Реймс была древняя святыня Франции, где с V века короновались короли на царство. Здесь в 496 г. впервые Клодвиг был помазан на царство апостолом франков св. Ремигием. С тех пор Реймс стал историческим местом страны и реймский архиепископ был первым духовным герцогом и пэром королевства. Ему принадлежало исключительное право помазания королей. Вот почему представлялось столь важным возможно скорее короновать Карла, так как с этого момента его царствование явится освященным самим Богом. Это была заветная мечта Жанны. Это была главная задача ее похода. Орлеан и Реймс – вот пункты, которых она должна была добиться. Коронуется король – ее миссия кончена. Все остальное само собою приложится.
Пришли ли эта мысль Жанне в голову самостоятельно или это был отголосок народной мудрости, воплотившейся в голосах и советах небожителей, – это решить трудно, но мысль бесспорно политически верная и разумная.
Не сознавали этого только король и его камарилья. Достигнув Орлеана, они успокоились на этом и порешили дальше не трогаться. Да и как это идти в Реймс? Реймс был в руках англичан. На пути между Орлеаном и Реймсом было множество городов и крепостей, находившихся в руках англичан. На пути стояли непобедимые английские армии, с которыми нужно было сражаться и победить. Поэтому царедворцы принялись за старую песню – вести переговоры и дальше не двигаться. Эта песня была по сердцу и англичанам, ибо она давала возможность им несколько оправиться и стянуть войска, так как ход войны вступал в новое положение.
Жанна умоляла короля, убеждала царедворцев, взывала к их благоразумию, но все было напрасно. Тогда она прибегла к последнему, немаловажному доводу: «Спешите, потому что я не проживу больше года».
Несмотря, однако, на все противодействие придворных планам Жанны, король должен был сдаться непреклонной настойчивости ее. Жанна сказала вперед, войско было с нею, а народ боготворил ее. Король вынужден был подчиниться Деве.
Армия двинулась вперед, предшествуемая Девой. Люди всех сословий и званий спешили присоединиться к шествию. Армия росла по дороге, как горный поток. Жарго и Вожанси были взяты штурмом, бургиньонские города Труа и Шалон сдались без боя. Лучший английский полководец Тальбот был разбит. Это было победное шествие. Английские войска были уничтожены и бежали. Через восемь дней Дева Орлеана была в Реймсе. Явился туда и дофин.
Обряд коронования совершился. Это было великое торжество для Франции. Она стала вновь королевством. У нее нашелся король. Народ ликовал. Был доволен и король. Все находились в особом экстазе. Виновница торжества находилась в умилении. Совершилось. Ее миссия исполнена. Она благодарила Господа, совершившего все…
Это был верх торжества Девы Орлеана. Рыдающая Жанна бросилась к ногам короля и воскликнула: «Теперь исполнилась воля Божия; Орлеан освобожден, и ты, государь, помазан в Реймсе на царство».
Растроганный король публично спросил Жанну, что она хочет, так как он не может теперь отказать ей ни в чем. Жанна просила одного: освободить ее родную деревню, Домреми, от податей, и она была освобождена на вечные времена. Но, вероятно, у истории и политики слово «вечность» имеет не то значение, как у нас, простых смертных… Ныне Домреми платит подати…
Говорят, Карл VII предложил Жанне просить еще чего-нибудь, и она просила – отпустить ее домой, к отцу и матери. Миссия ее исполнена. Орлеан освобожден. Реймс взят. Король коронован. Он может продолжать дело сам, а Жанна просится отпустить ее к своим овечкам… Теперь она смело могла воскликнуть: «Ныне отпущаеши рабу твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей…»
Насколько эта последняя просьба верна – трудно сказать; но она логична. До сих пор Франция стояла на краю гибели. Нужно было поднять народный дух. Нужно было совершить нечто сверхъестественное. Оно совершено. Франция возродилась. Армия создана и одухотворена, неприятель разбит и деморализован. Главное совершено, и теперь нужно вести дело только умно и осторожно. Для этого нужно войско и полководцы. Они были. Сверхъестественное кончилось, начиналось обыденное. Дева смело могла уйти к овечкам…
И действительно, дальнейшие деяния Орлеанской Девы принимают самый ординарный вид и исход.
Но не так думал неспособный, ленивый и трусливый король. Ему Орлеанская Дева нужна была как особый призрак, пугающий неприятеля и служащий для него страшилищем. Король не согласился на уход Жанны и не позволил ей возвратиться к мирным занятиям.
Тогда нужно было пользоваться данным положением и немедленно двинуться на Париж. Но и этого король не хотел.
Помимо Жанны с неприятелем заключено было перемирие. Тут действовали и нерешительность одних, и трусость других, и зависть третьих, и злоба четвертых, и подкупность пятых, и множество других человеческих страстей, составляющих проявление низкого эгоизма и лишенных всего возвышенного и благородного.
Вопреки повелению короля, Жанна двинулась на Париж. С нею были рыцари, с нею были знаменитые и храбрые воины, с нею было славное войско, с нею был обожавший ее народ.
И на этот раз счастье было с Девой. Она стала у Парижа. Она осадила Париж. Но Карл был уже королем и потому думал, что он всемогущ. Раздраженный поступком Жанны и напуганный завистливыми и трусливыми советниками, Карл приказал армии прекратить осаду Парижа и отступить. С этим вместе он лишил армию продовольствия и денег. Армия отступила. Жанна осталась с горстью преданных людей. При взятии Компьена она была ранена и взята в плен.
ГЛАВА VI
Начинается третий акт драмы, акт самый тяжелый, самый мрачный, самый ужасный. Он имеет для нас много значения, и потому мы пройдем его коротко.
Жанна попала в руки бургундцев. Бургундцы были неприятели, но все-таки французы. На Жанну они смотрели как на ведьму, но это была все-таки француженка. Горе было бы, если бы Жанна попала в руки англичан. Помимо того, что для них она была ведьма, она принесла им несчастье, лишила успехов войны, опозорила добрую славу армии, лишила ее духа храбрости и несокрушимости. Казнить ее нужно, казнить примерно, дабы имя ее было опозорено и уничтожено.
Все это Жанна сознавала и потому очень боялась попасть в руки англичан.
Находясь в плену, Жанна стала опять тихою, кроткою, богобоязненною Жанною. Одного бы только хотела она – бежать к своей драгоценной армии и повести ее на смертный бой с врагами отечества. Поэтому она открыто отказалась дать слово не бежать и прямо заявила, что при первом удобном случае бежит.
Несмотря на то что Жанну крепко сторожили, заковали в цепи и строго охраняли, она нашла способ броситься с высоты 60 футов, находясь в заключении в замке Боревуар. Она сильно расшиблась, но не насмерть. Не желание покончить с собою было причиною ее отчаянного прыжка. Плен, заключение и издевательство над нею были тяжелы Жанне; но все это не могло побудить ее к самоубийству. Она была слишком кротка, нежна, чтобы решиться на это. Да будет воля Божия, – вот все, что она могла сказать… Иное дело родина. Жанна послана Богом воевать, и потому ей прощено будет всякое прегрешение в этом направлении.
Но не в интересах англичан было ни дать Жанне уйти, ни позволить покончить с собой. Вечный английский эгоизм ярко проявился и здесь, как всегда. Они были неумолимы к Жанне, они ей мстили жестоко и зло, ведь вся сущность их неудач лежала в ней, и потому ее участь была предрешена.
Поэтому англичане купили ее у герцога бургундского с тем, чтобы предать ее самой жестокой и позорной казни. Нужно было лишить ее честного имени и светлого ореола божественного посланничества. Нужно было доказать, что она еретичка и действовала не силою Божиею, а силою сатаны. Такая постановка дела затмит ее имя в глазах суеверных и непросвещенных французов. Нужно было Жанну передать не светскому, а духовному суду. Нужно было заставить ее сознаться, что ее видения и голоса были наваждением злого духа. Нужно было послать ее на костер. Это ей даст смерть физическую и нравственную.
