Ханна Эванс - Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин
Этот инцидент и его последствия вспомнились мне немного позже, когда Разумник за ужином взялся планировать празднование своего восьмого дня рождения. Приготовления, да и сам праздник стали доказательством моей правоты.
До дня рождения было «всего-то» два месяца, а мы, кажется, только об этом и говорили.
– Ма-ам, пожалуйста, можно все придут с ночевкой… пожа-а-алуйста?
– С ночевкой? Ты серьезно? – (Образ воинственных орд, отказывающихся ложиться спать, проплыл у меня перед глазами, вызвав нервную дрожь.) – А чем плохо повеселиться пару часиков днем, вручить подарки, съесть пирожные – и домой, как все делают?
Он посмотрел на меня с пренебрежением – ну, или мне так показалось…
– Пожа-а-а-алуйста, мам. Я очень хочу с ночевкой, никто еще так не отмечал свой день рождения… я хочу быть первым… это было бы круто!
Потно – несомненно, шумно – бесспорно, но «круто»? Это вряд ли.
– И кого ты хотел бы пригласить, если вдруг мы скажем «да»?
Он почувствовал, что я дрогнула, и радостно заулыбался:
– Ну, Тома, Дика и, да, конечно же, Гарри. Если они придут, то и Джо надо позвать, и тогда его лучшего друга Блоггса тоже… – И Разумник перечислил имена всех своих одноклассников-мальчишек.
В итоге их набралось одиннадцать.
– Одиннадцать? Ты хочешь, чтобы одиннадцать мальчиков остались в нашем доме ночевать?
– Ну нет… всего получится четырнадцать, если считать меня, Бинома и Непоседу. И не в доме… Я вот подумал насчет палатки… – Он предложил этот вариант с таким видом, будто бедлам в палатке гораздо лучше, чем в спальне.
Ух, как я фыркала и злилась. Но в конце концов сдалась.
За две недели до праздника.
– Я тут подумал, мам… – начал издалека мой первенец и положил свою длинную руку на мои разом насторожившиеся плечи.
– Хм?
– Насчет дня рождения… ну, вечеринки. Может, ты придумаешь какой-нибудь детективный сценарий… ну знаешь… что-то вроде «Секретной семерки»… с уликами, которые нужно найти, и преступлением, которое надо раскрыть. Это было бы так…
– Круто? – подсказала я.
– Здорово! – поправил он. – Это было бы здорово. Ни у кого еще не было игры по собственному сценарию. Ты напишешь, мам? Сможешь?
– То есть я должна написать что-то вроде детектива Энид Блайтон… И всего-то?
Он невинно кивнул.
Ух, как я фыркала и злилась. Но в конце концов сдалась.
За неделю до вечеринки.
На ужин мы ели субботние сосиски с картофельным пюре.
– Ма-а-ам, – затягивает Разумник.
Я подняла глаза, но продолжала есть. Этому меня научила жизнь.
– Мам, можно, у нас будут сосиски на дне рождения? Но не такие, как эти… мы можем их сами приготовить? На костре? На шампурах? Пацанам понравится. Это было бы так…
Круто? Здорово? Невероятно опасно?
– Прикольно. По-настоящему прикольно!
Ну что ж, утешила себя я, планирование дня рождения хотя бы расширяет его словарный запас эффективнее, чем любой урок устной речи.
И, фыркая и злясь, наблюдала за Отцом Мальчишек. Он тоже бухтел – но недолго. Загоревшись идеей побаловаться с огнем и спичками, мой самый старший мальчишка радостно сдался.
Как и третья годовщина Бинома, день рождения Разумника начинается ясным солнечным утром, в невозможную рань. Называйте меня параноиком, но мне сдается, тут какой-то заговор.
С учетом ночного характера мероприятия наше перевозбужденное потомство вынуждено маяться в ожидании гостей целых двенадцать часов. А моих «первых во всем», «самых быстрых» мужчин перспектива убивать время, не убивая друг друга, своего отца или, еще лучше, мать, совсем не привлекает.
К завтраку мы уже надули воздушные шары и пересчитали чашки.
К обеду насадили на шампуры все сосиски и намазали маслом хлеб.
К полднику мы уже устали так, что я, например, уже засыпала стоя.
И тут один за другим стали прибывать счастливые туристы.
Когда они плюхнулись на лужайку – со спальными мешками, подушками, в несерьезных спортивных костюмах, – то я снова подумала, что мальчишки на самом деле – те же собаки, только двуногие.
Отец Мальчишек взял на себя обязанность утихомирить свору сорвавшихся с цепи.
– Ну, кто хочет помочь имениннику разгадать тайну? – прорвался его зычный голос сквозь лай гончих.
– Я! – проорали они хором, собираясь вокруг Разумника.
– Кто хочет быть в моей команде? – крикнул тот, наслаждаясь своей минутой славы.
– Я! Я! Я хочу быть в твоей команде! – подпрыгивали друзья, виляя хвостами и почесывая мошонки.
Я вклинилась в толпу:
– Погодите, погодите… нам не нужны команды. Это же не соревнование. Это детектив… вы должны работать вместе, чтобы найти преступника, раскрыть преступление. Не важно, как быстро вы это сделаете. Это не гонка, понимаете?
Мой старший сын на мгновение сник. Что значит «не соревнование»? Но вот его лицо опять засияло.
– Ну, если это не гонки, тогда я буду главным! – объявил он, выстраивая свое войско.
Я с опаской поглядывала на Бинома.
– Так нечестно! – предсказуемо возмутился тот. – Ты всегда главный! Почему я не могу хотя бы раз быть главным?
Я твердой рукой взяла его за плечи.
– Ты будешь главным, когда будет твой день рождения, – тихо объяснила я.
– Так нече-естно! – надулся он, но все-таки, к счастью, мрачно встал в строй.
Я вздохнула, радуясь, что удалось предотвратить первую братскую стычку. Проверила время. Осталось продержаться всего-то четырнадцать часов.
Впереди праздник, ночь и целая история.
Мой доморощенный опус завладел умами ищеек, и, хотя мне и в голову не приходило сочинять детектив с элементами состязательности, сказка о краже велосипедов и хитрых злоумышленниках, очевидно, пробудила самые что ни на есть первобытные инстинкты.
Мальчишки устремились по тропинкам от одной улики к другой, причем гораздо быстрее, чем сопровождающие их взрослые. Тяжело дыша и отдуваясь, мы с Отцом Мальчишек плелись за ними, как загнанные клячи, стараясь не потерять след.
К счастью для нас, даже самые тренированные сыщики не могут игнорировать зов природы, так что, свернув за угол, мы обнаружили мальчишек, массово поливающих забор.
– Подождите… минутку… – обратилась я к шеренге голых поп. – Вы хотя бы знаете… куда идти дальше? – Мне очень хотелось знать, следуют ли они за нитью моей увлекательной истории или просто увлечены погоней за невидимым врагом. – Ну так как? – снова спросила я, пока они обсыхали. – Вы знаете, что делаете?
Ищейки застегивали штаны, непонимающе глядя на меня. Мардж Симпсон против Гомера, Вилма Флинтстоун против Фреда. Мама Мальчишек против Мужчин.
Разумник первым нарушил молчание.
– Пошли! – скомандовал он. – Мы должны добраться туда первыми… и быстро!
Быстро? Первыми? Но почему? В чем причина? К чему такая спешка?
Я с удивлением смотрела, как, подстрекаемые внутренними голосами, существенно более громкими, чем мои логические доводы, он и его племя устремились прочь – неведомо куда. Мы с Отцом Мальчишек потащились в арьергарде.
Всего восемнадцать минут спустя цель, кажется, достигнута. Мальчишки нашли все улики, промчались по всем дорогам, и тайна успешно раскрыта. Дело сделано, игра окончена.
– Что дальше? – спросили они, все еще свежие как огурчики.
Мы с мужем были уже совершенно без сил.
Отец Мальчишек провел большую часть игры нагруженный Непоседой, устроившимся на его взмокших плечах.
– Они не будут меня ждать! – вопил наш младшенький, дрыгая ногами так, что грязь летела с ботинок. – Я хотел идти впереди… так нече-е-е-естно!
Я между тем была занята другим делом – пыталась сдержать Бинома, который норовил свергнуть братца, «вожака стаи».
– Почему он всегда главный? – протестовал мой будущий Милибэнд[7]. Разозлившись, он попытался укусить старшего брата за пятку. – Это нече-е-е-стно!
Я подавила искушение уподобиться собственной маме и ответить, снисходительно посмеиваясь, что «жизнь вообще несправедлива»: это вряд ли утихомирит моих взбесившихся ротвейлеров.
Что же до виновника торжества, то он был доволен: расследование получилось «офигенное».
– Мы победили! – визжал он, сияя от радости, в то время как друзья прыгали вокруг, норовя лизнуть его в лицо.
– Так кто же был вор? – спросила я, радуясь, что хотя бы одной трети моего потомства игра пришлась по душе.
К тому же я, как это ни смешно, чувствовала себя польщенной тем, что остальная банда с энтузиазмом приняла мой тщательно продуманный сценарий.
Второй раз за этот вечер мы смотрели друг на друга в полном взаимном непонимании. Они – Тарзаны; я – Джейн.
