Юджин Джендлин - Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями
Хотя чувствуемые ощущения сами по себе не являются тревогой, они нередко включают ее в себя и служат ее индикаторами. Возможны ощущения, из которых потом возникает тревога; они содержат ее в себе. Тревога сама по себе весьма неинформативна. При ее возникновении человек ощущает лишь то, что и до этого знал и чувствовал, думал и наблюдал. При тревоге чувствуемое ощущение формулируется с трудом, но сама тревога при этом уменьшается. Человеку может не понравиться то, что он находит в себе на уровне чувствуемых ощущений, сопровождающих тревогу, но каждый дальнейший шаг будет все больше и больше избавлять его от нее. Так, с помощью чувствуемых ощущений человек может обнаружить самый неприятный момент в своем опыте и, как ни странно это звучит, вздохнуть с облегчением.
Тревогу можно сравнивать с чувствуемыми ощущениями примерно так же, как и эмоции. Ее можно классифицировать как разновидность эмоций. Особенность тревоги состоит в том, что она часто становится “царской дорогой” к познанию самого себя, дорогой, проходящей через то, что мы чувствуем, но не осознаем. Однако сама по себе тревога не содержит в себе той сложности, которая необходима для ее объяснения. И если мы будем сосредоточиваться на тревоге, это приведет лишь к ее усилению. Спустя некоторое время мы можем адаптироваться к тревоге и стать невосприимчивыми к ней, но ничего нового так и не возникнет. А когда человек становится все более и более тревожным, это означает, что у него уменьшается возможность почувствовать то, что он пока еще не знает. Поэтому мы и говорим, что тревога не является чувствуемым ощущением.
Но так же, как и при всяком другом виде опыта, из тревоги зачастую возникает чувствуемое ощущение как целостный, холистический способ восприятия ситуации.
Чувствуемые ощущения в сравнении с гипнозом
Помимо конкретной пользы от специфических гипнотических внушений, пребывание в состоянии гипноза само по себе нередко оказывает весьма благоприятное воздействие на человека, так как при этом происходит глубокий отдых и расслабление. Я не противник гипноза, я просто отделяю гипнотическое состояние от фокусирования на чувствуемых ощущениях.
Возникновение чувствуемых ощущений имеет весьма незначительное сходство с гипнотическим состоянием. Некоторое подобие может быть усмотрено только в первый момент, когда у человека возникает состояние покоя. В случае же телесных ощущений, в отличие от дальнейшего погружения в состояние релаксации, происходящего во время гипноза, индивид остается на нормальном уровне расслабленности, и это состояние явно отличается от гипноза. На том уровне релаксации, где возникают чувствуемые ощущения, гипнотическое внушение неэффективно. Тело не подчиняется ему и даже оказывает сопротивление гипнозу, предпочитая сосредоточиваться на чувствуемых ощущениях.
Предположим, вы говорите: “Я чувствую, что справлюсь с этой проблемой, у меня все в порядке”. В гипнотическом состоянии эти слова играют роль внушения, которому придется подчиняться. В результате у вас действительно все будет в порядке. Произнесение этих слов во время фокусирования на чувствуемых ощущениях поможет возникновению таких ощущений. Тело возражает вам с помощью чувствуемого ощущения, которое показывает, что совсем не “все в порядке”.
Во время гипнотического состояния чувствуемые ощущения обычно вообще не возникают, потому что тело “безмолвно”. Именно поэтому и работает гипноз: “телесное знание”, создающее чувствуемые ощущения, как бы выключено. Тело воспринимается как нечто готовое к проявлению любых внушаемых телесных ощущений.
То, что обычно называют “обкуренным” состоянием*, также отличается от фокусирования на чувствуемых ощущениях по тем же причинам. В обкуренном состоянии, вместо того чтобы позволить проявиться в теле тому или иному конкретному ощущению, которое сможет ответить нам и скорректировать наши мысли, человек “улетает” очень далеко от своего тела.
Конечно, для описания происходящего при попытках фокусирования на чувствуемых ощущениях можно использовать термин “самогипноз”. Но я не намерен сейчас пускаться в споры по поводу выбора подходящих слов. Существенны действительные отличия. И если человек будет расслаблен хотя бы немного более, чем это необходимо, чувствуемые ощущения могут и не проявиться. Если все стихает, останавливается и погружается куда-то внутрь, так что невозможно предпочесть одно другому, индивид, судя по всему, становится слишком сильно расслабленным для того, чтобы сосредоточиваться на чувствуемых ощущениях. При такой глубокой релаксации намеренное управление вниманием весьма затруднительно, даже болезненно, что и делает фокусирование невозможным (подробнее об этом см. мою статью — Gendlin, 1996b).
Чувствуемые ощущения в сравнении с медитацией
Если слово “медитация” понимать достаточно широко, то описываемый мной процесс может напоминать определенную форму медитации. Существует много видов медитации; действительно, почему бы не назвать фокусирование одной из форм медитации?
В одном из распространенных типов медитации медитирующий расслаблен слишком сильно для того, чтобы у него могли проявиться чувствуемые ощущения. После длительной практики медитации достижение достаточно глубокого уровня релаксации происходит сразу же после обращения внимания вовнутрь. При таком погружении, подобном спуску на лифте в глубь самого себя, медитирующий как бы проскакивает тот уровень, где могут возникать чувствуемые ощущения. Я хотел бы отметить для тех, кто практикует медитацию, что чувствуемые ощущения возникают на полпути к такому достаточно глубокому уровню расслабления; именно там и следует остановить лифт.
Человеку необходимо на собственном опыте испытать чувствуемые ощущения и все их стадии, в том числе и для медитации. Однако при медитации, если индивид испытывает ту или иную форму скованности, лучше выйти из состояния сосредоточения, немного пошевелить плечами и возвратиться в нормальное состояние. После этого необходимо снова начать погружаться в себя, но остановиться на полпути и наблюдать беспорядочное проявление чувствуемых ощущений. После нескольких этапов пошагового процесса проявления чувствуемых ощущений можно возвратиться в состояние медитации и отметить, что оно стало глубже, чем прежде.
Я хотел бы как можно точнее передать свою мысль: фокусирование предполагает намеренное обращение внимание на “нечто”, лежащее в глубине всякой активности и всякого действия. Необходимо удерживать внимание на неотчетливых ощущениях дискомфорта и на чувствуемых ощущениях, возникающих в ответ на их направленный поиск. Индивид стремится найти целостное ощущение того, что в данный момент ему не нравится. Очевидно, что подобное состояние отличается от обычного медитативного состояния, когда внутренняя активность стихает и субъект испытывает в себе глубокое, хотя и неопределенное “нечто” (McGuire, 1984; “Making a Space”, Gendlin, 1984b).
Отличие чувствуемых ощущений от “четырех функций” Юнга
Юнг выделял четыре типа “функций” — ощущение, чувство, интуиция и мышление. Чувствуемые ощущения не относятся ни к одному из этих типов. Но Юнг предполагал, что в центре четырех функций находится некая пятая, “трансцендентная” функция. В определенных моментах его описание данной функции совпадает с моим описанием чувствуемых ощущений. Независимо от того, является ли “трансцендентная” функция примером чувствуемых ощущений, мы можем увидеть, что эти ощущения не могут быть отнесены ни к одной из четырех функций. Чувствуемые ощущения — особая форма каждой из четырех функций. Да, действительно, они ощущаются в теле, как и обычные ощущения, и точно так же, как и обычные чувства, могут переживаться. Подобно интуиции, чувствуемые ощущения дают нам информацию, выходящую за пределы того, что мы знаем в настоящий момент. И, несомненно, эти ощущения содержат в себе нечто, напоминающее познавательную активность, включая в себя и все, что характерно для мышления. Но это, повторяю, особая форма каждой из четырех функций.
То, что Юнг говорил о трансцендентной функции, напоминает инструкцию: он предлагал нам использовать ту силу, с помощью которой мы создаем слова, чтобы дать возможность этой функции выразиться, “приобрести власть над аффектом” через слово (или образ). Кроме того, Юнг говорил, что тот вид “аффекта”, который ответственен за это, не является функцией чувства.
Но Юнг, по-видимому, упустил специфику направленности чувствуемых ощущений: они обладают способностью развиваться и приводить к новому. Юнг считал: нам необходимо “аккумулировать” проявившийся “материал”, интерпретировать его (мы используем сейчас понятия самого Юнга). Чувствуемые ощущения, наоборот, сами предлагают нам интерпретацию, указывая то направление, в котором они хотели бы развиваться, — к их следующей стадии.
