Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо четвертое - Спартак Масленников

Я предложил ему присесть со мной за доску, и рассказал ему о правилах игры. Он с интересом выслушал меня, и в конце нашей тренировки у нас получилось с ним сыграть полноценную партию.

Марк, был младше меня на два года и у него не было отца.

Его отец был связан в девяностые с криминальным миром, и на очередной «стрелке» его жизнь оборвалась. Марку рассказывала эту историю мать, которая после смерти отца воспитывала его одна.

Я пару раз видел ее, когда она забирала Марка после занятий.

По возрасту она была примерно сверстницей Алены, но на вид ей было около сорока, ее уставший вид выдавал всю боль внутри, ведь потерю очень трудно забыть.

Однажды Марк сказал мне что, когда его мама узнала, что у меня нет родителей, она попросила его со мной не общаться, но он все равно продолжал это делать. Мы же ходили в один кружок, где играли между собой.

Ближе к весне, я познакомился с ним. От тогда конечно не был еще тем Автором, которого ты знаешь. Его привел на пробную тренировку по шахматам дедушка. Пока Автор стоял и внимательно разглядывал обстановку и тех, кто был в помещении, его дедушка разговаривал о чем-то с нашим тренером, и затем подойдя к Автору и что-то сказав ему, присел на лавочку в ожидании пока закончиться тренировка.

Я не знаю почему я так проникся к его деду. Наверное, все дело в том, что у меня старше родителей никого и не было, и я вообще не видел никогда свою бабушку и своего деда, ни со стороны отца, ни со стороны матери.

Мне было интересно хоть раз пообщаться с такими взрослыми людьми.

За Автором я заметил изменения после первых занятий. Ему было тогда около десять лет, он был совсем еще ребенок. Сначала он стеснялся как Марк, но потом познакомившись со всеми ребятами и немного погрузившись в обстановку, стал баловаться со своими сверстниками до того, как начинались занятия.

Тренер решил сделать наши группы раздельными и занятие у младших начинались после наших.

Автора посменно приводили на занятия то дедушка, то бабушка и пока Автор слушал, о чем рассказывает им наш тренер в начале занятия, я пытался пообщаться с его дедом, когда он его приводил, нам даже пару раз тренер разрешил сыграть с ним в шахматы. Дед у Автора был очень общительный человек.

Я помню, когда с ним здоровался и какие-то вопросы задавал, пацаны с моей группы тоже подходили и дедушка рассказывал нам свои истории из детства, добавляя в них шутки. Я бы с удовольствием послушал их все, но пацаны как обычно начинали баловаться между собой, кричать, и тренер выгонял нас всех на улицу, чтобы мы не мешали молодым.

С Бабушкой Автора мне пообщаться кроме как поздороваться не удавалось. По виду она была властная дама, как сейчас ее помню она все время следила за Автором и постоянно делала замечания если он баловался, даже если наш тренер этого не видел. Не потому что она хотела выделиться или привлечь к себе внимание.

Куда уж там взрослому человеку внимание привлекать?

Явно она хотела в нем развить дисциплину, но разве разовьешь ее у мальца, который полон энергии и ему сложно усидеть на месте?

Вот так я познакомился с Автором, и ее старшими родственниками.

К концу учебного года в майские праздники в детский дом приехала семья, которая захотела, не смотря на возраст взять меня по свою опеку и усыновить.

Для меня это конечно было очень радостное событие, в том году. У них была большая квартира и у меня теперь появилась своя комната, в которой я мог делать все что мне вздумается.

Я очень не хотел потерять такую возможность.

Дело было даже не в том, что они были обеспеченными, а в том, что они показались мне достаточно добрыми людьми, которые с первых дней проявляли ко мне заботу, от которой я уже давно отвык.

Катя и Виктор, звали моих новых родителей. С ними я прожил четыре года. Именно про них я тебе рассказывал, когда мы познакомились.

Лучше примеров у меня для рассказа не было. Только если бы я выдумал каких-нибудь не существующих.

Виктор занимал руководящую должность в кокой-то крутой продовольственной компании на тот момент, а Катя была правая рука начальника мебельной фабрики в нашем городе.

Несомненно, тогда мне было совершенно все равно где они работают и чем занимаются, у меня внутри была не передаваемая радость что адекватные люди спустя почти семь лет моего заточения в детском доме, решили меня забрать.

У меня не было никаких медалей и достижений чтобы понравиться им больше остальных, поэтому все для меня казалось каким-то чудом.

После того как я переехал к ним, и начал жить официально, они по очереди, когда у них было свободное время после работы, пытались обучить меня всей своей математике, которую знали и в которой варились.

Интересно мне это было?

Совсем нет.

Видимо они хотели, чтобы нам было проще общаться сидя вечером за кухонным столом, обсуждая цены, рабочие процессы и мировые новости.

Все это было в том возрасте совсем не по мне, тем более после того как я воспитывался в постоянном коллективе.

Я только больше недели привыкал к своей комнате. Ты представляешь себе такое?

Переезжая к ним, я считал, что смогу обрести новые знания. И наконец обрести, познакомившись с ними, ту долгожданную свободу благодаря новым людям, которые мыслили совершенно иначе, чем мои и многие из тех родителей, о которых я слышал истории от ребят с кем жил в детском доме.

Они постоянно пытались куда-то направить меня спрашивая о моих интересах.

Но учебы и шахмат, мне было достаточно, не достаточно было им.

Катя говорила, что пока я делаю тоже самое, что делал до того, как попал в их квартиру, мои мысли не изменяться, и соответственно ничего и в целом тогда не поменяется.

Я вот пересматривая отношения взрослых, с которыми мне приходилось встречаться в то время, понимаю, что лишь пара человек знали, как вести себя с детьми, чтобы хоть как-то попытаться раскрыть в них потенциал. А не спрашивать у ребенка, что ему интересно? Хотя он вообще в своей жизни кроме как в карты и в шахматы больше не во что и не играл.

Но вот нравилось мне, например, с пацанами