Забытый язык - Эрих Зелигманн Фромм
В этом сновидении пациент больше не нападает на церковь так шутливо, как в предыдущем сне. Он приходит к глубокому и ясному противопоставлению гуманистической религии авторитарной. Особенно он подчеркивает один момент: религия не должна пытаться подавлять любовь и секс (образ женщины) и не должна быть заменой этой стороне жизни. Религия должна рождаться не из подавления, а из «полноты жизни». Последнее утверждение сна – «неугасимый огонь, должно быть, священен» – относится, как следует из всего содержания сновидения, к тому, что выражается «образом женщины»: пламени любви и секса.
Это сновидение интересно как пример того вида снов, в которых разум высказывает мысли и суждения с ясностью и красотой, на которые человек не способен во время бодрствования. Однако я привожу его в первую очередь ради того, чтобы проиллюстрировать недостатки одностороннего и догматического толкования Юнга. Для него «неугасимый огонь» символизирует Бога, а «образ женщины» и «другой стороны жизни» олицетворяет бессознательное. Хотя совершенно верно, что огонь часто используется как символ Бога, это также часто символ любви и сексуальной страсти. Фрейд, возможно, интерпретировал бы сон не как выражение философской идеи, а как исполнение инфантильных кровосмесительных желаний того, кто видит сон. Юнг столь же догматически полностью игнорирует этот аспект и думает только о религиозном символизме. Как мне представляется, ни одно из этих направлений не ведет к истине. Пациент действительно озабочен религиозными и философскими проблемами, но не отделяет их от своей жажды любви. Напротив, он утверждает, что они не должны быть разделены, и критикует церковь за ее концепцию греха.
V
История интерпретации сновидений
До сих пор были представлены три подхода к интерпретации сновидений. Во-первых, взгляды Фрейда, согласно которым все сны есть выражение иррациональной и асоциальной природы человека. Во-вторых, интерпретация Юнга, согласно которой сны – откровения бессознательной мудрости, превосходящей индивида. В-третьих, взгляд, согласно которому сновидения могут выражать любые виды психической деятельности и отражают как иррациональные влечения, так и наш разум и мораль, от самого худшего до самого лучшего в них.
Эти три теории ни в коей мере не могут быть названы недавними. Краткий обзор интерпретации сновидений показывает, что современные разногласия по поводу значения снов есть продолжение дискуссии, которая длится по крайней мере последние три тысячи лет.
1. Ранние непсихологические толкования сновидений
История толкования сновидений начинается с попыток понять значение снов не как психологического феномена, а как реального опыта лишенной тела души или как голоса духов. Так, ашанти считают, что если мужчине приснилась сексуальная близость с женой другого мужчины, то он должен понести обычное наказание за адюльтер, потому что его и ее души вступили в сексуальную связь[16]. Члены племени киваи Британской Новой Гвинеи верят, что если колдуну удастся поймать душу спящего, то тот никогда не проснется[17]. Другой формой веры в то, что события в сновидении реальны, является представление о явлении во сне духов умерших, которые нас предостерегают, предупреждают о чем-то или передают какие-то послания. Индейцы мохаве и юма, например, особенно боятся увидеть во сне недавно умершего родственника[18]. У некоторых первобытных племен встречается и другая концепция смысла сновидений, близкая к той, которая распространена в развитых культурах Востока. Согласно этому представлению, сновидение истолковывается в заданном религиозном и этическом контексте. Каждый символ имеет определенное значение, и истолкование сновидений заключается в расшифровке этих фиксированных символических значений. Пример такого толкования приводит Джексон С. Линкольн в работе об индейцах навахо[19].
Сновидение: «Мне приснилось огромное яйцо с твердой каменной скорлупой. Я разбил яйцо, и оттуда вылетел молодой, но вполне взрослый орел. Это было в хижине, и орел летал кругами, пытаясь вылететь наружу, но сделать это он не мог, потому что окно было закрыто».
Толкование: «Орел принадлежит к птицам из группы высших духов; в нее входят три духа-союзника, а именно ветер, молния и птицы. Все они живут на вершине горы Сан-Франциско. Эти духи, если их обидеть, могут вызвать ужасные разрушения. Могут они быть и дружественными. Орел не может вылететь, потому что ты, должно быть, обидел духа-птицу, растоптав ее гнездо, или обиду нанес твой отец».
Ранние восточные толкования снов также основывались не на психологической теории сновидений, а на представлении о том, что сон – послание сверхъестественных сил. Самые известные примеры такого непсихологического толкования сновидений – история фараона, о которой говорится в Библии. Когда фараону приснился сон, от которого «смутился дух его», он «призвал всех волхвов Египта и всех мудрецов его, и рассказал им фараон сон свой, но не было никого, кто бы истолковал его фараону». Когда фараон попросил Иосифа истолковать его сон, тот ответил: «Что Бог сделает, то Он возвестил фараону», – и истолковал сон. Сон был такой:
«Фараону снилось: вот он стоит у реки; и вот вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике; но вот после них вышли из реки семь коров других, худых видом и тощих плотью, и стали подле тех коров, на берегу реки; и съели коровы худые видом и тощие плотью семь коров хороших видом и тучных. И проснулся фараон, и заснул опять, и снилось ему в другой раз: вот на одном стебле поднялось семь колосьев тучных и хороших; но вот после них выросло семь колосьев тощих и иссушенных восточным ветром; и пожрали тощие колосья семь колосьев тучных и полных. И проснулся фараон и понял, что это сон».
Вот как Иосиф истолковывает этот сон:
«Семь коров хороших – это семь лет; и семь колосьев хороших – это семь лет: сон один; и семь коров тощих и худых, вышедших после тех, – это семь лет, также и семь колосьев тощих и иссушенных восточным ветром – это семь лет голода.
Вот почему сказал я фараону: что Бог сделает, то Он показал фараону. Вот наступает семь лет великого изобилия во всей земле Египетской; после них настанут семь лет голода, и забудется все то изобилие в земле Египетской, и истощит голод землю, и неприметно будет прежнее изобилие
