О психоанализе - Карл Густав Юнг
7. Этиология невроза
Эта новая концепция Фрейда возвращает нас к вопросу об этиологии невроза. Мы говорили, что поначалу психоаналитическая теория видела корень невроза в травматическом опыте в детстве, который впоследствии был признан частично или полностью нереальным. В дальнейшем теория сменила направление и отныне искала этиологически значимый фактор в развитии анормальных фантазий. Исследования бессознательного, продолжавшиеся в течение десяти лет, дали массу эмпирического материала, который показал, что инцестуальный комплекс является чрезвычайно важным и неизменным элементом патологической фантазии. Однако этот комплекс присущ не только невротикам; он оказался компонентом нормальной инфантильной психики. Таким образом, само его существование ничего не говорит нам о вероятности развития невроза. Чтобы стать патогенным, комплекс должен спровоцировать конфликт. Разумеется, это возможно только в том случае, если активность комплекса будет достаточно высока.
Это подводит нас к новому и важному вопросу. Если инфантильный «ядерный комплекс» всего лишь общая форма, не патогенная сама по себе, но требующая особой активации, то вся этиологическая проблема видоизменяется. В этом случае мы напрасно копались бы в реминисценциях раннего детства, ибо они дают нам только общие формы более поздних конфликтов, но не сам текущий конфликт. Не имеет значения, что в детстве уже существовали те или иные конфликты, ибо конфликты детства отличаются от конфликтов зрелого возраста. Те, кто с детства страдал хроническим неврозом, теперь страдают не от того конфликта, от которого страдали тогда. Возможно, невроз развился, когда они впервые пошли в школу. Тогда это был конфликт между потаканием своим желаниям и долгом, между любовью к родителям и необходимостью учиться. Теперь это конфликт между, скажем, радостями комфортного буржуазного существования и строгими требованиями профессиональной жизни. Нам лишь кажется, что конфликт тот же самый. Это все равно, что для Teutschen[51] Наполеоновских войн сравнивать себя с германцами, восставшими против римского ига.
Думаю, лучше всего описать дальнейшее развитие теории на примере молодой женщины, историю которой вы слышали на предыдущих лекциях. Как вы, вероятно, помните, испуг, вызванный лошадьми, напомнил ей об аналогичном инциденте в детстве, в связи с которым мы обсуждали теорию травмы. Мы обнаружили, что реальный патологический элемент следует искать в преувеличенных фантазиях, проистекающих из некоторой задержки психосексуального развития. Применив нашу новую теорию к генезису этой конкретной болезни, мы сможем понять, почему это детское переживание было констеллировано столь эффективно.
Самый простой способ найти объяснение ночному происшествию – тщательно изучить текущие жизненные обстоятельства. Поэтому первым делом я расспросил пациентку об обществе, которое ее окружало в то время. Я узнал, что у нее был знакомый молодой человек, с которым она собиралась обручиться; она любила его и надеялась быть с ним счастливой. Поначалу больше ничего обнаружить не удалось. Однако отрицательные результаты предварительных расспросов не должны помешать нам продолжить исследование. Когда прямой путь не позволяет достичь цели, всегда найдутся окольные пути. Посему мы снова возвращаемся к тому моменту, когда женщина бежала перед лошадьми. Мы интересуемся ее спутниками и праздником, в котором она приняла участие. Это был прощальный ужин в честь ее лучшей подруги, которая, дабы поправить нервы, на долгое время уезжала на заграничный курорт. Эта подруга замужем и притом, как мы узнаем, счастлива; кроме того, у нее есть ребенок. Мы вправе усомниться в том, что подруга счастлива; будь оно действительно так, у нее, вероятно, не было бы причин «нервничать» и ехать на лечение.
Зайдя с другой стороны, я выяснил, что друзья, догнав нашу пациентку, отвели ее обратно – в дом мужа ее лучшей подруги, ибо в столь поздний час это было ближайшим местом, где она могла получить надлежащий уход. Там ее приняли весьма радушно. Здесь пациентка прервала свой рассказ, смутилась и, заерзав на своем месте, попыталась сменить тему. Очевидно, в ее памяти всплыло некое неприятное воспоминание. После того как в высшей степени упорное сопротивление больной удалось преодолеть, оказалось, что той же ночью произошло еще одно весьма примечательное событие. Гостеприимный хозяин страстно признался ей в любви, из-за чего возникла ситуация, которую, ввиду отсутствия дома хозяйки, можно было счесть неловкой и тягостной. Пациентка утверждала, что это признание в любви было для нее как гром среди ясного неба, однако подобные вещи обычно имеют долгую историю. Посему задача следующих нескольких недель состояла в том, чтобы шаг за шагом выяснить все подробности этой любовной истории. В итоге я получил полную картину, которую попытаюсь вкратце изложить следующим образом.
В детстве пациентка была настоящим сорванцом в юбке, любила только бурные мальчишеские игры, презирала свой собственный пол и не проявляла интереса к каким бы то ни было женским увлечениям и занятиям. С наступлением половой зрелости и приближением эротического конфликта она стала сторониться общества, ненавидела и презирала все, что хотя бы отдаленно напоминало ей о биологическом предназначении женщины, и жила в мире фантазий, не имевшем ничего общего с суровой реальностью. Так, примерно до 24 лет ей удавалось избегать всех тех милых авантюр, надежд и ожиданий, которые обычно волнуют девичье сердце в этом возрасте. Но затем она познакомилась с двумя молодыми людьми, которым было суждено прорваться сквозь окружавшую ее колючую изгородь. А. был мужем ее лучшей подруги; Б. был его холостым приятелем. Ей нравились оба. Тем не менее вскоре она пришла к выводу, что Б. ей нравится больше. Между ней и Б. быстро установились близкие отношения; вскоре друзья и близкие стали поговаривать о возможной помолвке. Благодаря тесному общению с Б. и подругой она часто контактировала и с А., чье присутствие заставляло ее волноваться и нервничать самым необъяснимым образом.
Примерно в то же время пациентка оказалась на большом званом вечере. Присутствовали там и ее друзья. Она задумалась и играла своим кольцом, когда оно вдруг соскочило с ее пальца и укатилось под стол. Оба молодых человека бросились его искать. Найти кольцо посчастливилось Б. Он с лукавой улыбкой надел кольцо ей на палец и сказал: «Вы знаете, что это означает!» Ее охватило странное, непреодолимое чувство; она сорвала кольцо с пальца и выбросила в открытое окно. Последовал неловкий момент. Некоторое время спустя пациентка покинула праздник в глубоком унынии.
Вскоре после этого так называемая судьба распорядилась так, что она приехала на тот же курорт, где отдыхали А. и его жена. Жена А. много нервничала и из-за плохого настроения часто
