Оливер Сакс - Глаз разума
Когда, в начале шестидесятых годов я был резидентом-неврологом, я читал замечательные статьи Дэвида Хьюбела и Торстена Визела о нервных механизмах зрения. Их работа, за которую они впоследствии получили Нобелевскую премию, перевернула наши представления о том, как млекопитающие учатся видеть, в частности о том, как важен ранний зрительный опыт для развития специальных клеток или механизмов мозга, необходимых для нормального зрения. К таким клеткам относятся бинокулярные клетки в зрительной коре, которые необходимы для формирования ощущения глубины на основе оценки различия изображений на сетчатке. На животных Хьюбел и Визел показали, что если бинокулярное зрение становится невозможным в силу врожденных дефектов (как у сиамских кошек, которые часто страдают врожденным косоглазием) или в результате экспериментального надрезания мышц глазных яблок, что тоже приводит к косоглазию, то бинокулярные клетки в зрительной коре не развиваются и животное будет страдать необратимым отсутствием стереоскопического зрения. У значительного числа людей аналогичное заболевание развивается спонтанно, оно называется страбизм или косоглазие – нарушение, зачастую столь малозаметное, что его не выявляют. Но даже такой малости оказывается порой достаточно для нарушения стереоскопичности восприятия.
От пяти до десяти процентов населения по той или иной причине страдают нарушением стереоскопического зрения или даже его отсутствием, хотя часто не догадываются об этом и случайно узнают о своем дефекте при обследовании у офтальмолога или оптометриста50. В литературе можно найти множество сообщений о лишенных стереоскопического зрения людях, которые тем не менее достигали большого совершенства в овладении зрительно-моторной координацией. Уайли Пост, первый человек в мире, облетевший в одиночку на самолете земной шар, человек, бывший в тридцатые годы такой же знаменитостью, как Чарльз Линдберг, совершил этот подвиг после того, как в возрасте двадцати пяти лет потерял один глаз. (Он являлся рекордсменом высотных полетов и даже изобрел для них специальный пневматический костюм.) Несколько всемирно известных спортсменов были слепы на один глаз, как и один выдающийся хирург-офтальмолог.
Но не все лишенные стереоскопического зрения люди – пилоты или спортсмены мирового уровня. У них могут возникать трудности при определении глубины пространства на бытовом уровне – при продевании нитки в иголку или вождении автомобиля, хотя в целом они превосходно с этим справляются, пользуясь монокулярным зрением51. Те же, кто никогда не обладал стереоскопическим зрением и прекрасно без него обходится, с трудом понимают, почему на эту способность обращают так много внимания. Эррол Моррис, кинорежиссер, страдающий врожденным косоглазием и почти полностью потерявший зрение на один глаз, вполне обходится без бинокулярного зрения. «Я вижу вещи в трех измерениях, – уверял он меня. – В случае необходимости я просто поворачиваю голову – при этом возникает достаточный параллакс. Я вижу мир совсем не плоским». Он шутил, что считает стереоскопическое зрение не более чем «уловкой», а мой интерес к нему – «прихотью»52.
Я пытался с ним спорить, распространяясь об особом характере и красоте стереоскопического зрения. Но невозможно объяснить, что это такое, человеку, который им не обладает. Достоинства стереоскопического зрения уникальны и не менее замечательны, чем способность воспринимать цвет. Как бы блистательно ни выходил из положения человек с монокулярным зрением, в отношении восприятия глубины пространства он все равно в определенной степени ущербен.
Способность к стереоскопическому зрению жизненно важна для целого ряда биологических видов. Как правило, у хищников глаза расположены так, что направлены вперед, поля их зрения перекрываются на большом расстоянии. Наоборот, у травоядных – потенциальных жертв хищников – глаза, как правило, расположены так, что глядят в стороны, чтобы обеспечить этим животным панорамное зрение, что позволяет им, не поворачивая головы, вовремя разглядеть возникшую за спиной опасность. Рыба-молот – страшный хищник еще и потому, что причудливая форма ее головы позволяет далеко развести смотрящие вперед глаза. Эта особенность превращает рыбу-молот в живой гиперстереоскоп. Другой поразительный пример – каракатица, широко расставленные глаза которой позволяют ей пользоваться преимуществами панорамного зрения. В то же время, когда животное собирается напасть на жертву, особые мышцы вращают глазные яблоки так, что они начинают смотреть вперед, что обеспечивает высокую точность захвата щупальцами53.
У приматов, наших биологических собратьев, направленные вперед глаза выполняют иную функцию. Огромные и выпуклые, близко посаженные глаза лемуров служат им, чтобы ориентироваться в густой темной листве, что при неподвижном положении головы практически невозможно без стереоскопического зрения. К тому же в джунглях, полных иллюзий и обмана, стереоскопическое зрение незаменимо для того, чтобы разглядеть камуфляж и не стать потенциальной жертвой. Более яркий пример – такие воздушные акробаты, как гиббоны, которые не могли бы с такой легкостью прыгать с ветки на ветку, если бы не обладали стереоскопическим зрением. Одноглазый гиббон вряд ли способен вести привычный образ жизни; то же можно сказать об одноглазых акулах или каракатицах.
Стереоскопическое зрение дает большие преимущества некоторым видам животных, несмотря на цену, которую надо за нее платить: приходится жертвовать панорамным полем зрения, появляется необходимость в особых нейронных и мышечных механизмах координации положения глаз; требуется развитие особых дополнительных связей в мозгу, чтобы учитывать глубину пространства на основании разницы в изображениях, воспринимаемых каждым глазом в отдельности. Таким образом, в живой природе стереоскопичность зрения не является уловкой или капризом, несмотря на то что кое-кому из людей удается без нее обходиться и даже извлекать из этого какую-то пользу для себя.
В декабре 2004 года я неожиданно получил письмо от женщины по имени Сью Барри. Она напомнила мне о том, что мы с ней познакомились в 1996 году на вечере в честь запуска очередного шаттла (муж Сью астронавт). Мы тогда говорили о разных способах чувственного восприятия мира, о том, как, например, ее муж и другие астронавты, теряя представление о том, где находятся верх и низ в условиях невесомости, приспосабливаются к этому новому положению. В 1996 году Сью рассказала мне об особенностях ее визуального восприятия мира. Сью страдает сходящимся косоглазием и видит все вокруг поочередно то одним, то другим глазом. Смена точек зрения происходит очень быстро и непроизвольно. Я спросил Сью, не причиняет ли ей это какие-либо неудобства. Сью ответила, что нет, не причиняет: она водит машину, играет в софтбол и вообще ни в чем не уступает другим людям. Она не может, конечно, как они, оценивать глубину пространства с одного взгляда, но может судить о ней, используя иные признаки.
Я спросил Сью, может ли она вообразить, как выглядело бы все окружающее, если бы она могла взглянуть на него стереоскопически? Она ответила, что может, во всяком случае, думает, что может. В конце концов она же профессор нейробиологии, читала статьи Хьюбела и Визела и многое другое о феномене зрительного восприятия, о бинокулярном зрении и стереоскопии. Сью считала, что эти знания дали ей достаточное понимание того, чего она была лишена. Она знала теоретически, чем является стереоскопическое зрение, хотя и не имела возможности испытать это на собственном опыте.
И вот почти девять лет спустя после того нашего разговора она вдруг ощутила настоятельную потребность вернуться к этой теме.
«Вы спросили меня, могу ли я вообразить, каким бы стал для меня мир, если бы я смогла взглянуть на него стереоскопически. Я ответила, что могу… Но я ошибалась».
Теперь она могла искренне признаться в этом, потому что с некоторых пор овладела способностью видеть стереоскопически, и это превзошло самые смелые ее ожидания. В письме Сью описала мне свой офтальмологический анамнез, начиная с того, что через несколько месяцев после ее рождения родители заметили, что у дочери сходящееся косоглазие.
«Врачи сказали, что я, возможно, перерасту это заболевание. Вероятно, в те времена это был лучший совет, который они могли дать. Шел 1954 год, оставалось одиннадцать лет до публикации революционных статей Хьюбела и Визела о развитии зрения, о критических периодах и о котятах, страдающих сходящимся косоглазием. Сегодня хирург, не раздумывая, выполнил бы корректирующую операцию ребенку со сходящимся косоглазием как можно ранее, чтобы сохранить бинокулярное зрение и способность к стереоскопическому восприятию. Бинокулярное зрение зависит от правильного взаиморасположения глазных яблок. Общее правило гласит, что косоглазие должно быть ликвидировано на первом или втором году жизни. Если операцию выполнить позже, то мозг не сможет обеспечить ребенку бинокулярное зрение.»
