Бретт Стинбарджер - Самоучитель трейдера: Психология, техника, тактика и стратегия

Исследования Чиксентмихайи подтверждают эту идею. Собирая данные о множестве людей, от скалолазов до скрипачей, он нашел, что они погружались в состояние, в котором теряли чувство времени и полностью отдавались своему делу. Это было настолько приятно, что являлось мощной мотивацией. Чиксентмихайи отмечает, что альпинисты лезут на гору не для того, чтобы достигнуть ее вершины, но стремятся к вершине ради самого процесса восхождения. Это характерно для тех успешных трейдеров, с которыми я работал. Прибыли и убытки важны, но только постольку, поскольку они позволяют видеть процесс продвижения к мастерству. Торговля вызывает такое состояние, которое нелегко найти в другом месте; это такое же опьянение, которое Дэн Гейбл находит в борьбе, а Ланс Армстронг — в велогонках.

Чиксентмихайи делает важное наблюдение: состояние потока возникает только тогда, когда существует относительный баланс между задачей и способностями. Это отношение показано в таблице 5: когда трудность задачи значительно превышает способности человека, это приводит к беспокойству. Если цель легко достижима, возникает скука. Состояние потока находится между скукой и беспокойством, в том оптимальном состоянии возбуждения, при котором цели стимулируют, но не подавляют.

Покойный чемпион по бодибилдингу Майк Менцер пришел к важному заключению относительно восприятия тяжеловесом своих тренировок. Если вес будет слишком велик, он не сможет поднять его, и тренировка принесет огорчение. Если вес слишком мал, спортсмен поднимет его легко, но не испытает нагрузки. Это будет скучно и не принесет никаких результатов. А вот когда поднятие веса требует от спортсмена ощутимых усилий и он «качается до упора» — продолжает поднимать тяжести до тех пор, пока полностью не выбьется из сил, — происходит увеличение силы мышц, а сама тренировка становится захватывающей и стимулирующей. Тяжеловесы знакомы с ощущением «накачанности», остающимся после хорошей тренировки, когда мускулы переполнены кровью, а человек чувствует себя одновременно изнуренным и возбужденным тренировкой. Это ощущение является важной наградой и одним из компонентов состояния потока для тяжеловеса.

Состояние потока, поддерживающее развитие результативности, требует постановки задач, соответствующих имеющимся навыкам.

Для большинства видов деятельности можно регулировать сложность задачи с целью создания оптимального баланса для наилучшего обучения. Эрл Вудс имел обыкновение изменять пар[14] для своего юного сына Тайгера, чтобы будущий чемпион мог прочувствовать, каково это — укладываться в пар или играть лучше. Точно так же преподаватель музыки дает ученику произведения разной сложности, создавая соответствие между требованиями задачи и уровнем умения. Но в торговле такое сделать трудно. Отдельных бирж для легкой и трудной торговли не существует: трейдинг всегда ставит участника против опытных биржевиков, управляющих фондами и спекулянтов. Даже учебная торговля происходит на уровне «высшей лиги», если используются данные в режиме реального времени. Поэтому начинающие трейдеры часто испытывают огорчение и беспокойство. Их компетентность не подтверждается, и они в результате ощущают разочарование, теряют веру в то, что им по силам справиться с задачей. Тогда, на языке трейдеров, они «теряют кураж», т.е. мотивацию и желание конкурировать.

А без куража, оказывается, не может быть состояния потока.

К тому времени, когда я начал работать с Тимом, он уже растерял большую часть своего куража. Когда-то это был вполне преуспевающий трейдер, но со временем тот вид торговли, который позволял ему зарабатывать на жизнь, перестал приносить деньги. В конце 1990-х гг. моментум фондовых индексов — особенно NASDAQ — на прорыве имел тенденцию к краткосрочному продолжению. Если вы успевали достаточно рано присоединиться к движению рынка, обычно можно было проехать на нем по крайней мере несколько тиков, а то и пунктов. Однако когда в начале нового тысячелетия волатильность покинула рынки, исчез и эффект моментума. Трейдеры, привыкшие покупать прорывы, внезапно увидели, что покупают максимумы и продают минимумы.

Как и предсказывал Чиксентмихайи, первой реакцией Тима на эту ситуацию было огорчение («Что, черт возьми, происходит!»), затем возникло беспокойство («На этом рынке стало гораздо труднее торговать!»). Разговаривая с коллегами, он часто обсуждал, когда же вернется волатильность. Надежды Тима стали в конце концов популярной шуткой в офисе: рынок «разойдется» после праздника, после заявления Федеральной резервной системы, после того, как пробьет определенный уровень цен. Самый большой страх Тима заключался в том, что его навыки больше не соответствуют требованиям задачи. Это казалось ему особенно угрожающим, потому что он был помолвлен и приближалось время свадьбы и начала семейной жизни, связанной с дополнительными обязанностями и расходами.

Но рынок не «разошелся» ни после праздника, ни после выхода экономических отчетов, ни после пробития ценовых уровней. Более того, волатильность скатилась к многолетним минимумам. На смену мысли «на этом рынке стало гораздо труднее торговать» пришла идея «на этом рынке невозможно торговать». Поняв, что он не мог покупать силу или продавать слабость, Тим попытался выбирать максимумы и минимумы и торговать против рынка. Время от времени это работало, но он нес значительно большие убытки, когда на рынках происходило значительное движение. В результате в течение большинства дней недели он получал маленькую прибыль, а затем отдавал ее во время редких прорывов рынка. Он знал, что не мог позволить себе большие убытки, и понимал, что ему нужно время, чтобы разобраться в новых рыночных условиях, поэтому неохотно уменьшил размер своих сделок и в итоге с трудом покрывал накладные затраты, даже когда выигрывал.

Оказавшись перед перспективой погубить карьеру и оказаться без невесты, Тим все больше и больше погружался в пучину отчаяния. Его беспокойство уступило место настоящей депрессии. Иногда он пропускал многообещающие сделки, убежденный, что рынок пойдет против него независимо от того, что он сделает. И пожалуй, самым важным было то, что он разлюбил торговать. Каждое утро он со страхом ждал начала рабочего дня.

Из наших бесед выяснилось, что Тим испытывал смешанные чувства по отношению к идее научиться торговать по-другому. Он цеплялся за надежду, что его рынок возвратится к прежнему состоянию и позволит ему делать деньги на моментуме или он сможет найти какой-то похожий рынок, где будет торговать в своем стиле. Тим знал, что обучение работе на совершенно новом рынке будет длительным; учитывая его растущие личные расходы, это было для него недопустимо. Когда он пытался торговать по-новому, то расстраивался из-за тех случаев, когда моментум принес бы ему прибыль, придерживайся он своего старого подхода. Не раз он выражал озабоченность — иногда в шутку, иногда не совсем — что рынок вернется к своей старой форме, как только он освоит новый торговый стиль. Он был убежден, что законы Мэрфи все равно до него доберутся. Верным признаком противоречивости его усилий было то, что он часто устранялся от торговли, закрывая позицию всякий раз, когда выигрывал скромную сумму. Он убегал в то самое время, когда должен был погружаться в процесс обучения.

Я хотел бы рассказать, что помог Тиму возвратить его былую славу, дав ему правильные идеи или полезные советы. Однако этому не суждено было произойти. Тим ушел из торговли в деловой мир и в результате смог содержать семью, обеспечивая устойчивый доход. Долгое время я ломал голову, пытаясь понять, что еще я мог сделать, чтобы помочь Тиму. Я не был обеспокоен его будущим — он вообще-то казался совершенно счастливым на своем новом поприще, но я знал, что в своей работе столкнусь еще со многими Тимами.

Мог ли я приложить больше усилий, чтобы познакомить его с новым рынком или другим методом торговли? Может быть, ему следовало отдохнуть от трейдинга более длительное время?

С разочарованием я осознал, что мы перепробовали все что можно, и без заметных результатов.

Грустная правда заключалась в том, что Тим сбился с пути к мастерству, и ни один из нас не смог понять, как ему вернуться назад.

Давайте попытаемся разобраться в том, что случилось с Тимом. Социальные психологи Шелли Дювал и Роберт Виклунд открыли, что люди, будучи в состоянии объективного самоосознания, т.е. когда видят себя со стороны (например, в зеркале), настроены более негативно, чем тогда, когда самоосознания нет. Исследователи заключили, что самоосознание заставляет человека видеть несоответствие между его настоящим «я» и идеалом. Предположим, вы даете кому-то задачу для измерения их творческого потенциала и затем сообщаете им, что уровень этого потенциала средний. Те, кто обладает самоосознанием, будут думать о дистанции между их фактическим и желательным творческим потенциалом больше, чем остальные. Это отрицательно скажется на их настроении.