Серж Гингер - Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям
Часто он делится этим со своим клиентом («я еще не знаю почему, но я ощущаю, что все больше и больше начинаю скучать, слушая Вас….» или «я чувствую, что задыхаюсь…» или же он это продемонстрирует с помощью действия (приближается, встает, пятится назад и т. д.), чтобы побудить к возможному осознанию.
Иногда он намеренно использует свое тело для того, чтобы подчеркнуть, усилить или углубить возникшую ситуацию и чтобы предложить воплощенный терапевтический обмен – особенно в ситуации группы (чтоб избежать всякого недоразумения и безупречно соблюсти деонтологические принципы). Это может проявиться в том, что терапевт обхватывает кого-нибудь руками и позволит выплакаться, или наоборот, провоцирует клиента, крепко его схватив и толкнув – чтобы вызвать у того здоровую защитную реакцию («парадоксальная» терапия).
Терапевтическое телом к телу
Близкий телесный контакт в «терапевтическом теле к телу» часто вызывает глубинные, забытые, отрицаемые или вытесняемые чувства, такие как постыдная и осуждаемая ярость за то, что был преждевременно «брошен» матерью, умершей от болезни. Иногда возрождаются еще более архаичные[25] чувства, восходящие к доречевому периоду («плохой вкус» молока отвергающей матери, ностальгия по «океаническому» внутриматочному блаженству). Этот тип опыта нередко бывает в случае специальной гештальтистской работы в бассейне, в котором вода поддерживается на уровне температуры тела.
Мы знаем, что обоняние и осязание развиваются уже в матке. Пальпирование с его приемами ласки плода через брюшную перегородку, свидетельствует о ранней кожной чувствительности. Осязание – одно из наших чувств – занимает самую большую поверхность тела и активирует самое большее число нервных окончаний. Известно, что можно жить слепым или глухим, но не живут, если повреждено более одной седьмой части кожи. Фрейд и психоаналитики главным образом занимались тремя отверстиями человеческого тела (рот, анус и гениталии), тогда как Перлз и гештальтисты работают с миллиардами пор всей кожи! Знаменитые эксперименты Кёллера над детьми обезьяны показали, что преимущественно они стремились к кожному контакту и к теплоте тела, чем к молоку своей матери. Если говорить в самом общем смысле, то становится ясным, что нежность является основной пищей, к несчастью «подценцурной» в нашей культуре.
По поводу телесной работы интересно заметить, что в противоположность распространенному мнению, некоторые физические вмешательства терапевта оказывают на клиента меньшее наводящее действие по сравнению с вербальными вмешательствами, т. е. оказываются менее отчуждающими и более почтительно относящимися к его автономии: действительно, он волен «читать вслух» то, что ему заблагорассудится – и это позволяет ему отвечать или не отвечать, по своему усмотрению; ведь физические вмешательства зачастую бывают менее выраженными, они несут в себе самые разные смыслы (будучи полисемическими) и предоставляют клиенту самому выбирать любое из значений по своему вкусу.
Так, рассмотрим простой пример: если я в качестве терапевта в какой-то момент отступаю на шаг назад, клиент может:
• продвинуться вперед, чтобы сохранить ту же дистанцию;
• он может, напротив, сам отступить, имитируя мое поведение;
• он может почувствовать себя «брошенным»;
• он может, напротив, почувствовать себя более свободным, и воспользоваться вновь обретенным пространством;
• он может вовсе не реагировать, то есть просто не заметить…или сделать вид, что не заметил этого;
…и так далее…
Другими словами, он свободен реагировать по своему усмотрению на модификацию ситуации, созданную мною. Очевидно, что я не остаюсь «нейтральным», ведь я так поступил:
• или интуитивно (с учетом моего нынешнего контрпереноса);
• либо в рамках конкретного плана, намеренной терапевтической стратегии. Но какой бы ни была ситуация полисемия телесного прочтения делает возможным креативное прилаживание клиента под его собственную ответственность. Конечно, намного лучше, если я ему это объясню, например: «Тут ты во мне возбудил желание отдалиться!»
От тела к слову; от слова к телу
Начиная с амплификации жеста или позы постепенно приходят в осознанию: это классический путь от тела к слову.
Вот пример:
Во время сеанса Колетт машинально теребит – продолжая говорить – цепочку на шее. Я обращаю на это ее внимание и предлагаю продолжать это делать, усиливая жест… Скоро это выливается в приступ рыданий: это касается воспоминания о ее сыне, умершем в результате несчастного случая в возрасте 5 лет; он был уже достаточно большим, когда она пошла на встречу со своим любовником. С тех пор она бессознательно «заключена в цепь» и не соглашается испытывать радость, неутомимо искупая свое «преступление». После нескольких сессий работы она смогла решиться снять эту цепочку и спрятать ее в шкатулку – без обвинения. Почувствовав себя наконец свободной, она вновь смогла испытать удовольствие от супружеской жизни.
Но в Гештальте поступают иногда и противоположным образом, т. е. совершают переход от слова к телу – а именно, с помощью техник произвольного проигрывания, в стиле психодрамы:
Клиент (К): у меня нет никаких перспектив на работе, но я не решаюсь ее бросить. На протяжении многих месяцев я без конца возвращаюсь к одним и тем же аргументам, но чувствую, что безрезультатно брожу по кругу…
Терапевт (Т): Встань и «сделай круг» по этой комнате!.. Что ты чувствуешь?
Он встает и идет по кругу в комнате перед группой, сидящей на полу на подушках.
(К): Это меня нервирует! Это ни к чему не приводит! Я возвращаюсь туда же! Я хотел бы из него выйти!
(Т): Тогда попробуй выйти!
(К): Вот! Я вижу один возможный выход: через дверь!
(Т): Хорошо, иди через дверь! Чего ты ждешь?
(К): Я не могу пройти: передо мной сидит женщина!
(Т): Скажи ей.
(К): Почему ты мне мешаешь выйти? Что ты тут делаешь, и почему так смотришь на меня?… Ты меня завораживаешь!.. Я мог бы тебя обойти кругом и выйти даже… но я не хочу это: ты мне кажешься симпатичной! Скорее я хотел бы поболтать с тобой…
(Т): Есть еще кто-нибудь, кому бы ты мог сказать то же самое?
(К): Ох… да! Моя коллега по работе!
(Т): Что бы ты ей сказал?
(К): Я считаю тебя симпатичной! Мне приятно встречаться с тобой каждый день на работе: само собой разумеется… В глубине души я не хочу бросать работу!.. Если я попрошу повышения, меня переведут на другое место. Я предпочитаю остаться здесь! (тишина)
Мне не кажется, что я готов к новой ответственности, и наконец, я полагаю, что я не готов бросить тебя! Это идиотство! Что нам мешает продолжать вместе обедать каждый день?
Через несколько дней он попросил – и получил – повышение в соседнем офисе! Было достаточно инсценировать эту ситуацию – символически – чтобы понять, что препятствие было не там, где оно казалось ему ранее: «он было скрыто в чем-то другом!»… Движение мобилизовало эмоцию и «запустило» ассоциации, которые помогли ему выйти из тупика.
Разогревание лимбической системы
Мы только что использовали классическую цепочку, о которой уже говорили: абстрактная вербализация > приведение в движение > правое полушарие мозга > лимбический мозг > эмоция > память (ассоциативно связанная с эмоцией) > ассоциации > осознавание > решение > вербализация …
Для запуска требуется, чтобы мотор был «разогрет». К тому же начало процесса запоминания и долговременной регистрации опыта предполагает «лимбическое реагирование» (Гингер, 1987): движение тела в пространстве мобилизует правое полушарие и «открывает дверь» эмоциям и ассоциациям.
Самым простым и наглядным образом это можно понять с помощью следующего примера: сделайте рисунок в тетради (проверка типа школьной, мобилизующей левое – рациональное – полушарие мозга), затем повторите «тот же» рисунок заново – стоя, на публике, в большом формате, на листе. Для этого надо встать, подвинуть свое тело, подняться, мобилизовать правое полушарие (пространственное, реляционное, эмоциональное), а также лимбический мозг … и результат окажется совсем иным, он будет сопровождаться значительными инсайтами!
Вербализация оказывается, таким образом, полезной для «называния» опыта и для того, чтобы можно было его отыскать; точно так же, как документ в компьютере как-то называют прежде чем его запомнить, или обозначают ящички, где упорядочены папки и материалы, с тем, чтобы затем к ним был доступ. Нередко телесная и /или эмоциональная жизнь хорошо записывается (регистрируется), но она почти что недоступна для использования по команде именно из-за отсутствия названия ситуации. Вот почему важен момент вербальной «обратной связи».
