Бхагван Раджниш - Живи по своим правилам

Дисциплина объединяет вас, дает вам ясное понимание. А без этого вы не можете быть осознанными. Власть для вас – это рабство. С дисциплиной ваша жизнь становится органичной и гармоничной.

Посмотрите, как власть погубила человечество за эти столетия. Начните с самого начала… Бог приказал Адаму и Еве не есть плоды Древа познания и Древа вечной жизни. И к чему это привело? Они ослушались его. Любой приказ, отданный вам, вызывает в вас желание не повиноваться, если у вас есть сила воли. Вам захочется сделать то, что запретили.

Когда я впервые прочитал историю об Адаме и Еве и их изгнании, я показал ее отцу.

Он спросил:

– Зачем ты показываешь мне это?

Я ответил:

– Чтобы ты понял: не нужно мне указывать, что я должен, а что нет, иначе я не буду слушаться. Даже Бог не мог указывать – и ты не сможешь. История доказывает это.

– Ты делаешь странные выводы! В книге сказано, что люди не должны нарушать запреты, а ты говоришь, они не должны указывать, – возразил отец.

Я сказал:

– Абсолютно верно – в райском саду росло миллион деревьев; если бы Бог не был так глуп, я думаю, что Адам и Ева до сих пор бы не смогли самостоятельно найти Древо познания и Древо жизни. Бог сам виноват в том, что они ослушались его, и если кого и надо наказывать – это Бога. Я просто хочу предупредить тебя: если ты заставишь меня что-то делать, я могу сделать все наоборот, несмотря на последствия. Последствия могут навредить мне, могут навредить тебе или кому-то другому, но одно абсолютно точно: повиновение никогда не будет моим образом жизни. Ты можешь советовать мне, но выбор останется за мной, соглашаться или нет.

У моей семьи постоянно были проблемы. И это было нормально…

В городе, где я рос, текла прекрасная река. Но она была горной, поэтому во время дождей становилась очень широкой и полноводной, а летом сужалась и мельчала. Когда шли дожди, течение становилось таким сильным, что переплыть ее означало обречь себя на верную смерть. Я сказал отцу:

– Эта река станет для меня испытанием. Но я готов, даже если это будет стоить мне жизни, я переплыву ее в половодье.

Она достигала почти милю в ширину. Чтобы переплыть ее, понадобилось бы три или четыре часа. А течение было настолько сильным, что плыть прямо было невозможно. Оно все время отбрасывало назад, поэтому, когда доплывешь (если выживешь) – окажешься на другом берегу миль за пять-шесть ниже по течению. Потом нужно идти пешком двенадцать миль вверх – и только тогда вернешься на то место, откуда начал плыть. Это заняло бы целый день.

Отец возразил мне:

– Не делай этого.

Я ответил:

– Ты не советуешь, а приказываешь мне. Я поплыву.

Вся моя семья была в панике:

– Ты еще мал, и это очень опасно. Никто никогда не пытался сделать этого; даже лучшие пловцы города не осмеливались переплыть эту реку.

– Так еще интереснее, – воскликнул я.

Я пошел против семьи. Они грозились, что не пустят меня домой, если я выживу.

Я сказал им:

– Хорошо. Я буду сидеть на улице.

Это было трудно. Иногда я даже думал: «Вдруг добраться до другого берега не получится». Было тяжело, я выбивался из сил, но все же переплыл реку. И потом еще двенадцать миль шел вверх по течению.

К вечеру я вернулся домой. Я не вошел в дом, а сел на крыльцо. Все были шокированы, что я вернулся живым. Мама спросила:

– Почему ты не заходишь?

Я ответил:

– Ты поставила условие, что даже если выживу, ты не пустишь меня в дом. Вот я и сижу на ступеньках. Если ты против, я могу сесть прямо на дороге.

Вышел отец и забрал меня в дом. Он сказал:

– Прости нас. Мы не думали, что ты сможешь это сделать. Ты не представляешь, как мы мучились весь день.

Я ответил:

– Но то счастье, которое я испытал, не сравнится с вашими муками. Я предлагаю в следующий раз пойти со мной. Я уже пригласил своих дядь. Это тяжелейшее испытание, но когда справляешься, что-то в тебе просветляется. Я чувствую себя таким сильным, как никогда!

В школе у меня постоянно были проблемы, потому что я не верил ни учителям, ни директору.

Я с самого детства любил носить шляпы, но в школе я отказывался их надевать, потому что нас заставляли это делать; нельзя было приходить в школу без шляпы.

– Но ты же любишь шляпы! – сказали мне дома.

– Да, люблю, но свободу я люблю больше… даже больше, чем свою голову! Если я должен буду отдать свою голову за свободу, я сделаю это с удовольствием, но от свободы не откажусь. Завтра меня вызывают к директору, с нетерпением жду предстоящей встречи, – ответил я.

Директор думал, что он отругает меня, и вопрос будет решен. Я вошел к нему и сказал:

– Прежде, чем вы меня накажете – а я знаю, что вы применяете телесные наказания, – я хочу сказать, что если вы хоть пальцем меня тронете, я пойду в полицию. Телесные наказания запрещены, это незаконно, так что у вас будут проблемы. Я не хочу создавать вам проблемы. Поэтому для начала оставьте свои попытки меня наказать. А теперь давайте поговорим, как мужчина с мужчиной. Если, конечно, у вас получится меня убедить… Я люблю шляпы, но если вы будете заставлять меня, я ни за что не буду их носить.

И еще я спросил его:

– Какая связь между шляпой и учебой? Она делает человека умнее?

Он ответил:

– Я об этом никогда не задумывался.

Я сказал ему:

– А теперь подумайте, проконсультируйтесь с высшими инстанциями. Вы должны доказать, что шляпы приносят пользу. Я прихожу в школу учиться. Если шляпа помогает быть умнее, я с удовольствием буду носить ее. Но сначала докажите это.

Дело в том, что панджабцы – единственные, кто ходит с покрытой головой в Индии. Они носят тюрбаны, так как это часть их религии. Сикх должен носить его, иначе он не сикх. И у них репутация самых необразованных людей в стране. Вот бенгальцы никогда не носят ни шляпы, ни кепки, и их считают самыми умными в стране. Ни один панджабец не прославился на весь мир своим умом. Они не получали Нобелевские премии. Но бенгальцы известны во всем мире. Им вручали Нобелевские премии в области науки, литературы, и много других наград.

Я сказал директору:

– Это доказывает то, что тюрбаны мешают образованию сикхов. У бенгальцев, не носящих шляпы и кепки, более свежий и острый ум. Они внесли огромный вклад в развитие литературы Индии, в поэзию, искусство, и их язык прекрасен. Даже если два бенгальца ссорятся, вы не поймете, что это ссора – так чудесен их язык.

Директор ответил мне:

– Я вызову тебя, когда все узнаю, но ты, похоже, тяжелый случай.

Я сказал ему:

– Это правда. Так что зовите меня тогда, когда соберете достаточно доказательств.

До окончания школы я не носил шляпу. И даже многие другие ученики тоже перестали носить шляпы.

Как-то раз директор вызвал меня к себе и сказал:

– Это слишком! Мало того, что ты сам не носишь шляпу, так ты еще поднимаешь бунт среди остальных. Теперь и другие отказываются носить головные уборы.

Я ответил:

– Я никому ничего не говорил. Носить или не носить шляпу – это их выбор. Ясно одно: вы не нашли доказательств, что шляпа помогает учебе. А вам я скажу: не нужно носить шляпу! Это недостойно. Зачем вы уничтожаете свой интеллект?

В колледже у меня была длинная мантия с набедренной повязкой, какие носили в Индии, без пуговиц, поэтому грудь была открыта. Я был здоровый и крепкий, весом 190 фунтов. Директор сказал мне:

– Нельзя ходить в школу без пуговиц, это не соответствует нашей форме.

Я ответил:

– Тогда поменяйте форму, мне нужен свежий воздух. И я принимаю решение исходя из своих потребностей, а не чьих-то идей об этикете.

В первый же год учебы в колледже я победил в конкурсе университетских дебатов Индии. Мой преподаватель Индрабахадур Кхаре, (сейчас он уже умер) всегда прекрасно одевался. У него всегда все было по правилам. Он решил отвести меня в фотостудию около колледжа, потому что мою фотографию хотели напечатать в газетах и журналах, и, конечно, в газете нашего колледжа: ведь я победил в общеиндийском конкурсе, будучи студентом первого курса. По пути в студию мой преподаватель был напряжен. Когда мы вошли, он спросил:

– Прости, но как ты будешь выглядеть на фотографии без пуговиц?

Я ответил:

– Я буду похож на себя! Я выиграл в дебатах, а не вы. И когда я вел дебаты, на мне не было пуговиц, так в чем сейчас проблема? Если я смог победить без пуговиц, то и на фотографии я буду без пуговиц!

Он сказал мне:

– Сделай вот что, – он был невысоким человеком. – Надень мое пальто. Оно подойдет тебе. Надень его сверху на мантию и будешь отлично выглядеть.

Я ответил ему:

– Тогда вы вставайте сюда. Пусть фотографируют вас.

– Так нельзя. Это неприемлемо, – возразил мой учитель. – Директор скажет: «Это твоя фотография».

Я возразил ему:

– Понимаете, моя фотография должна выглядеть, как я. Я не могу надеть ваше пальто. Либо на фотографии я буду без пуговиц, либо я не буду фотографироваться вообще. Вам решать.