Самые жестокие преступники. Психологические профили нацистов, диктаторов, сектантов и серийных убийц - Висенте Гарридо
И именно это и произошло. Буш устал от игр в прятки и пошел на штурм. Случилось то, что должно было случиться: оружия массового поражения не было, но Саддам заплатил жизнью за свою игру, притворяясь, что он еще что-то из себя представляет, что Ирак все еще сильная страна, несмотря на тяжелое поражение, понесенное в ходе операции «Буря в пустыне», которая оставила страну в руинах на долгие годы.
Саддам действовал в соответствии с принципом психопатов, у которых недостаточно природного ума, чтобы защититься от своих худших врагов – самих себя. Такие люди живут в искаженной реальности. Мао умер в постели, потому что знал точно, какими силами располагает и насколько можно надавить. Гитлер, Муссолини, доминиканец Трухильо – несмотря на все различия, особенно между первыми двумя и третьим, – не понимали, что придет момент, когда их действия обернутся против них. Они не осознавали, что наихудший сценарий для выживания – это неспособность адаптироваться к меняющейся реальности своих стран или геополитических отношений. Некоторые авторы называли Саддама проницательным политиком, но это не свидетельствует о его макиавеллизме, который требует определенной культуры и подтвержденного временем интеллекта, особенно в сложных обстоятельствах, а именно этот тест иракский диктатор провалил.
Саддам так и не осознал, что если он не будет активно и без пряток сотрудничать с международными инспекторами, то потеряет и власть, и жизнь. Это провал мышления психопата: когда его восприятие реальности заражается манией величия, он больше озабочен тем, как предстать перед народом и миром как сильный человек из страны, которая все еще стоит на ногах (хотя это была чистая фантазия, потому что армия была нищей и совершенно деморализованной), чем как государственный деятель, который должен унизиться перед Великим сатаной (по выражению бен Ладена). Именно таким образом Саддам накинул себе петлю на шею. Ведь на тот момент он все еще оставался тираном Багдада – если бы он проявил податливость и показал уважение к Западу, мог бы удержать власть хотя бы на время, кто знает, насколько долго. В те годы ситуация была сложной, но основная идея заключалась в следующем: почему человек, который уже имеет власть и может ее сохранить вместе с жизнью, делает все, чтобы оказаться на виселице[62]?
Его психопатия также проявилась в старшем сыне Удее. Увидев на улице красивую девушку, он похищал ее, привозил в доверенный отель или одну из многочисленных частных квартир и насиловал, жестоко избивая перед этим. Истории о его злодеяниях ставят его на край жестокости и трусости. В любом западном городе его считали бы одним из самых жестоких преступников. Несмотря на то что его поступки раздражали отца, нельзя отрицать, что сын лишь шел по стопам Саддама, который никогда не колебался в применении пыток и убийств против тех, кто его оскорблял или ему мешал.
Саддам усвоил два урока[63], которые стали основой его правления. Первый – насилие было необходимым средством для достижения власти. Второй – он не мог доверять никому и должен был всегда следить за любыми движениями, которые могли угрожать его лидерству: чистки, изгнания и убийства стали его способом избавиться от соперников и тех, кто был недоволен режимом[64]. Если проследить его действия после войны с Ираном, его единственной формулой стало насилие, будь то война, геноцид или убийство. После первых лет экономического и социального развития в итоге взяла верх его натура, и он нашел только один способ сохранять свою власть – террор. Неудивительно, что историк Кон Коглин назвал его «королем террора». Коглин утверждает, что стыд за свое темное прошлое и глубокая неуверенность, вызванная недостатком образования, стали факторами, толкнувшими Саддама на продолжение череды зверств, которые он совершал в ходе своего правления[65].
Конечно, нельзя забывать о месте и времени, в которых жил Саддам. Ирак – это страна, искусственно собранная в результате колониальных интересов великих держав, с этническими меньшинствами, между которыми трудно было найти согласие, окруженная нациями с противоречивыми и зачастую враждебными интересами. Человек, который с помпой назвал Первую войну в Персидском заливе «матерью всех битв» (как будто он мог победить грозную коалицию, восставшую против его агрессии в Кувейте), не смог бы достичь вершины власти, если бы не столкнулся с хаосом, который десятилетиями подтачивал социальную ткань Ирака, оставив ее почти разрушенной. Если тиран не наследует власть от предыдущего, его появление всегда требует глубокой нестабильности, чтобы простые люди жаждали быстрого решения через сильного и харизматичного лидера. Саддам идеально подошел для этой роли: после первых лет процветания, когда он утвердился как могущественный лидер, уважаемый многими, наступили годы войны и разрушений, в которых миру было показано его истинное лицо.
После подавления любого сопротивления и критики Саддам совершил роковую ошибку, не осознав, насколько ограничены его возможности в управлении страной, стоящей на минном поле. Ключ к этому – вера в свое превосходство и попытка подогнать реальность под собственные желания. Тиран отождествлял себя с Навуходоносором, царем Вавилона, который завоевал Иерусалим в 586 году до н. э., и с Саладином, султаном Египта и Сирии, уроженцем Тикрита, как и сам Саддам, который вернул Иерусалим в 1187 году, победив крестоносцев. Только ум, искаженный крайним нарциссизмом, мог так плохо предугадать последствия войн с Ираном и Кувейтом, а также действий, предшествовавших Второй войне в Персидском заливе. Тем не менее, как и в других случаях, я не вижу у Саддама психического расстройства: психопат трактует реальность в свою пользу, но не страдает от галлюцинаций или бредовых фантазий, не живет в альтернативной реальности, как это бывает с психотиком. Его просто не интересует ничего, кроме собственной грандиозности, которую он измеряет своей способностью удерживать власть через террор. Однако читая его биографию, нельзя не задаться вопросом: не произошло ли в те тяжелые годы что-то, что сломало его дух? (И то, что его старший сын оказался психопатом худшего рода, оставляет вопрос о его генетическом наследии открытым.)
Тот факт, что его сыновья были застрелены американскими солдатами незадолго до его собственной казни, вынесенной судом, ставшим возможным благодаря победе армии, которой он осмелился бросить вызов дважды, символизирует жизнь и правление Багдадского мясника: превратив свою страну в тюрьму с помощью постоянного террора, Саддам, скрывающийся и трясущийся от страха, бедный как нищий, метафорически вернулся к началу своей жизни – в убогое детство, в котором не знал ни утешения, ни любви, и встретил свою кончину от рук тех, кто обладал неукротимой огневой мощью. Его гордость уже
