Козлов Иванович. - Книга для тех, кому нравится жить, или Психология личностного роста

"А что такое для тебя друг?" На такой вопрос ответить можно, но уж точно не быстро. Это просто сбивка, которая человека останавливает и дает возможность услышать тебя. "Это человек, по поводу которого ты себя считаешь обязанным переживать?" Ответить на это прямо «нет» — неудобно, потому что "Как же за друга не переживать?", ответив же «да», он съедает формулировку "Я счел себя обязанным", где есть явный момент личного выбора. И ответственности.

"Ты добровольно принимаешь на себя такое обязательство?" Выделение, вынесение в центральный тезис самого неудобного для него обстоятельства — обстоятельства личной ответственности.

"Чье было решение переживать по поводу круга людей, которых ты называешь родными и близкими?" Риторический вопрос, содержащий ответ об авторстве, и, по сути, завершение психотерапевтической дискуссии. "И ты имеешь ровно то, что ты себе выбрал!" Закрепление итога битвы.

Последняя фраза: "Вы имеете право переживать любые эмоции…" — небольшое смягчение, чтобы снять накал битвы, а потом маленькая педагогическая нотация. Хотя, наверное, и необходимая. Результат? Человек задумался. Много ли это? Раньше я считал, что много, сейчас же я знаю более эффективные методы работы.

• Здесь происходила все-таки разборка, все-таки битва, и изначально психолог и человек оказывались по разные стороны баррикады. Если же удается создать ситуацию, где они работают вместе, а еще лучше — где работает сам человек, а психолог выступает только в роли его помощника, результатом оказывается не «задумался», а — "научился".

Битва — это интереснейший и часто очень результативный метод работы психолога, но — ненадежный. При мало-мальски серьезном сопротивлении любая логика ведущего игнорируется на самой что ни на есть психологической группе так же легко, как и доводы мужа перед женой на кухне.

• Вот, например.

После рассказа о том, что она видела, Машу до сих пор трясет — потому что она была в роддоме у подруги. Так вот, там женщины, по сути, без медицинской помощи. — Маша, как ты сейчас можешь описать свое чувство? Это бессилие? Ярость? Возмущение?

• Одновременно подстройка и наезд. Наезд (пусть самый маленький) в том, что чувства предложено конкретизировать и вообще в них разобраться. Вместо того чтобы разделить ваши чувства, вам предлагают разобраться в них!!

— Все вместе.

• То есть "Может, и так, но разбираться не буду".

— Но, например, не удивление, не огорчение?

• Подсказка других возможных переживаний может разрыхлить твердость исходного.

— При чем тут огорчение? Вы бы видели, как там женщины мучаются, а помощи — никакой!

• Сопротивление. Услышать не захотела.

— Да, Маша. Природа не предусмотрела помощи при родах, но есть врачи, которые женщинам делают подарок — помощь при родах. И вдруг женщина оказывается без подарка. Это вызывает ярость?

• Предложение альтернативного взгляда на ситуацию.

— Но женщина могла остаться дома!

• Сопротивление. Услышать не захотела.

— Верно, но она выбрала ехать в роддом: на кого же ей злиться, если уж она решила злиться?

• Предложение выйти из роли жертвы и взять ответственность на себя.

— Но меня бесит плохая медицинская помощь!

• "Да не нужна мне ваша ответственность!"

— Маша, тебя бесит смерть?

• Попытаемся сбоку.

— Нет.

— А что страшнее — смерть или плохая медицинская помощь?

— Смерть.

— А что же ты бесишься?

— Так именно потому, что из-за этого может быть смерть!

— Да, но пока-то ее нет? Зачем же нужно беситься? От этого действительно кому-то станет лучше?

• Прямое предложение рассмотреть целесообразность переживаний.

— … (молчание).

…Читая этот диалог, я вижу, что психолог Козлов и женщина Маша совершенно не понимают друг друга. Козлов мне очень напоминает старого толстого психотерапевта, который развалился в своем мягком кресле, задумчиво покуривает любимую сигару и вопрошает нервно дергающегося пациента: "Нуте-с, и так что же вам мешает быть счастливым?" Женщина Маша знает, что здесь нельзя не переживать, и не хочет понимать психолога Козлова. Психолог Козлов знает, что здесь переживать глупо, и не хочет понимать женщину Машу. Верование налетело на верование.

• Остается надеяться, что Козлов это понимал и делал специально.

Раньше, получая такой результат, я расстраивался: "Не получилось! Не смог донести! Она ничего не поняла!" (срабатывает верование "Психолог Козлов всегда должен быть успешным"). Позже мне объяснили то, чего я действительно не понимал. Конкретно после этого занятия меня обняла сама Маша: "Николай Иванович! Ну что вы так серьезно относитесь к моим словам! Ведь я же тогда просто не хотела вас слушать и возражала просто так! Ну я же не дура, на самом деле! Не расстраивайтесь!"

• Спасибо, Маша!

Спасибо, мои друзья! Без вашей помощи мне моя помощь вам часто не срабатывает.

Мои и наши верования

Я знаю:

Что бы со мной ни случилось,

Все произойдет наихудшим образом.

И к этому я готов.

Я знаю:

Жизнь станет лучше тогда,

Когда раз и навсегда я расстанусь

С Надеждой.

И еще сказал себе я:

Не бойся.

Не верь.

Не проси.

Дети Надежды — Разочарования.

И нет у нее других детей.

— Надо ждать, — говорит Надежда.

И вот ждал я.

Но зря.

Господи.

Я знаю:

Потом не придет никогда.

Помоги мне проститься с надеждами

И жить не будущим, но настоящим.

Сейчас я тему возмущения и стоящих за ним верований даю по-другому. Так, чтобы мы были сотрудниками, а не бились, отрабатывая навыки опрокидывания позиции друг друга. Идет группа, то есть мы вместе и положено думать. Не наезжая ни на кого, формулирую общее положение о том, что самая типичная основа возмущения или обиды — это неприятие реальности. "На меня накричала мама, я почувствовала на нее обиду!" Значит, у тебя в душе живет уверенность, ожидание, что мама не должна быть мамой такой, какая она есть, а должна всегда тебя понимать и никогда на тебя не кричать. Так?

• Так.

А что было бы у тебя в душе, если бы ты, слыша мамино возмущение, отнеслась бы к этому просто как к тому, что мама есть мама и поэтому она кричит? Если бы ты жила не в веровании про маму, а приняла реальность?

• Народ задумывается.

Принять реальность — это принять то, что мама кричит. Это такая ситуация, в которой можно что-то делать. Или не делать — но это просто есть. Это — есть.

• Всем все понятно. Есть.

Соответственно народ получает задание: соберите типичные верования о том, каким должен быть мир и люди, особенно близкие и любимые для вас люди. Те верования, которые, собственно, и порождают обиды на этих людей и возмущение (иногда) ими.

• Чтобы было веселее и продуктивнее, это творческое исследование предлагаю организовать в нескольких микрогруппах.

Проходит семь—десять минут, и все основное сделано: мне уже диктуют список типичных верований, а я его лишь записываю на доске для всеобщего обозрения. Как правило, в этом списке оказываются (в тех или иных формулировках) следующие положения:

Мои близкие должны быть по отношению ко мне:

• разумны и справедливы;

• отвечать добром на добро;

• не лезть в мою жизнь и вообще меня не насиловать;

• держать свое слово и выполнять свои обещания;

• честными, не врать мне;

• помогать в беде, не оставлять меня одну в трудной ситуации;

• чувствовать мое состояние и когда-то без лишних слов догадываться, что мне сейчас нужно.

В общем, мир должен быть внимательным и добрым. Как мама.

А теперь, когда народ весел, но думает уже подготовленно, думает уже хорошо, можно задать главный вопрос:

Согласитесь ли вы этот свой список озаглавить: "Мои глупости"?

Народ обычно зависает.

• Но как же продуктивно!

Проблема действительно не проста, и даже интеллектуально развитый народ довольно часто утыкается в следующую непонятку: