Александр Пинт - Самоисследование - ключ к высшему Я. Искусство ясного видения.

— А вы знаете то самое?

— Зачем вам это, вы же не можете проверить. Тогда какой смысл об этом спрашивать?

— Скажите, в наше время есть такие люди? Как они в социуме адаптированы или у них уже вопросов насчет этого никаких не возникает? Все идет как бы своим путем и все происходит как бы само собой?

— Я могу ответить вам только одно, — испытайте это сами.

Истории для понимания

Один человек пришел к великому Учителю и сказал:

— Я бы хотел полюбить Бога — покажи мне путь!

Учитель ответил:

— Скажи мне сначала, любил ли ты кого-нибудь раньше?

Человек сказал:

— Я не интересуюсь мирскими делами, любовью и всем прочим. Я хочу прийти к Богу.

Учитель ответил ему:

— Подумай еще раз, пожалуйста, любил ли ты хоть одну женщину, хоть одного ребенка — хоть кого-нибудь?

Человек ответил:

— Я ведь уже сказал тебе: я человек религии, я не обычный мирянин, я никого не люблю. Покажи мне путь, как я могу прийти к Богу.

Учитель начал рыдать, слезы закапали из его глаз, и он ответил:

— Тогда это невозможно, сначала ты должен кого-нибудь полюбить. Это будет первая ступенька. Ты спрашиваешь про последнюю ступеньку, а сам не ступил на первую!

Иди и кого-нибудь полюби!

Богатый человек оставил свой прекрасный сад под охраной сиркара (старшего слуги). Когда приезжают посетители, чтобы увидеть сад, сиркар оказывает им всякое внимание. Он показывает им лучшие части сада с роскошными фруктовыми деревьями, цветы, дворцы, озера, говоря: "Вот, господа, наши деревья манго, вот наше озеро; не правда ли, как прекрасны наши цветы? Вот лучшая гостиная в доме, обратите внимание на роскошную мебель и замечательную живопись, сделанную лучшими художниками, — все это принадлежит нам".

И тот же самый сиркар может оказаться виноватым в чем-нибудь, и его господин может уволить его со службы в любое время с приказанием немедленно оставить сад. И у него не будет времени тогда даже уложить свои вещи и взять хотя бы что-нибудь с собой. Таково несчастное положение людей, заявляющих свои права на вещи, которые им не принадлежат.

Проходя через Сун, на востоке Чжу, Янцзы зашел на постоялый двор. У хозяина двора были две наложницы: красивая и безобразная. Безобразную хозяин ценил, а красивой пренебрегал. На вопрос Янцзы, какая тому причина, этот человек ответил:

— Красавица сама собой любуется, и я не понимаю, в чем ее красота. Безобразная сама себя принижает, и я не понимаю, в чем ее уродство.

— Запомните это, ученики, — сказал Янцзы. — Действуйте достойно, но гоните от себя самодовольство, и вас полюбят всюду, куда бы ни пришли.

Однажды ученик Конфуция Цзы-гун встретился со стариком садоводом. Последний работал в это время в своем саду: черпал воду для полива из колодца и носил ее в горшке. Цзы-гун посоветовал садовнику воспользоваться водочерпалкой. Тот ответил:

— Я слышал от своего учителя, что тот, кто пользуется механизмами, будет все делать механически. А тот, кто действует механически, будет иметь механическое сердце. Если же в груди будет механическое сердце, тогда будет утрачена первозданная чистота. А когда утрачена первозданная чистота, жизненный путь не будет покоен…

Ты из тех, кто торгует славой в мире. Неужто ты забыл о своем духе и презрел свое тело? Ты не умеешь управлять самим собой — где уж наводить тебе порядок в мире! Уходи и не мешай мне работать!

Дервиш Садах Юнус как-то рассказывал, что он присутствовал, когда одному человеку, любящему спорить и собиравшемуся стать ученым, было позволено говорить его учителю Бурхануддину совсем непродуманные и непрочувствованные вещи. Бурхануддин ничего не ответил ему. Когда человек покинул лекционный зал, Юнус сказал Учителю:

— Мы больше не увидим его, так как он заключил, что я не способен ответить на его вызов, и следовательно, он пойдет куда-то еще.

— Является ли это, — продолжал Юнус, — средством, которое вы применяете, чтобы избавиться от людей, досаждающих вам?

— Это не средство, — ответил Бурхануддин. — Это способ, при помощи которого я даю человеку то, что он хочет. Он хочет кого-то, с кем он может дискутировать и спорить. Я отказываюсь быть этим человеком, и это заставляет его искать другого, даже с еще большим пылом. И так он будет искать и найдет какого-нибудь любителя споров. Как бы то ни было, так мы поможем и продавцу, и покупателю встретиться. Если я не могу помочь этому человеку найти то, что я предлагаю, я могу, по крайней мере, помочь ему найти то, что он действительно желает.

Рашид Ситарзаде принял группу желающих учиться, чьи головы были наполнены слухами о его чудесах и возбуждением от того, что они приблизились к источнику Учения.

Он сказал:

— Пусть один из вас будет вашим представителем и расскажет мне о ваших чувствах.

Один из пришедших выступил вперед и произнес:

— Мы в возбуждении от Высокого Присутствия, мы страстно стремимся к Знанию, прикосновение к Традиции возвышает нас.

Рашид сказал:

— Это верное описание ваших чувств. Поскольку вы все любите возбуждающее, мне придется дать вам банальное. Вы должны учиться у жизни. А жизнь — ключ к знанию — это самая банальная вещь на свете. Вам придется пройти через жизненные ситуации, которые заставят вас понять жизнь, а не сделают ее более интересной.

Один из присутствующих воскликнул:

— Человек, которого вы просили представить нас, говорил только за себя, и что же, все мы должны быть осуждены за его поведение!

Рашид ответил:

— Он может думать, что говорит за всех. Вы можете думать, что он говорит только за себя. Однако есть еще я — согласный с тем, что он говорит за всех. Вы что же, подвергаете сомнению мой авторитет? То, что вы так поступаете, показывает, что вы жаждете возбуждения, и подтверждает слова, которые вы пытаетесь опровергнуть!

Инкилаби сказал:

— Я посещал многих уважаемых мастеров, весьма почитаемых их последователями, почитаемых так же и мной.

— Затем я нашел иного мастера. Он рассказал мне так много того, чего я никогда не мог и вообразить, что я видел в нем самого щедрого человека.

— Но когда, с его помощью, я достиг полного знания Тайны, я понял, что именно другие были гораздо более щедрыми. Они сказали мне все, что знали, но полезно это было лишь с виду, а не в действительности.

— Щедрость без содержания — это благородство, но не питание.

— Почему же он не дал мне еще больше из того, что имел?

— Я обвинил бы его в скупости, но не сделал этого, ибо было все это в самом конце, когда я понял, что — как в случае с ребенком — хотя то, чему он учил меня, мало по сравнению с тем, что имелось, он вел меня правильно. Он дал мне не то, что было замечательно, а то, что было необходимо.

Суфийский мастер Аджнаби сказал:

— Напиши мулле Фирозу, что у меня нет времени заниматься перепиской с ним, поэтому я ничего не отвечу на его письмо.

Ученик Амини спросил:

— Вы намерены раздражить его этим письмом?

Аджнаби сказал:

— Он был раздражен некоторыми из моих писаний. Это раздражение побудило его написать мне. Моей целью при написании отрывка, который его рассердил, было сердить подобных ему.

Амини спросил:

— И это письмо рассердит его еще сильнее?

Аджнаби сказал:

— Да. Когда его охватила ярость от того, что я написал, он не замечал свой гнев, вызвать который было моим намерением. Он думал, что наблюдает меня, тогда как он только чувствовал гнев. Теперь я пишу опять, чтобы вызвать гнев и чтобы он увидел, что он разгневан. Цель заключается в том, чтобы человек осознал: моя книга — зеркало, в котором он видит себя.

Амини сказал:

— Люди обычного мира всегда считают врагами тех, кто вызывает гнев.

Аджнаби сказал:

— Ребенок может считать врагом взрослого, пытающегося вытащить колючку из его пальца. Является ли это оправданием для того, чтобы препятствовать ребенку вырасти?

Амини спросил:

— А если ребенок питает злобу к взрослому, вытаскивающему колючку?

Аджнаби ответил:

— Ребенок в действительности не питает злобы, потому что нечто в нем знает истину.

Амини спросил:

— Но что случится, если он никогда не придет к познанию себя и будет продолжать воображать, что другие побуждаются личными чувствами?

Аджнаби сказал:

— Если он никогда не придет к познанию себя безразлично, что он думает о других людях, потому что он никогда не сможет понять, чем в действительности являются другие люди.