Эндрю Мэтьюз - Счастье в трудные времена

А что, если, ПОКА Я БЕДЕН, ЛЮДИ МЕНЯ ЖАЛЕЮТ? Что, если никакого другого внимания, кроме этой жалости, я от окружающих не получаю? Что будет, если я вдруг разбогатею? Наверное, оставаться нищим гораздо безопаснее.

А что, если Я ПРОСТО НЕ ХОЧУ МЕНЯТЬСЯ, то есть менять устоявшийся образ мышления, привычное отношение к деньгам, работе? И тут тоже я вполне могу прийти к выводу, что «бедным быть легче».

Или, например, если я уверен, что ИЗ-ЗА ДЕНЕГ – ОДНИ СКАНДАЛЫ И НЕПРИЯТНОСТИ? К примеру, Анна с детства помнит, как ругались из-за денег родители. В результате она с малолетства начала видеть в деньгах источник болезненных переживаний и решила, что единственный способ быть счастливой – держаться от них подальше. Она выбрала себе работу, где ей никогда не придется говорить о деньгах или заниматься торговлей. Она даже не думала вкладывать деньги в ценные бумаги и скорее отправится ходить по горячим углям, чем станет торговаться о цене машины или сумочки.

КОРОЧЕ ГОВОРЯ

Это звучит дико, но некоторые живут в бедности по собственной воле. Конечно, делают это они неосознанно, но, принимая решения, влияющие на уровень их благосостояния, они в конечном счете делают то, благодаря чему можно оставаться бедным. причем даже не подозревая, что делают это сами. Если хочешь быть богатым, выбрось из головы все эти подсознательные мысли! С ними из нищеты не выберешься.

В капкане собственных убеждений

Взять того же Фреда. В любом из нас обязательно есть чуточка Фреда. У него в семье всегда не хватало денег, и отец говорил ему:

– Жизнь – штука тяжелая. А все богатые – жулики!

И что же теперь скажет нам Фред?

– Жизнь – штука тяжелая.

Конечно, у Фреда есть знакомые при деньгах, но он чувствует себя с ними не очень комфортно. А его друзья живут в постоянном безденежье и винят в этом, как правило, свое начальство, общее состояние экономики или правительство. Фред любит посидеть с друзьями, коротая время за разговорами о тяготах жизни. Ему спокойнее и приятнее тусоваться с людьми, которые, как и он, считают, что жизнь обходится с ними несправедливо!

Веря, что жизнь – это бесконечная борьба, Фред устраивается только на самые никудышные работы с мизерной зарплатой, потому что для него это вполне нормально. Однажды, просматривая в газете раздел вакансий, он видит объявление о месте в офисном здании, расположенном прямо против его дома… «гибкий график работы, возможность путешествовать по миру, служебный автомобиль, солидная зарплата».

«Просто, к твоему сведению, – не в деньгах счастье!»

И что же думает Фред?

– Такого не бывает. наверняка тут какой-то подвох! – и продолжает листать газету.

Он обращает внимание на другое объявление, но на этот раз офис – на другом конце города, и до него нужно добираться целый час. Служебной машины не дают, трудиться надо от звонка до звонка, зарплата так себе. «А вот об этом стоит узнать поподробнее!» – говорит себе Фред. Он едет на собеседование. Будущий начальник говорит ему:

– Товар у нас дрянь, клиенты нас ненавидят, владелец компании – ворюга. Если хотите у нас работать, то у вас не в порядке с головой!

– Когда приступать? – спрашивает в ответ Фред.

Он работает в этой конторе двадцать лет. Фред знает, что жизнь – штука тяжелая, и способен это кому угодно доказать! Кроме того, в голове у него постоянно работает программа, подсказывающая ему: «Фред, у тебя все время нету денег». Поэтому каждый раз, когда у него образуются свободные деньги, он их немедленно тратит. Стоит ему только почувствовать в руке стопочку банкнот, как включается подсознание и заявляет: «Как-то странно ходить с полным кошельком! Надо что-нибудь купить!» И вот он идет и покупает телевизор с диагональю побольше, едет в путешествие и в самом скором времени возвращается к нормальному состоянию. когда денег нет! Теперь можно больше не волноваться.

Фред – это карикатура на добрую половину народонаселения. Он сам ждет, что у него не будет денег, и именно так и выходит. По сути, он самостоятельно создает себе эту ситуацию. Чтобы объяснить все эти тяготы жизни, у него всегда наготове целый список причин. Он говорит:

• «У меня вечно нет денег, потому что я не получил хорошего образования». Но он забывает, сколько университетских профессоров и прочих людей с крутейшими научными степенями и званиями живет в бедности, тогда как среди очень состоятельных людей нередко встречаются те, кого в четырнадцать лет выгнали из школы.

• «С такой работой не разбогатеешь». Он забывает, что многие находят себе дополнительные источники доходов или подрабатывают своими хобби и увлечениями. А некоторые просто меняют работу.

• «У меня и так ни на что не хватает времени, когда уж тут богатеть». Он забывает, что в сутках по 24 часа абсолютно у всех людей.

• «Я бы хотел стать состоятельным человеком, но вкалывать без сна и отдыха у меня нет никакого желания». Но миллионы людей работают с утра до вечера и остаются бедными. А некоторые работают умеренно и богатеют.

Упорный труд – это, конечно, необходимый ингредиент, но вовсе не гарантия автоматического процветания! Если ты, не поднимая головы, по десять часов в день ощипываешь кур на птицефабрике, то не поправишь свои дела, ощипывая их быстрее. На определенной стадии возникает необходимость полностью поменять стратегию жизни.

Конечно, если сказать Фреду, что ему нужно «разувериться» в тех идеях, которыми он жил целых сорок лет, он, наверное, очень расстроится и, скорее всего, подумает: «Сорок лет я выбивался из сил. И вы хотите мне сказать, что жить можно было иначе? Что я сам помогал всему этому происходить?»

Но Фред – не исключение из правил. Он – правило, исключением которому должны быть вы. Наши убеждения похожи на дорожную карту. Мы смотрим на карту и говорим себе, можно поехать сюда. а вот сюда добраться я никогда не смогу. Поэтому мы все время и ездим только по тем местам, что указаны на нашей карте.

У других людей – другие карты, а поэтому и ездят они в совсем другие города. Но что же все время повторяют бедные? «Моя карта – единственная, и другой не будет!»

Хочешь побывать в новых местах? Возьми другую карту.

КОРОЧЕ ГОВОРЯ

Мы очень сильно привязываемся к своим убеждениям. Мы даже готовы верить, что лучше быть правым, чем счастливым, и лучше быть правым, чем богатым!

Я вырос в Инсбруке. Учителя вдалбливали мне, что нельзя быть неудачником. Они говорили, что если я не смогу ничего добиться от жизни, то стану дворником. Мой отец был дворником. Поэтому мне всегда было за него стыдно. Мне было за него стыдно, потому что ему самому за себя было стыдно. Чтобы как-то заглушить этот стыд, он пил. Он был не буйным алкоголиком, а скорее тихим неудачником.

В детстве я не видел ничего, кроме неудач, причем в основном своих собственных. Каждый учебный год я заканчивал с оценками хуже некуда, но на второй год ни разу не остался. И это, наверное, было мое самое большое достижение.

Я жил в постоянном стыде и страхе. Когда мне было пятнадцать, учительница устроила меня на работу в банк. Я там должен был клеить на конверты марки. Среди людей в деловых костюмах я чувствовал себя настолько чужим, что, даже завидя кого-то в коридоре, прятался за шкаф. С мелкими заданиями, на выполнение которых у меня должно было уходить не больше десяти минут, меня посылали в почтовое отделение. Почта находилась буквально в соседнем здании, но я уходил и пропадал часов на пять. Я не бунтовал и не отлынивал. я просто настолько боялся сотрудников банка, что не мог заставить себя вернуться на работу.

Пять месяцев протерпев мои пятичасовые походы на почту, меня наконец уволили.

Все мои самые близкие друзья либо рано умерли, либо попали в тюрьму. Я помню, как за ограбление бензоколонки судили Петера Фляйшмана. Он с видимым удовольствием признал себя виновным в преступлении, но потом заспорил с судьей о том, как проник в помещение. «Я работаю с шиком, – сказал он суду, – и никогда не позволил бы себе лезть через окно в туалете». В тюрьму его, так и сяк, посадили.

В семнадцать я устроился помощником к художнику, который рисовал вывески. Я сам обожал рисовать вывески, и у меня это очень здорово получалось. В своих безумных мечтах я всегда видел себя настоящим художником, но и эта работа казалась мне почти идеальной. Три года я был самым лучшим подмастерьем по всей Австрии. Это событие могло послужить мне началом новой, лучшей жизни, но вместо этого я чуть не погиб.

Я отчаянно хотел чего-то добиться, кем-то стать. Я не хотел быть просто наемным работником, я хотел стать бизнесменом. В результате я основал собственную оформительскую мастерскую. Клиентов у меня не было, но рецепт успеха я себе придумал. Идея была совершенно гениальная: если нет работы, нанимай больше людей! Количество заказов упало почти до нуля, но я расширялся. В скором времени у меня работало уже четыре человека. Сейчас я поражаюсь собственной глупости.