Хорхе Букай - Я хочу рассказать вам о...
— Нет, нет. Конечно, Бог решает, заслуживаю я награды или нет. Но моя просьба была очень конкретной. Я хочу получить сто монет. Ни двадцать, ни тридцать, ни девяносто две. Я попросил сто и не сомневаюсь, что, если мой добрый Бог сможет исполнить мою просьбу, Он это сделает. Он не будет торговаться со мной. Я просил сто, сто Он мне и пришлет. Я не могу принять ни одной монетой меньше.
— Ха-ха-ха! Какой ты требовательный! — рассмеялся богатый.
— Как Он требует чего-то от меня, так и я могу потребовать у Него, — сказал старик.
— Не верю, что ты способен не принять двадцать или тридцать монет, присланных тебе твоим Богом, только потому, что их не сто.
— Я не принял бы никакую сумму меньше ста. Однако, если Бог решит, что этого мало, и пошлет мне больше, я подумаю, соглашаться ли мне на то, что сверх.
— Ха-ха! Ты просто сумасшедший, и еще хочешь, чтобы я поверил в эту сказку о твоей вере и твоей решимости! Ха-ха! Хотелось бы мне посмотреть, как ты будешь стоять на своем! Ха-ха!
И они разошлись по домам.
Почему-то богача бесил этот старик. Каков наглец! Как он может говорить, что не согласится на меньшее, чем сто золотых монет? Нужно разоблачить его, и сделать это сейчас, не откладывая на завтра.
Он приготовил кошелек с девяноста девятью золотыми монетами и подошел к дому соседа. Старик стоял на коленях в молитвенной позе.
— Любимый Боже, помоги мне в нужде. Думаю, я имею право получить эти монеты. Но помни, их должно быть ровно сто. Меня не устроит никакая другая сумма, присланная Тобой. Я хочу ровно сто монет…
Пока сосед молился, богач влез на крышу и сбросил монеты в трубу. Потом спустился на землю и снова стал подглядывать.
Старик стоял на коленях, когда раздался металлический звон и что-то упало в камин. Старик медленно поднялся, подошел, достал кошелек и стряхнул с него сажу и пепел.
Затем высыпал его содержимое на стол. Перед ним выросла гора монет. Старик упал на колени и поблагодарил доброго Бога за присланный ему подарок.
Помолившись, он пересчитал монеты. Их было девяносто девять! Всего девяносто девять.
Богач продолжал ждать, готовый получить доказательство своей теории. Старик же обратился к Богу с такой речью:
— Мой Боже, я вижу, что Ты хочешь исполнить желание несчастного старика, но я также вижу, что в небесной казне осталось всего девяносто девять монет. Ты не захотел заставлять меня ждать из-за одной монеты. Но все же, как я уже говорил, я приму только сто, ни одной монетой больше, ни одной меньше…
«Он идиот», — подумал богач.
— …С другой стороны, — продолжал старик, — я полностью Тебе доверяю. Поэтому в первый и последний раз я предоставляю Тебе право самому выбрать момент, когда Ты пошлешь мне недостающую монету.
— Измена! — закричал богач. — Какое лицемерие!
И, не переставая кричать, он стал колотить в дверь своего соседа.
— Ты лицемер! — сказал он ему. — Ты сказал, что примешь только ровно сто монет, и тут же как ни в чем не бывало кладешь себе в карман девяносто девять. Все лживо. И ты, и твоя вера в Бога.
— Откуда ты знаешь, что монет девяносто девять? — спросил старик.
— Знаю, потому что именно я прислал тебе эти девяносто девять монет, чтобы доказать, что ты шарлатан. «Я не приму меньше ста…» Ха-ха-ха!
— Я и правда не приму. Бог пришлет мне недостающую монету, когда сам решит.
— Он тебе ничего не пришлет. Я же тебе уже говорил, что эти монеты тебе прислал не кто иной, как я.
— Я не буду обсуждать, был ли ты орудием исполнения моего желания в руках Божьих или нет. Но случилось так, что эти деньги упали в мой камин, когда я просил их, значит, они мои.
Улыбка на лице богача сменилась недовольством.
— Как твои? Этот кошелек и эти монеты — мои. Это я прислал их тебе.
— Замыслы Божьи непостижимы для человека, — ответил старик.
— Будьте вы прокляты, ты и твой Бог. Верни мои деньги, или я отведу тебя к судье, и ты потеряешь даже то немногое, что у тебя есть.
— Мой Бог — это мой единственный судья. Но если ты имеешь в виду городского судью, то я не против передать дело в его руки.
— Тогда поехали прямо сейчас.
— Тебе придется подождать, пока я не куплю себе повозку. Такой старик, как я, уже не может позволить себе роскошь пешком добираться до города.
— Не нужно ждать. Предлагаю тебе свою повозку.
— Я на самом деле очень тебе благодарен. Ведь за все эти годы ты ни разу мне ни в чем не помог. Но все равно придется подождать до конца зимы. Сейчас очень холодно, а здоровье не позволяет мне ехать в город без теплого пальто.
— Ты все пытаешься тянуть время, — сказал взбешенный богач. — Я дам тебе свою шубу, чтобы ты смог доехать. Какие у тебя еще припасены отговорки?
— Ну, если так, — сказал старик, — я не могу отказаться.
Старик укутался в шубу, сел в повозку и поехал в город, а за ним богач, в другой повозке.
В городе богач поспешил попросить аудиенции у судьи и, получив ее, подробно рассказал о своем плане дискредитации веры старика, о том, как он послал ему монеты через трубу и как старик отказался потом их вернуть.
— Что ты хочешь сказать, старик? — спросил судья.
— Ваша честь, я поражен тем, что мне приходится здесь вести тяжбу со своим соседом по такому вопросу. Это самый богатый человек в городе. Он никогда не заботился о других людях и не занимался благотворительностью. И, думаю, мне нет необходимости приводить дополнительные доводы в свою защиту. Кто поверит, что такой жадный человек, как он, положил почти сто монет в кошелек и сбросил их по трубе в дом соседа? Мне кажется очевидным, что этот несчастный подглядывал за мной и, увидев деньги, из алчности выдумал эту историю.
— Выдумал?! Чертов старик! — закричал богач. — Ты же знаешь, что все было, как я рассказал. Даже ты не веришь в эту небылицу о Боге, приславшем тебе монеты. Верни мне деньги!
— Очевидно, ваша честь, что этот человек очень расстроен.
— Разумеется! Меня расстраивает, когда у меня воруют. Требую, чтобы ты вернул мне эти деньги.
Судья был удивлен. Обе стороны приводили доводы, достаточные для принятия решения. Но где же истина?
— Верни мне мои деньги, старый жулик! — говорил богач. — Эти деньги мои, и только мои!
В какой-то момент богач перепрыгнул через разделявший их барьер и, не владея собой, попытался вырвать кошелек из рук старика.
— К порядку! — крикнул судья. — К порядку!
— Вы сами видите, господин судья! Алчность сводит его с ума. Я бы не удивился, если бы он, завладев деньгами, сказал, что повозка, на которой я приехал, — тоже его.
— Она действительно моя, — поспешил ответить богач. — Я одолжил тебе ее.
— Вы слышали, ваша честь? Единственное, чего он еще не сделал, — это претендовать на роль владельца моей собственной шубы.
— Само собой разумеется, что я — ее владелец! — закричал богач, потеряв контроль над собой. — Это мое, все мое: кошелек, деньги, повозка, шуба… Все мое! Все!
— Достаточно! — сказал судья, у которого уже не было сомнений. — Не стыдно тебе пытаться отнять у этого несчастного старика то немногое, что у него есть?
— Н-н-но…
— Никаких «но». Ты — алчный мошенник, — продолжал судья. — За попытку обмануть этого бедного старика приговариваю тебя к неделе тюремного заключения и уплате твоему соседу пятисот золотых монет в качестве компенсации.
— Простите, ваша честь, — сказал старик. — Можно мне?
— Да, старец.
— Я думаю, этот человек уже извлек урок из всего случившегося. Несмотря на то что мы противники, я прошу вас отменить приговор и наложить на него символический штраф.
— Ты очень великодушен, старец. Что ты предлагаешь? Взять с него сто монет? Пятьдесят?
— Нет, господин судья. Мне кажется, уплата всего одной монеты уже станет достаточным наказанием для него.
Судья стукнул по столу своим молоточком и вынес приговор:
— Благодаря великодушию этого человека, а не по воле этого суда обвинитель облагается символическим штрафом в размере одной золотой монеты, которую он должен уплатить немедленно.
— Протестую! — сказал богач. — Я против!
— Если только приговоренный не отклонит любезное предложение этого доброго человека и не предпочтет более суровый приговор этого суда.
Смирившийся богач достал монету и отдал ее старику.
— Дело закрыто! — объявил судья.
Богач быстро укатил на своей повозке из города. Судья попрощался со стариком и удалился. Старик поднял глаза к небу:
— Спасибо, Боже! Теперь действительно Ты мне ничего не должен.
— Может быть, сейчас, Демиан, у тебя есть все необходимые компоненты для твоего полного пробуждения по части принятия и борьбы.
Как сказал Толстяк:
СМИРИТЬСЯ — ЭТО ОДНО,
А ПРИНЯТЬ — СОВСЕМ ДРУГОЕ.
Часы, остановившиеся в семь
