О камнях и судьбах - Алексей Михайлович Рутенбург
– Чапче, – с гордостью проговорила Йоко. – Ты же его любишь.
Но в ответ была звенящая тишина. Можно было услышать лёгкое дребезжание пустоты.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – произнёс Сейдо. – Мы не можем поддержать тебя правильным словом, но мы присмотрим за тобой.
– Да-да, – сказал Кагосима. – А будешь упираться – я позвоню своей маме и попрошу её приехать.
– Мы от тебя не отстанем! – Твёрдо подытожила Йоко. – И не надейся.
Тацуми молча взял со стола палочки и начал есть. Все собравшиеся за столом сильно удивились этому, но быстро отойдя от шока, тоже принялись за ужин.
Сейдо остался ночевать у Тацуми. Бывший полицейский позвонил Джеймсу и объяснил ситуацию. Конечно, и Моника, и Джеймс поддержали инициативу Сейдо и строго-настрого приказали, чтобы либо Кагосима, либо Йоко завтра обязательно зашли в магазин и забрали продукты для Тацуми. Друга необходимо поддержать и помочь ему. Джеймс к тому же предложил, чтобы троица поочерёдно оставалась на ночь у доктора. Никто даже не думал спрашивать, что по этому поводу думает сам Тацуми Хэйдо. Его приравняли к ребёнку или к больному, которому нужна забота и постоянный уход.
– Спокойной ночи, Сейдо. Доброй ночи, Тацуми, – прощались уходившие Кагосима и Йоко.
– До завтра, – смеялся Сейдо.
Когда все ушли, снова наступила тишина. Мужчины приготовились ко сну. Погас свет, комната погрузилась в темноту, и еле слышно Тацуми произнёс всего лишь одно слово: «спасибо».
22.04.2022
Искра
Тацуми вместе с Йоко бесцельно бродили по пустому городу. Они практически не разговаривали друг с другом. Хэйдо за последние дни вообще мало что говорил, а Йоко не знала, на какие темы сейчас будет уместно говорить, а какие желательно не затрагивать. Она не очень хорошо чувствовала грань допустимого, поэтому предпочитала сохранять молчание.
Солнце давно село за горизонт, и вроде по времени ночь наступит только через пару часов, но тьма уже окутала всё вокруг. В свете городских огней и окон жилых домов этот вечер казался зыбким, волнительным, наполненным немым криком. Он мог сломаться, упорхнуть сквозь пальцы руки, если бы подул холодный осенний ветер.
Йоко несколько раз пыталась начать разговор, каждый раз её губки размыкались, и каждый раз она беспомощно вздыхала. Ей было больно и грустно смотреть на такого Тацуми Хэйдо.
– Я думала, Джеймс передаст тебе самое необходимое, а там два пакета груш и какая-то мелочь, – неожиданно усмехнулась девушка.
– Там было ещё кое-что, – очень пусто произнёс Тацуми. Его нога медленно ступала по дороге, будто он в нерешительности делал каждый шаг. – И это важнее всего на свете.
– Что же? Я ничего больше не заметила, – удивилась Йоко и посмотрела на доктора.
– Внимание и забота, – ответил Тацуми.
– Понятно, – усмехнулась девушка. Она отметила про себя, что Хэйдо начал идти на контакт. Неожиданно Йоко почувствовала себя также, как весной в горах. Она ощутила тяжесть, и что-то из её груди стремилось вырваться в стоне, в крике о помощи. – Когда мне нужна была помощь…, – медленно проговорила она, – ты стоял рядом со мной. Совсем рядом. Когда я снова встретилась с родителями, когда я плакала в горах Тайга Тейру…, ты был рядом со мной. Мне это было необходимо.
– Я не могу помочь всем, – у Тацуми никак не менялся ни тембр, ни интонация.
– Конечно, – поддержала его девушка. – Это никому неподвластно. Ты можешь сделать всё, что в твоих силах, но ты не можешь сделать больше того, – она замолчала. Тацуми остановился и посмотрел высоко в звёздное небо. – Так произошло и с тем человеком, – тихо с каким-то внутренним страхом добавила Йоко.
– Я знаю, – невозмутимо произнёс Хэйдо, – но мысли о том, что на моём столе, от моих рук умер…, – он не смог договорить. – Гожусь ли я для этой работы? – Задумчиво произнёс он.
– Скольких людей ты спас. Скольким помог. Если бы рядом с ними не было в решающий момент тебя, их жизни бы оборвались. Их бы просто не было. Не существовало. Думай не о том мужчине, а о тех, кто благодаря тебе остался в живых.
– Это моя работа. Если люди выживают, значит, я всё сделал правильно, если же нет…, – замолчал он.
– Это только часть правды. Ты не всех можешь спасти – это страшная истина врача. Но если никто не осмелится бороться со смертью, боясь проиграть, то ни одному больному не суждено будет выжить.
Тацуми свернул в парк и сёл на ближайшую скамейку.
– Ты сам говорил про камни, как бы ни было больно признаваться, но этот человек – всего лишь камень на твоей душе. Ты сделал всё, что смог, –Йоко хлестала своими словами по душе доктора, стараясь заставить его задуматься не только о негативных вещах в его профессии. – Хватит себя убивать! Хватит себя мучить!
– Я уверен, что всё было сделано правильно, но вдруг я где-то ошибся? – Неожиданно Тацуми очень печально посмотрел на неё. – Другой причины я просто не вижу в случившемся. Ведь у меня на столе никто не умирал до этого.
– Просто пришло его время. Ты точно сделал всё правильно, комиссия разберётся и докажет это. Вернись к жизни, – умоляла его Йоко. – Подумай, чего ты хочешь!
Тацуми огляделся по сторонам и отчаянно вздохнул. Что-то в его душе тихонько раздувалось, как чахлый костёр, как искра, только искра жизни. Возвращение. «Чего я хочу?», – он словно решался, что нужно прекратить препятствовать в сознании самому себе, а то ненароком Кагосима действительно вызовет на помощь свою маму. «Чего я боюсь? Чего я хочу? – мысли кидались, словно крысы одна на другую и разрывали друг дружку на части, – И всё-таки «чего я хочу?» важнее», Тацуми слегка улыбнулся, а в груди у него что-то рьяно защемило.
– Бегать, – твёрдо, решительно произнёс он и с горечью улыбнулся.
24.04.2022
Осколки
Смотреть на мир через треснутое стекло. На нём не одна трещинка, на нём миллионы злых разделяющих его линий, но, к удивлению, всё стекло продолжает держаться, и мир за ним не кажется каким-то другим. Такое чувство сломанного мира преследовало Тацуми Хэйдо. Спал он беспокойно,
