Скелеты в шкафу: Как наша тайная жизнь управляет явной - Майкл Слепян
Независимо от того, как вы поступаете со своими секретами, эта книга поможет понять, почему мы храним их, как они влияют на нас и как жить, когда они есть.
Глава 1
Что такое тайна
Самая первая сцена «Клана Сопрано» – сериала канала HBO, открывшего новую эру телевидения, – начинается с тайны. Тони Сопрано сидит в приемной психотерапевта и оглядывает помещение. Стоит такая тишина, что слышно тиканье часов, и звук внезапно открывшейся двери заставляет вздрогнуть. Доктор Мелфи приглашает Тони в свой кабинет, они заходят и усаживаются в кресла. У Тони поза человека, который пытается держаться непринужденно, но на самом деле чувствует себя не в своей тарелке. Он выжидающе смотрит на доктора Мелфи. Она отвечает тем же. Повисает неловкая пауза. Тони барабанит пальцами, отводит глаза, смотрит вверх и в сторону, затем снова переводит взгляд на врача и глубоко вздыхает.
Тони Сопрано посещает психотерапевта и не хочет, чтобы об этом кто-то узнал. Ему кажется, если кто-нибудь из приятелей и деловых партнеров пронюхает об этом, то он упадет в их глазах. Они сочтут его мягкотелым и слабым, а это не то впечатление, которое должен производить глава преступной группировки. Тони знает, что риск раскрытия его тайны невелик. В конце концов, в его деле секретность – не просто обязательное требование, а ключевой элемент Омерты, кодекса молчания, который веками соблюдали криминальные сообщества. К тому же вопрос «Ты посещаешь психотерапевта?» вовсе не тот, что постоянно задают в разговорах. Но все же секрет тяготит его. Почему он стал таким обременительным для Тони?
Психологи издавна считают, что тайны и секреты негативно сказываются на нашем психическом и физическом здоровье, однако на вопрос, почему это происходит, ответить трудно. В течение многих лет большинство исследователей полагали, что вред наносит само хранение тайны. В классическом исследовании участник эксперимента должен был вести разговор, скрывая от собеседника какой-нибудь секрет. Часто собеседнику давали указание задавать вопросы о том самом секрете, который нужно хранить. Но в полной ли мере такие упражнения показывают, как люди уживаются со своими тайнами?
Как выглядит тайна
«Нет ничего труднее, чем жить с тайной, о которой нельзя говорить»{1}. Эдвард Сноуден не боялся, что люди узнают о его тайне, он больше думал о том, как безопасно ее раскрыть. Сноуден узнал, что Агентство национальной безопасности тайно ведет тотальную глобальную слежку. «Оно просто втихую шпионило за всем миром»{2}, – написал он в автобиографии. На его взгляд, эта программа подрывала саму цель АНБ – агентство должно было защищать гражданские свободы, а не нарушать их.
Сноуден решил стать разоблачителем, но перед ним вставали две проблемы. Прежде всего, масштабы и сложность системы наблюдения. Чтобы информация вызывала доверие, нужно было показать, как работает программа слежки. «Чтобы раскрыть секрет, достаточно просто указать на его существование, но, чтобы разоблачить систематическую секретную деятельность, нужно обрисовать ее механизмы, – писал он далее. – Для этого требуются реальные документы, причем в таких количествах, которые показывают масштаб злоупотреблений»{3}, {4}. Это подводит ко второй проблеме. Правительство США не приветствует незаконную утечку секретной информации. «Я знал, что за обнародование хотя бы одного PDF-файла мне грозит тюрьма»{5}.
Каждый шаг должен был оставаться незамеченным. Рабочие компьютеры АНБ отправляли данные, свидетельствовавшие об обработке и записи информации, в облако, оставляя цифровой след, однако Сноуден понял, что не так легко отследить работу на старых компьютерах АНБ, которые уже не используются, а пылятся в офисе. Но работа за этими древними компьютерами выглядела бы подозрительной, поэтому он копировал важные файлы в нерабочее время под покровом темноты. «Я, бывало, обливался потом, когда замечал чью-то тень или слышал шаги за углом»{6}. Сноуден скачивал файлы на крошечную карту памяти – слишком маленькую для срабатывания металлоискателей, – которую выносил из здания, спрятав в кармане, а однажды – в кубике Рубика. «Я клал карту в носок и даже засовывал за щеку, чтобы проглотить, если потребуется»{7}. Чтобы не оставлять цифрового следа, Сноуден ездил по острову Оаху в составе Гавайского архипелага, где жил, отправлял файлы по Wi-Fi и использовал каждый раз новую сеть. «Я контактировал с журналистами под вымышленными именами – эдакими одноразовыми масками… Вы не поймете, как тяжело остаться анонимным в интернете, пока не попробуете действовать так, будто от этого зависит ваша жизнь»{8}, {9}.
Свыше полугода Сноуден копировал документы, касающиеся программы тайной слежки, и анонимно делился ими с журналистами. После отправки последних файлов он собирался бежать из страны. Об этом Сноуден не мог рассказать даже своей девушке – слишком высоки были ставки. «Чтобы не причинить ей больший вред, чем тот, который уже нанес, я молчал и был одинок в своем молчании»{10}.
В тот день, когда его девушка (нынче уже жена) отправилась в поход, Сноуден улетел в Гонконг, где дождался приезда двух журналистов. Через несколько дней мир узнал о тотальной слежке АНБ, а фотографии Сноудена заполонили все новостные программы.
Сноуден воспринимал хранение тайны как изоляцию и тяготился тем, что у него нет возможности выговориться. «Я вроде бы должен был привыкнуть к одиночеству после стольких лет безмолвного сидения перед экраном… Но ведь я живой человек, и мне требовалось общение. Каждый день для меня оборачивался борьбой, безуспешными попытками примирить мораль и закон, долг и желания»{11}. Сноуден также проводил грань между секретами, которые были общими для него с коллегами, и своей личной тайной – тем, что он собирался выступить с разоблачениями. «Там ты, по крайней мере, часть команды: хотя твоя работа и секретна, этот секрет общий, а значит, и бремя общее. Все это печально, но и смешно – немного. Когда же у тебя настоящий секрет, который ты не можешь открыть никому, даже смех будет ложью. Я мог бы рассказать о своих опасениях, но не о том, куда они могут меня завести»{12}.
Возможно, вы не босс мафии из Нью-Джерси и вряд ли когда-то имели доступ к сверхсекретной правительственной программе, однако переживания Тони Сопрано и Эдварда Сноудена все равно могут быть вам знакомы. Помимо стресса, связанного с криминалом, Тони испытывал тревогу и депрессию. А если оставить в стороне международную интригу с масштабной шпионской программой, проблема Сноудена заключалась в том, что он ощущал изоляцию и одиночество. Несмотря на умение скрывать свои тайны в разговорах, Тони Сопрано и Эдвард Сноуден несли на себе их бремя.
Вопрос о вашем секрете способен поставить вас в предельно неловкое положение, но часто ли такое случается на самом деле? Я никогда напрямую не спрашиваю никого из своих друзей (даже лучших), изменяли ли они когда-либо, делали ли аборт, подвергались ли насилию в детстве и так далее. В реальной жизни увиливать от вопросов о наших секретах приходится не так часто, как следует из худших страхов или психологических экспериментов, если уж на то пошло. На самом деле такая ситуация – лишь небольшая часть нашего взаимодействия с секретами.
Так что же такое секрет? Секреты – это не какие-то материальные объекты нашего мира.
