Евгений Кащенко - Стимулирование сексуального влечения
Глава 1. Устремленность сексуального влечения
Человек говорит «хочу», когда видит, слышит, чувствует, представляет нечто, вызывающее сексуальное стремление обладать предметом своего эротического предпочтения. И ему кажется, что совершенно не важным то, каким словом будет названо это «хотение» или интерес к сексу. Люди зачастую понимают всё так, как им удобнее, или так, как принято в окружающей среде. Но говорить-то врачу и пациенту, психологу и клиенту, специалисту и человеку на приеме надо на одном языке, когда это хотение пропадает или снижается? Поэтому просто необходимо разобраться в ситуации с терминологией, многочисленными подходами к явлению, определению наиболее существенных терминов для понимания проблемы.
Устремлённость, согласно большинству словарей, есть направленность к какой-либо цели, тяготение к чему-либо. Соответственно, сексуальная устремленность предполагает направленность на объект сексуального предпочтения. А данная направленность созвучна термину сексуальное влечение. Но так ли это? Не возникает ли при этом терминологической путаницы?
Классики о половом влечении
Чтобы правильно ответить на поставленный вопрос неминуемо следует обратиться к классикам науки, иначе все свои умозрительные рассуждения можно просто оставить на бумаге и не вспоминать о них.
Более ста лет назад Хэвлок Эллис описывал физиологический механизм сексуальности мужчин и женщин следующим образом: «мы имеем соответствующий аппарат меньшего масштаба в виде клитора, но за этим скрывается гораздо более обширный механизм, который также требует удовлетворения, и для этого удовлетворения необходимо наличие различных, почти антагонистических условий… Здесь приблизительно такая же разница, как между замком и ключом… Мы должны представить себе замок, к которому не только нужен подходящий ключ, но этот ключ следует вставлять в замок только в правильно выбранный момент, и при самых лучших условиях замок можно приспособить к ключу только путем многократного употребления». В то время о любви, субъективном сексуальном хотении, влечении, желании, стремлении говорили чаще литераторы, а ученые мужи больше занимались генитальным возбуждением, описывая проблемы половой жизни.
Исторически сложилось так, что с развитием сексологии наиболее популярным стал выглядеть термин половое влечение, которым, по выражению А. Молль каждый «пользуется, каждый уверен, что применяет его правильно, и, тем не менее, различные исследователи толкуют его по-своему». Его перу принадлежит самый серьезный труд того времени по проблемам полового влечения, на который ссылаются многие авторы до сих пор (A. Moll, 1897). Альберт Моль определял половое влечение как стремление к половому акту, разделял его мужские и женские аспекты. Он подчеркивал аналитические моменты, которые вытекали из полового влечения: влечение к детумесценции (извержению), как результат чувства неудовольствия, вызванного большим скоплением зрелых половых клеток, и контректации (прикосновение) – потребность в прикосновении к телу индивидуума, в котором видят свое половое дополнение. А. Моль считал, что мужчины обладают влечением и к детумесценции, и к контректации, а у женщин стремление к детумесценции совершенно отсутсвует.
О половом влечении, как феномене, трудно поддающимся ясному пониманию, наиболее конкретно говорил основоположник психоанализа З. Фрейд, который под эти термином понимал некое бессознательное стремление субъекта к удовлетворению своих потребностей – «психическое представительство непрерывного внутри соматического источника раздражения». Под влечением, – писал автор, – мы понимаем только психическое представительство непрерывного внутри соматического источника раздражения, в отличие от раздражения, вызываемого отдельными возбуждениями, воспринимаемыми извне. Влечение является, таким образом, одним из понятий для отграничения душевного от телесного. Самым простым и естественным предположением о природе влечений было бы, что они сами по себе не обладают никаким качеством, а могут приниматься во внимание как мерило требуемой работы, предъявляемой душевной жизни. Только отношение влечений к их соматическим источникам и их целям составляет отличие их друг от друга и придает им специфические свойства. Источником влечения является возбуждающий процесс в каком-нибудь органе, и ближайшей целью влечения является прекращение этого раздражения (органа). (З. Фрейд, 1989)
Но классик не заострял внимания на собственно сексуальном стремленнии к конкретному объекту, рассматривая проблему довольно широко. З. Фрейд использовал для обозначения этой энергии, выражающей сексуальное влечение, понятие либидо. По мнению Фрейда, сексуальное влечение является врожденным, уходящим своими корнями в телесную организацию человека. Он иногда ставил знак равенства между желанием и влечением, порой соизмерял влечение и возбуждение, как равнозначные величины в цепи сексуальной активности. Ссылаясь на А. Шопенгаура, Фрейд утверждал посыл о врожденной телесной основе сексуального влечения, где человек – «это воплощенный половой инстинкт». Он же указал на психосоматическую врожденно-приобретенную составляющую сексуального влечения, которая просыпается в раннем детстве. И подтолкнул к мысли о социокультурной составляющей, которая просыпается в период полового созревания, приходя на смену первоначальной перверсивной направленности сексуального влечения.
Авторитет З. Фрейда, нерасторопность многих его последователей, как и объективные исторические условия, привели к тому, что о сексуальном влечении как разновидности полового влечения, детерминирующем потерю интереса к сексу, почти не упоминали. Только, может быть, Р. Краффт-Эбинг – современник З. Фрейда – в своем этюде «Психология половой жизни» не заостряя внимание на терминах, попытался выделить интересующую нас составляющую. Стремлением к объекту любви он называл живое чувство, живой интерес, очарование, индивидуальное своеобразное впечатление, которое вызывает чувственное возбуждение. (Краффт-Эбинг Р.,1994)
Американские ученые У. Мастерс и В. Джонсон (У. Мастерс и В. Джонсон, 1991, С.65) практически не говорили о сексуальной устремленности в силу бытовавших в тот период монистических представлений и двухфазной модели сексуальных реакций. Они рассматривают сексуальное возбуждение как активизацию сложной системы нервных рефлексов, затрагивающих половые органы и нервную систему. Замечая, что отсутствие желания является одной из наиболее частых жалоб среди женатых пар, они больше внимания уделяли возбуждению, которое возникает в ответ на эротическую стимуляцию, вызываемую физическими или психологическими причинами, или же их сочетанием. Плюс к этому внешний вид, запах, мысли и эмоции. Например, мысли о еде, вдыхание запаха продуктов или просмотр рекламного ролика способны вызвать выделение слюны и желудочного сока, а страх приводит в действие сложный комплекс рефлексов, включающих потливость, учащение пульса и повышение кровяного давления. Иногда возбуждение наступает стремительно и вскоре завершается оргазмом. В других случаях оно накапливается часами – например, при совместном интимном ужине – и по сравнению с этой фазой остальная часть цикла очень коротка.
В модели цикла сексуальной реакции человека, с центром внимания на гениталиях, у У. Мастерса и В. Джонсон проявляется невнимание к психологическим эротическим приоритетам и переживаниям. Дело в том, что они не ставили такой задачи и потому не оценивали субъективные сексуальные переживания, желание в выборе определенных партнеров из числа тех мужчин и женщин, которых обследовали. Поэтому может быть, феминисты стали критиковать представления, согласно которым поведение и способности женщин однозначно определяются их биологией. Эта критика привела к почти полному отрицанию роли биологических факторов при формировании конструкта гендера. И поводом явилось то, что классики в свою модель не включили понятие сексуального влечения – изменчивый, большей частью психологический элемент, с которого начинается возбуждение.
Со временем, усилиями различных ученых удалось доказать, что нарушения сексуального влечения являются едва ли не самыми частыми вопросами, встречающимися в клинической практике (Lief, 1977; Crenshaw, 1985). Причем сегодня на фоне масштабных открытий современной сексологии сексуальное влечение остается тем самым неразгаданным местом вселенной, о котором напишут еще не один научный труд.
Отто Вайнингер под половым влечением понимал потребность в половых актах, но оговаривался, что «возможность или невозможность понять какой-либо определенный предмет основано не на понятии, с которым связано известное слово в нашем сознании». (Вайнингер О., 1992). Теоретик сексуальности не нашел конкретного одного слова отражающего суть явления, выделяя желание достичь цели полового влечения, способность наступать в направлении этой цели. Где-то здесь чувствуется созвучие мысли по поводу предлагаемой интерпритации сексуального влечения как самостоятельной категории, отражающей устремленность желания. Но в рассужениях на данную тему, насколько известно, он дальше не пошел, так как преследовал, наверное, иные цели в своих сочинениях.
