Бетани Вернон - Библия для будуара. Руководство для секса без границ
За два года до этого мой отец, пилот вертолета, специализирующийся на работе в открытых карьерах, решил купить большой деревянный дом в викторианском стиле, где и прошло мое детство. Как только мои родители отремонтировали свой новый дом и поселились в нем с двумя дочерьми, отец отправился в полет и летал до тех пор, пока не становилось слишком холодно для полетов и работы в карьере. По существу моя мать в одиночку несла ответственность за воспитание детей, в результате долгих отлучек отца их отношения дали трещину, а в 1972 году мои родители развелись.
Консервативный судья Вирджинии предоставил все права опеки моему отцу – в то время это было что-то невероятное. Наверняка причиной этого решения суда была деятельность моей матери – она была активисткой борьбы за гражданские права женщин. В феврале 1960 года она была временно отчислена из колледжа и, рискуя тем, что ее могут выслать в ее родную Великобританию, поддержала «Четверку из Гринсборо» – четырех афроамериканцев, требовавших равные права в ходе известной сидячей забастовки в закусочкой «Только для белых», расположенной в магазине в центре города Гринсборо, Северная Каролина, – они бросили вызов расовой сегрегации. Сидячая забастовка стала сигналом для начала революционных преобразований в области борьбы за гражданские права в Америке, и десять лет спустя это стало причиной взрыва в семье Вернон.
В тот день, когда мой матери пришлось уехать из дома, мне было всего четыре года, а моим сестрам – два, шесть и одиннадцать. В течение холодных зимних месяцев отец воспитывал нас, но, как только снег и лед начинали таять, а реки в долинах вскрывались ото льда, он снова взмывал в небеса. На какое-то время нашими приемными родителями становились моя старшая сестра и нанятая нянька, но в конечном счете мы сами растили друг друга. Мысленно возвращаясь в прошлое, я уверена, что именно это отсутствие родительского руководства и запретов оказали самое глубокое влияние на формирование моей сексуальной личности.
Мое первое воспоминание об удовольствии, возникающем вследствие сексуальной стимуляции, относится ко времени, когда я была еще очень юной. Неодушевленный объект моего невинного наслаждения находился в кабинете моего отца – это была скамеечка для ног в форме миниатюрного быка. Раз за разом мне говорили, что, каким бы симпатичным ни был этот табурет, это все же не игрушка. Мне разрешали посидеть на нем, но мне не позволялось ездить на быке, так что только в те моменты, когда я была совершенно уверена, что меня не поймают и не отругают, я позволяла себе во всей полноте проявить свое восхищение этим кожаным быком, влезая на него и вовсю качаясь, что доставляло огромное удовольствие моим душе и телу!
В отличие от большинства маленьких девочек, у меня не было кукол. Мой отец был убежден, что они годятся только для того, чтобы научить девочек быть матерями. (Возможно, он был прав, поскольку только одна из его четырех дочерей приняла решение завести детей). Так что, хотя у меня не было собственных кукол, у моей подруги кукол Барби было много. А еще у нее был друг Барби – Шкипер, ее приятель – Кен, и роты крохотных пластмассовых пупсов. После школы мы часами играли в ее спальне, одевая и раздевая Барби и ее друзей. В конце концов мы неизбежно обнаружили самое захватывающее, что можно делать с Барби и Кеном, – заставить их заниматься сексом (и конечно, делать младенцев!). Имитация действий взрослых была естественной частью моих игр, начиная с самого раннего возраста, – так же, как и у любого другого здорового ребенка.
Исследование тела и поиск различных новых и непривычных ощущений являются частью детства любого человека. Думаю, мне было около шести лет, когда я, наконец, обнаружила, чем отличаются друг от друга мальчики и девочки. Длинный низкий стол в залитой солнцем комнате служил сценой для наших игр в доктора и пациента. Поначалу обследование состояло в осмотре ушей и глаз пациента, а затем – после громкого «ААААА» – в проверке миндалин. Мы клали на стол одного из наших приятелей и слушали сердцебиение, а потом рассматривали и более интимные части тела. В какой-то момент «доктор» тыкал или толкал своего «пациента» ко взаимному удовлетворению, а затем они менялись ролями.
С…С-Е… С-Е… СЕКС!
Журнал Playboy, стащенный у водителя грузовика, привезшего топливо для вертолета моего отца, частично удовлетворил мое все возрастающее любопытство, так что вскоре я решила пойти в местную библиотеку и более тщательно изучить новооткрытую тему, выискивая все, что было связано с темой секса. (Я совершенно уверена, что большинство из вас, живших в доинтернетную эпоху, делали то же самое.) Как только я дотронулась до медной ручки ящичка картотеки с буквой S, у меня начало бешено колотиться сердце. Я очень медленно выдвинула длинный деревянный ящик и быстро перебрала карточки… С…С-Е… С-Е… СЕКС! Я просмотрела множество названий книг, пока глаз не выхватил код и название, которое соответствовало цели моего поиска, – «Радость секса» Алекса Комфорта.
Я отыскала пустую комнату и устроилась на кресле-мешке в углу, подальше от стеклянного окна, через которое за читающими наблюдал библиотекарь. Я переворачивала каждую страницу книги с максимальной скоростью, на которую только была способна, пока не нашла иллюстрации. Время от времени я отрывала вытаращенные глаза от картинок и удостоверялась, что библиотекарь далеко и не смотрит в окошко. К тому времени, когда я перевернула последнюю страницу, меня одолевало безумное желание забрать книгу домой, поэтому я прижала «Радость секса» к груди и застегнула сверху свой красный виниловый плащик.
Я глубоко вздохнула и прошла мимо библиотекаря, а когда оказалась на улице и как только мои ноги коснулись тротуара, я бросилась бежать. Я влетела через черный ход в дом, а затем в свою спальню, но я не торопилась прятать свою эротическую добычу под матрацем рядом с журналом Playboy и копией книги Джуди Блум «Ты здесь. Бог? Это я, Маргарет», которую подарила мне одна из моих одноклассниц. Вместо этого я шлепнулась на кровать, думая только об одном – читать дальше «Радость секса».
Формальное сексуальное воспитание
Хотя мое воображение постоянно подпитывалось секретной библиотекой, в возрасте тринадцати лет наконец началось мое формальное сексуальное воспитание – или, скорее, обучение воздержанию. Как и другие восьмиклассники той эпохи, мы с моими одноклассниками изучили основные функции мужского и женского сексуальных аппаратов. Мы также узнали о болезнях, передающихся половым путем с кровью, наряду с биологией менструального цикла и информацией об овуляции и сперматозоидах – то есть сведения, главным образом связанные с зачатием младенцев. При этом об удовольствии и пользе здоровой сексуальной жизни никогда не упоминалось. Однако благодаря моей тайной коллекции эротики и не подвергавшимся цензуре рассказам старших сестер я не сомневалась, что в сексе есть и что-то еще, помимо опасных болезней и зачатия младенцев.
В течение первого года обучения в средней школе я тайно встречалась со старшеклассником. Каждый раз, когда он брал меня за руку, даже просто для того, чтобы проводить вниз из холла в класс, я чувствовала, как в животе начинает течь жидкий огонь и по коже бегут мурашки. Мы, задыхаясь, ласкали друг друга либо в его автомобиле, либо на моем любимом месте – опушке с другой стороны леса. Однажды вечером я пришла домой достаточно поздно, из-за чего воображение моего отца несколько разгулялось. На самом деле не произошло ничего предосудительного – я просто потеряла счет времени, делая уроки вместе с подругой. Глядя мне прямо в глаза, он предупредил: «Берегись, девочка. Заиграешься – придется расплачиваться!» Это загадочное предупреждение, а также раздувающиеся животы двух моих одноклассниц, послужили достаточно надежным фундаментом для чувства самосохранения, но я никогда не забывала о том, что отец использовал слово «игра». В итоге в течение следующих двух лет я оставалась предприимчивой и игривой девственницей.
На шестнадцатый день рождения, следуя совету старшей сестры, я сделала себе подарок – в первый раз посетила общество планирования семьи. Гинеколог спросила меня, занималась ли я сексом. Я ответила, что хотя я «не дошла до конца», было кое-что, что мне весьма понравилось делать, и именно поэтому я и пришла сюда. Она обследовала меня, а затем дала мне рецепт на противозачаточные средства. Благодаря современной науке я освободилась от цепей целомудрия ровно месяц спустя. Он был на несколько лет старше меня и понятия не имел, что я отдала ему свою девственность, и насколько я была счастлива, покончив с ней!
Однажды он представил меня своему другу, которому принадлежал магазинчик винтажной одежды. Спустя всего три минуты я уже работала у него неполный рабочий день, если это можно так называть. «Уличный театр» был чем-то бóльшим, чем просто магазин – это было место, застрявшее в 1980-х. Музыканты, мотоциклисты, постпанк-рокеры, фетишисты и модники приезжали в наш магазин со всего Восточного побережья Америки, чтобы купить самые крутые, самые сексуальные, самые темные, самые смелые прикиды, какие мы могли придумать. В «Уличном театре» также был большой выбор английской кожи: эротичнейшие лодочки, лифчики и пояса с металлическими бляшками, ботинки с пряжками, наручники, маски, эротические смирительные рубашки и ремни для связывания и другое снаряжение из мира альтернативной моды и БДСМ.
