Альфред Адлер - Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека
Если мы теперь снова обратимся к нашей главной теме, то, безусловно, уже не сможем обойтись без этих предпосылок и должны будем констатировать, что все характеристики независимо от того, как мы их называем, всегда несут в себе тенденцию, всегда стремятся приблизиться к некой единой цели. Однако очень скоро при более широком подходе мы столкнемся с тем, что эти характеристики отнюдь не прямолинейны; здесь обнаруживаются примечательные различия, нюансы, которые существенно корректируют наши суждения. Но рассмотрению частностей должно предшествовать познание целостной драмы жизни человека (Lebensspiel ernes Menschen). Мы видим, например, что один прямолинейно движется к своей цели, почти не отклоняясь от своего пути, в то время как другой для того, чтобы приблизиться к ней, предпочитает окольные пути там, где он предчувствует столкновение с трудностями, а третий предпринимает столь длинный обходной маневр, что вообще не достигает желанного конца.
Таким образом, формируется довольно ясная картина ядра личности конкретного человека. Но эти линии поведения далеко не случайны. Мы не будем успокаиваться на том, что один не пасует перед трудными задачами и целеустремленно рвется к желанной цели, а, скажем, третий теряет общую задачу из виду, придумывая себе бесконечные промежуточные финиши; будет справедливым предположить, что такие формы жизни должны иметь свои корни в прошлом, в предыстории и что здесь не может быть никакой случайности, а напротив мы имеем дело с частью жизненного плана, частью, основа которой была заложена с самого начала. Эту картину ложного движения мы снова и снова можем наблюдать также и в других отношениях у тех же людей.
Не слишком ли это смелые выводы, - могут спросить себя многие? Однако если быть последовательным, то иной способ рассуждения ведет к недооценке симптомов. Например, при так называемых неврозах можно регулярно наблюдать ситуацию, когда человек, убаюканный надеждами, неожиданно наталкивается на какие-либо трудности, после чего в нем просыпаются сомнения. Немало людей, пытаясь решить какую-либо задачу и наталкиваясь на трудности, поддаются страху и, испытывая подобные потрясения, останавливаются на полпути к своей цели. При неврозе навязчивости часты случаи, когда индивид вместо того, чтобы решать свои жизненные вопросы, занимается совершенно иными делами, например, сложными манипуляциями с числами, которые, конечно же, никому не приносят пользы, но из которых нам становится понятно: перед нами человек, уклоняющийся от решения своих жизненных задач, человек, ощущающий свою незащищенность, упавший духом, не верящий в себя, человек, в котором не осталось ни капли оптимизма. Он постоянно испытывает потребность спрятаться в кусты. То же самое мы наблюдаем и при всех остальных формах невроза.
Во всех этих уклоняющихся формах жизненного поведения, которые всегда обнаруживаются через пристрастие к бесполезным занятиям, мы находим некую знаковую игру, присущую таким людям. Эта знаковая игра показывает нам, что они под любым предлогом стремятся устраниться от решения всеобщих задач.
Теперь мы должны выяснить происхождение таких свойств характера, как малодушие, склонность к сомнениям и т. п. и показать далее, что все эти явления обусловлены всем жизненным планом, целью, предносящейся человеку, что он, сталкиваясь с жизненными проблемами, не просто отступает перед ними, но переключается на бесполезные занятия. И все это происходит в силу внутренней установки на сохранение единства личности.
Таким образом, возникает необходимость исследовать истоки такой ситуации, что приводит нас к раннему детству Мы можем утверждать, что мы находим жизненный план такого человека, его конечную цель, к которой он стремится, сформировавшееся единство его личности уже на втором году жизни, причем ясно выраженными Исключительно важным является то. что это единство личности существует, несмотря на то, что последняя еще не обладает сознательным мышлением, несмотря на то, что она не может критически к себе относиться? Эта личность возникла при обстоятельствах, которые не могут сохраняться вечно, но значение которых при свойственных ребенку незащищенности и неприспособленности, а также вследствие вредных воздействий окружения переоценивается и неверно понимается. Перед нами вырастает, следовательно, задача, во-первых, проникнуть в этот целостный жизненный план, а во-вторых, откорректировать его. Как педагоги мы подходим к трудновоспитуемым детям со следующей предпосылкой: все дело в таких случаях заключается в жизненном плане, построенном на ошибках, за которые ребенок не может нести ответственности, ибо ни один воспитатель до сих пор не указал на эти ошибки. Никому не приходит в голову, что надо направлять наказание на заблуждения и шалости и вести с ними борьбу. Мы имеем плачевный результат. Жизненный план остается прежним, e o конечная цель сохраняется, ребенок не осознает свои ошибки и не имеет возможности исправиться. А, следовательно, столкнувшись с трудностями при попытке найти свое место в жизни среди людей, он приходит в отчаяние. Если и это покажется похожим на схематизацию, то мы должны ответить, что охватить взглядом данную область мы можем, только упорядочив ее неким систематическим образом.
Очевидно, что речь в данном случае идет о предварительных понятиях, о системе положений, представляющей собой в то же самое время некую сетку, которая является предусловием для дальнейшей нюансировки. И мы полагаем, что высший пункт нашего познания совпадает с устремлениями современной культуры. Мы не утверждаем, что достигли в своем познании последней глубины и нащупали последнюю истину. Мы только говорим, что все изложенное составляет часть современного знания и современной культуры; и мы рады тем, кто готов к нам присоединиться.
Для дальнейшей разработки сети понятий нам нужно обратиться к рассмотрению тех проблем, которые ставит перед человеком жизнь. Нам кажется, что все жизненные проблемы тесно связаны между собой и поэтому могут быть сведены к трем основным.
Первой такой проблемой является отношение одного человека к другому, иначе говоря, проблема межличностной связи (Mitmenschlichkeit). И если кто-то полагает, что его это не касается, то он ошибается, ибо эту проблему приходится решать каждому, даже тем, кто пытается ее игнорировать. Эта установка - также проявление отношения к другим. Пойдем дальше. Наше сегодняшнее понимание есть точка зрения развития, которую мы хотим довести до определенных границ. И мы ставим себе задачей освободить все силы человека для того, чтобы он мог двигаться вперед. Проблемы дружеских, приятельских и более широких межличностных отношений являются общими для всего человечества. И решить эту проблему способен каждый, ибо факт человеческой общности уже содержится в понятии человеческой жизни как предпосылка. Невозможно представить себе человека, который был бы лишен всякой связи с другими. Это касается даже Робинзона, ибо на своем острове он являлся своего рода представителем человечества, что подразумевает, конечно же, соотнесенность с другими людьми. Тому же, кого интересует, как сформировались в человеке эти социальные пружины, эта склонность воспринимать себя частью всего человечества, придется перейти в область биологии и удовольствоваться тем простым фактом, что всякое живое существо, не наделенное от природы достаточной силой, вынуждено искать защиты, соединяясь с себе подобными в группы и стада. Лев, горилла могут жить в одиночку; но более слабые живые существа собираются в стадо, ибо в объединении они обретают защиту от угрожающих им природных сил и даже способны переходить в наступление.
Среди живых существ, с которыми природа обошлась особенно сурово в этом смысле, человек несомненно занимает первое место. Он лишен всякого оснащения, свойственного другим животным, которое бы позволяло ему вести борьбу с природой, и должен сам обеспечить себя всеми необходимыми средствами защиты. Вся наша культура представляет собой результат этих защитительных тенденций, обусловленный связанностью людей между собой, как обусловлены ею и все человеческие способности, которым мы приписываем ценность. Действие этой связанности мы и обозначили понятием "чувство общности". Здесь - источник развертывания всех душевных способностей человека, таких как, например, язык, который возникает только в обществе и служит укреплению связанности людей между собой. Также и разум есть дитя общества, ибо возникает из диктуемого последним требования всеобщей значимости (Кант). Немыслимы без человеческого общества мораль и этика.
Вы видите сами, что, пытаясь разрешить вопрос о связи между отдельным человеком и общественным целым (Gesamtheif), мы неизбежно принимаем следующий вывод: все способности человека происходят из этой связанности. Но именно поэтому этим способностям наносит ущерб всякое нарушение общественных отношений независимо от его причины. Представьте себе ребенка, испытывающего страх перед другим человеком, видящего в нем своего врага: как это может сказаться на его речи? Она не будет протекать просто и беспрепятственно: ребенок может заикаться, робеть. Его речевое развитие будет изначально парализовано, ибо ему недостает импульса, вырастающего из ощущения сопринадлежности (Zusammengehorigkeit).
