Клод Штайнер - Обратная сторона власти. Прощание с Карнеги, или Революционное руководство для марионетки
По иронии судьбы Роберт Рингер, автор так называемого «Метода Рингера» по продажам автомобилей, где он подробно описывает, как запугать и облапошить покупателя, становится самообращенным философом «свободного предпринимательства». В своей более поздней книге: «Возрождение американской мечты» (Restoring the American Dream) он «подчищает» свои прежние взгляды и перепродает их в упаковке крайне правого манифеста свободы, индивидуализма и американской мечты. По словам Рингера: «Америка не может позволить себе не иметь богатых людей, ибо они составляют хребет всеобщей производительности, занятости и лучшей жизни». Самоуверенность, с которой Рингер выдвигает свои заявления, можно понять, если вспомнить, что по своей сути и в первую очередь он не кто иной, как продавец. Однако его мнение отчасти звучит правдоподобно. Как же богатые сделались хребтом производительности? Что стало с рабочими и их спинами?
Сегодня, вступив в XXI век, Соединенные Штаты, не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления в сфере борьбы за мировое господство, настолько прочно усвоили подобные представления о власти, что они превратились в национальные цели Америки. Джордж В. Буш закрепил их в качестве руководящей линии своей страны проводимой им политикой национальной обороны. Согласно этой политике, позиция США состоит в том, чтобы сохранять свое превосходство и препятствовать, даже в случае неизбежной войны, любой угрозе в адрес этого превосходства со стороны любой иной нации. Если следовать этому курсу, американская мечта может обернуться глобальным кошмаром.
Суть политики составляют власть и использование различных средств, чтобы получить желаемое. Индивидуальная сфера это та же политика; в основе личного соперничества лежат те же методы и те же мотивы, что и наблюдаемые нами в местной, региональной, национальной и мировой политике.
А теперь давайте перейдем от борьбы за мировое господство к межличностному соперничеству. Могу сказать, что в моей личной биографии власть всегда занимала центральное место. Мое детство и отрочество были насквозь пропитаны борьбой за власть с братьями, сестрами, родителями и учителями. Еще на заре моей самостоятельной карьеры я чрезвычайно гордился своими достижениями. Я написал несколько пользовавшихся успехом книг, имел доходную психотерапевтическую и преподавательскую практику и сколотил хотя и скромный, но надежный капитал. Мне, как и прочим счастливчикам, казалось, что, приложив некоторые усилия, каждый сможет достичь такого же успеха.
Однако я не осознавал того, что занимаю привилегированное положение, будучи белым мужчиной, воспитанным в интеллигентной семье и живущим в богатом краю в эпоху изобилия. Я не осознавал, что многие другие люди трудятся в два раза усерднее меня, не достигнув никакого успеха. Я не понимал, что люди, не менее способные и трудолюбивые, чем я, всю жизнь борются, не имея возможности удовлетворить свои насущные потребности и проводя свои «золотые» годы в убогой нищете, если только им удается дожить до «золотых» лет. Мне посчастливилось оказаться в числе одной десятой процента привилегированных членов глобальной пирамиды, которая, как воронка, направляла все свои ресурсы в мою сторону, но я этого не осознавал.
В то время я не видел, сколь многие из моих достижений обязаны были ресурсам, которые принадлежали не мне. Иными словами, моя власть, в сущности, не была моей. Значительная часть ее источников находилась вне меня, но я ошибочно полагал, что она целиком исходит от меня самого. Я не имел права на то ощущение своего господства и власти, которым я наслаждался в соответствии со своими убеждениями. И по мере того как я все больше осознавал реалии моего истинного положения на «лестнице успеха», мне становилось все труднее и труднее претендовать на свои привилегии, поскольку я видел, что моя власть базировалась на безвластии других.
Первые проблески реального понимания моего счастливого сна пришли ко мне под влиянием движения за гражданские права, развернувшегося в пятидесятых. Разумеется, я знал, что цветные терпят притеснения в этой стране, но я не мог перестать думать о том, как их угнетение идет на пользу мне лично. Борьба чернокожих непосредственно не затрагивала меня, и теоретически я сочувствовал их целям. Много лет спустя, в шестидесятых, полное осознание незаслуженности моих личных привилегий пришло ко мне благодаря движению за права женщин. Женщины вокруг меня переставали готовить, мыть посуду, ухаживать за детьми. Вместо этого они принялись обсуждать и оспаривать право мужчин всецело подчинять себе любую ситуацию одним своим присутствием и высказыванием своих мнений. Мне стало ясно, что, если я собираюсь серьезно заботиться о правах людей, мне придется пожертвовать частью своих привилегий.
К своему удивлению, я обнаружил, что пойти на это нелегко. Мои приятельницы говорили мне, что меня приходится силой заставлять ослабить ту мертвую хватку, которая была мне свойственна — отцеплять один за другим мои когтистые пальцы. Однако каждая уступка с моей стороны приносила с собой и вознаграждение, и вместе с вознаграждением подавала мне новые и назидательные уроки. Я обнаружил, что отказ от своих привилегий, сколь бы дискомфортным и пугающим он ни был, является также и захватывающим переживанием. Я начал замечать, что, поступая справедливо, я часто чувствовал себя лучше, чем когда любыми средствами добивался своего, и что радость, приносимая возможностью делиться с другими тем, что я имел, окупала собой необходимость довольствоваться меньшим. В конце концов я также заметил, что в результате моего отказа от власти люди начинают относиться ко мне с большей любовью и уважением.
После этого мне уже не составило труда понять, что мои привилегии простираются намного дальше, чем привилегии над чернокожими и женщинами. Я имел ничем не обоснованные преимущества перед совсем еще молодыми и перед пожилыми людьми, перед гомосексуалистами, перед инвалидами, перед страдающими от ожирения, перед одинокими, но прежде всего — перед той огромной армией бедных людей, которые населяли эту страну и весь мир. Иллюзии, что я имею право на эти преимущества, рассеялись, и мое новое осознание радикальным образом изменило мои взгляды на себя самого и окружающий мир.
Давайте признаем: мы, представители процветающего «первого мира», долгое время катались за чужой счет, и нашу бесплатную прогулку обеспечивал прежде всего тяжелый труд людей, живущих в других странах мира. В той же степени эта бесплатная прогулка обеспечивалась и богатствами нашей щедрой Земли, которые мы, представители первого мира, жадно поглощали, не встречая сопротивления, и лишь немногие дальновидные пророки предупреждали нас о последствиях. И скоро — уже очень скоро — буквально завтра эти незаконно присвоенные нами природные ресурсы перестанут кормить нас. Дешевая нефть, а следовательно, и дешевая энергия иссякает. То же самое касается леса, металлов и многих других даров нашей планеты. Возобновляемые мировые ресурсы перестают возобновляться, а невозобновляемые портятся, несмотря на все усилия по охране природы, направленные на то, чтобы ограничить масштабы экологической катастрофы. С другой стороны, непривилегированные слои общества все активнее борются за свои права; женщины требуют власти и уважения, расовые меньшинства хотят получать то, что им причитается, рабочие хотят иметь справедливую зарплату, достойные жилищные условия, образование и медицинскую помощь. Все больше и больше людей хотят получить заслуженную порцию мечты о процветании. Однако пока богатые у нас, как и везде, богатеют, а бедные — беднеют.
В конце концов лишь немногим из нас удастся сохранить свои все более и более незаслуженные преимущества — это всегда удается лишь немногим. Остальным придется устраиваться на второсортную работу, использовать бывшие в употреблении товары, экономить, совместно использовать автомобили или пользоваться общественным транспортом, ходить пешком или ездить на велосипедах, заниматься тяжелым физическим трудом, стоять в очередях, делиться, голосовать, терпеть поражение, организовываться, снова голосовать, бороться за свои права и защищать права других. Короче, нам придется работать усерднее и, вероятно, обходиться меньшим.
Разумеется, нас преследует страх того, что если мы упустим наши преимущества, мы потеряем все, что имеем, и все это попадет в жадные руки других. В конце концов, мы боимся того, что власть — это игра с нулевым исходом, и все, что получит другой, будет украдено с нашей тарелки.
Однако нам не нужно бояться, поскольку власть — это не игра с нулевой суммой. Иными словами, когда мы сотрудничаем с другими, мы не просто отдаем часть нашей власти, но укрепляем как власть других, так и свою собственную, что я собираюсь неоднократно продемонстрировать в данной книге. Как выразился один мой друг: «Власть присутствует во всем, она вездесуща, заключена в каждой клетке, в каждой молекуле и в каждом атоме. Она буквально излучается всеми формами материи. Мы лишены власти лишь потому, что мы отказываем себе в ней и не верим в самих себя и друг в друга».
