Дэвид Майерс - Социальная психология. Интенсивный курс.
Наш духовный лидер Курт Левин сказал когда-то, что нет ничего практичнее, хорошей теории. Этот тезис можно развить: нет ничего более ценного, чем практические приложения хорошей теории. Абстрактная теория унифицирует единичные наблюдения и указывает на новые направления исследований, удачные экспериментальные тесты, убедительные демонстрации социальных явлений или наглядные примеры решения социальных проблем, с которыми сталкивается наше общество.
Несмотря на многообразие существующих научных школ, большинство социальных психологов соглашаются с правомерностью пяти основных выводов социальной психологии. Первый говорит о том, что социальные ситуации оказывают на индивидуальное и групповое поведение более сильное воздействие, чем мы это признаем в нашей индивидуалистической, ориентированной на личность культуре. Второй вывод касается конструирования социальной реальности: социальная ситуация является коллективно сконструированной реальностью, которая существует не «сама по себе», а создается в нашем сознании и передается от одного источника социальной коммуникации к другому посредством слухов, сплетен, ритуалов, фольклора, школьных уроков и даже расистских трактатов. Третий вывод: даже лучшие из нас допускают иррациональное поведение и сопутствующие ошибки интуиции. Как уже отмечалось, присутствие других людей - будь то компания друзей, группа коллег по работе либо случайное сборище незнакомцев - оказывает воздействие на решения и поступки отдельных индивидов, поэтому четвертый вывод социальной психологии касается особой важности группового динамизма. Ну и наконец, социальные психологи добавили к этому набору принцип, который провозглашает возможность исследовать сложные социальные ситуации и находить практические решения возникающих проблем, а затем применять полученные знания для совершенствования нашей личной и социальной деятельности.
Это не просто слова, являющиеся достоянием одних лишь учебников по психологии, а часть нашей жизни. Позвольте мне поделиться одной историей из личного опыта, которая имеет отношение прежде всего к первым двум из названных выше принципов. Чем старше я становлюсь, тем более и более мне кажется, что и к остальным тоже.
Я вырос в гетто Южного Бронкса и был бедным, болезненным мальчиком. Мне каким-то образом удалось научиться нескольким тактическим и стратегическим приемам выживания, которые обычно называют «маленькими уличными хитростями». Поначалу я использовал их для защиты от кулаков более сильных взрослых парней, правильно применяя тактику втирания в доверие и прибегая к нефизическим источникам влияния. Потом та же тактика сработала, принеся мне популярность у одноклассниц, что, в свою очередь, повысило мой статус и среди признанных заводил, не столь острых на язык. К моменту перехода в среднюю школу я был уже президентом класса и капитаном самых разнообразных команд, ко мне часто обращались за советом, воспринимая как лидера. Однако дальше случилось нечто странное. В 1948 г. моя семья переехала в Северный Голливуд, штат Калифорния, где я продолжил учебу в средней школе. После первоначального периода восторга от этого западного рая моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Мне так и не удалось ни с кем подружиться в течение целого года. Никто даже не хотел сидеть рядом со мной в школьной столовой! Я был полностью деморализован, сбит с толку и, конечно же, чувствовал себя очень одиноким. Вскоре после этого у меня начала развиваться астма. Причем болезнь прогрессировала столь стремительно, что наша семья восприняла эту ситуацию как оправдание необходимости переехать куда-нибудь подальше от нездоровых пальм и нездоровой социальной атмосферы. Мы с радостью вернулись к пусть довольно грязной, но куда более понятной реальности Бронкса. Самое удивительное, что всего спустя шесть месяцев после переезда я был назван самым популярным мальчиком в старших классах - этакий Джеймс Монро средней школы!
Я рассказал об этом двойном превращении своему другу Стэнли Милграму, и мы вместе решили, что причина вовсе не во мне, просто изменилась ситуация. В одном случае сверстники оценивали меня как чужака, «итальяшку из Нью-Йорка», в другом - как своего в доску парня и хорошего друга. Нас заинтересовал вопрос: насколько сильно может измениться человек при такой резкой смене ситуации и что же в нем остается неизменным? «Так чему же мы больше доверяем, оценивая других: своим собственным глазам или чужим языкам?» - написал Стэнли в новогодней книге эпиграмм старших классов и скрасил урон, который потерпело мое эго в результате калифорнийского поражения, таким вот «литературным шедевром»: «Наш длиннющий, тощий Фил всех девчонок покорил». Итак, «маленькие уличные хитрости» все еще срабатывали - по крайней мере, в некоторых ситуациях и с некоторыми людьми. Вот почему, когда нас впоследствии спрашивали, что собой представляет тот или иной человек, мы всегда уверенно провозглашали: «Все зависит от ситуации».
Стэнли продолжил изучение конформизма под руководством Соломона Эша (Solomon Ash), виднейшего представителя ранней социальной психологии. В Йельском университете, где мы некоторое время обучались на одном факультете, Милграм провел серию исследований, ставших теперь классическими; они были посвящены изучению подчинения авторитету. Эти экспериментальные исследования ныне принадлежат к числу самых цитируемых в нашей области, поскольку Милграму удалось наглядно показать, как под воздействием ситуации даже самые лучшие из людей совершают весьма неприглядные поступки. Сфера моих интересов отстояла недалеко: я изучал, в какой степени анонимность может понизить порог сдерживания антисоциального поведения, а также каким образом нормальный, здоровый человек приходит в тюремных условиях к ненормальному, патологическому поведению.
Примеры иррационального поведения, скажете вы? Предвзятое отношение сверстников ко мне основывалось на избитом стереотипе «мафиозности» - из-за моей этнической принадлежности и района, где я вырос, - во всех других отношениях они были вполне нормальными и интеллигентными белыми детьми. Именно влияние группы не позволяет отдельным людям пробиться сквозь барьеры, возведенные пустым предрассудком и групповыми нормами, даже если собственный опыт не дает никаких оснований для недружелюбности. Учась в Бруклинском колледже, я изучал предрассудки белых студентов, якобы либерально настроенных по отношению к чернокожим, проявляющиеся в том, как они рассаживались в кафе, а также обоюдные предрассудки негров и пуэрториканцев, живших поблизости от меня. Впоследствии, став президентом Братства белых христиан, я приложил немало усилий для того, чтобы открыть его для евреев, негров и пуэрториканцев, для всех без исключения, кто сумел проявить себя «добрым членом братства». Тем самым я сделал первый шаг на пути реализации личных принципов в социальное действие.
Теперь вы знаете, почему я считаю, что социальная психология занимается не просто отдельными индивидами. Для меня это - самая сердцевина нашей жизни.
В серии книг по социальной психологии издательства Мак-Гроу-Хилл (McGraw Hill) эта фундаментальная тема торжествует. Мы выбрали несколько лучших исследователей, теоретиков и преподавателей, а также тех, кто смог осуществить какие-то изменения в обществе, и предложили им рассказать о наиболее известных им аспектах волнующей нас темы социальной психологии. Причем мы просили их написать не для коллег-профессионалов, как в научных журналах и монографиях, а скорее для студентов колледжей. В своей работе мы постоянно помним о молодежной аудитории, стараемся пробудить природную любознательность начинающих исследователей, дать пищу критическому мышлению, направить их внимание на сложные проблемы социальной жизни, имеющие к ним непосредственное отношение, и подвигнуть читателей на социально ответственное применение приобретенных познаний.
Пожалуй, лучше всего удалось реализовать эти высокие цели именно Дэвиду Майерсу. У него ясный и точный стиль и великолепный ораторский дар, в этом Дэвиду нет равных среди психологов. Его перу принадлежат замечательные учебники по введению в общую и социальную психологию - редкое сочетание литературного таланта и ошеломляющего умения фокусировать энергию. Что отличает Майерса от его коллег, так это неизменное чувство аудитории: он говорит так, как будто все слушатели - желанные гости за его обеденным столом. Мы видим, как он делится с ними своими богатыми познаниями в области психологии и литературы, ставит вопросы, поддерживающие неизменно острый интерес к разговору, или же к месту вставляет метафору, позволяющую прояснить сложное понятие, - и все это вместе выливается в увлекательнейшую историю.
Издательство Мак-Гроу-Хилл (McGraw-Hill), выпускающее серию книг по социальной психологии, дало дополнительную возможность блеснуть таланту Дэвида Майерса, позволив отойти от традиционной формы учебника с сжатым, энциклопедичным представлением информации. А почему бы не заменить его рядом занимательных историй, каждая из которых выстраивается вокруг определенной проблемы из сферы социальной психологии? Это будут компактные главы, лично выстроенные этим маститым исследователем, писателем и преподавателем. Взятые вместе, данные главы смогут представить во всей полноте проблемное поле социальной психологии и в то же время позволят автору затронуть некоторые темы более глубоко, чем это обычно удается сделать в учебниках. Эта новая структура дала Дэвиду возможность разорвать путы традиционного жанра и познакомить читателя с открытиями и трудностями социальной психологии, воспользовавшись манерой рассказчика.
