Виктор Франкл - Человек в поисках смысла
Опыт этих страшных лет и смысл, извлеченный из этого опыта, Франкл описал в книге «Психолог в концлагере», вышедшей вскоре после войны. Эта книга с 1942 по 1945 год фактически «писалась» им в уме, и одним из стимулов к выживанию было стремление ее сохранить и в конце концов опубликовать. Хотя, как признавался автор, книгу он «писал с убеждением, что она не принесет, не может принести успех и славу», из всех его книг именно эта получила наибольшую популярность.
После того как эта книга вышла в 1959 году на английском языке, она выдержала баснословное количество переизданий на десятках языков по всему миру и общий ее тираж уже перевалил за 2,5 миллиона (всего им написано 16 книг, их совокупный тираж уже не поддается подсчету; на этом фоне особенно огорчительно, в сколь узком кругу Франкл популярен в нашей стране — многие практические психологи о нем даже не слышали).
ВОПРОС К СЕБЕ
Конец сороковых отмечен ярчайшим всплеском творческой активности Франкла. Его книги — философские, психологические, медицинские — появляются одна за другой. Среди его наиболее значительных работ (помимо названных) — «Доктор и душа», «Психотерапия и экзистенциализм», «Воля к смыслу», «Время и ответственность», «Подсознательный бог», «Психотерапия на практике».
В 1946 году Франкл становится директором Венской неврологической больницы, с 1947 года начинает преподавать в Венском университете, в 1949 году получает степень доктора философии, в 1950 году возглавляет австрийское общество психотерапевтов. В 60-е годы издание его трудов на английском языке принесло ему всемирную славу, запоздало докатившуюся до наших берегов лишь к началу 90-х.
Франкл дважды объехал вокруг света с лекциями о логотерапии, побывал во многих странах, в том числе и в СССР (аудитория психологов в МГУ встретила его овацией). Он умер в глубокой старости в своей родной Вене.
В нашей стране его идеи еще ждут настоящего признания. Ведь логотерапия — это не столько техника, сколько философия. В отличие от столь любимых многими манипуляторских ухваток, его концепция не содержит директивных рекомендаций и приемов. На вопрос, существуют ли таковые, Франкл любил отвечать: «Это все равно, что спрашивать гроссмейстера, какой шахматный ход самый лучший». Ведь смысл своей жизни каждый человек открывает для себя сам.
Человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, но скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращен вопрос.
Сергей СТЕПАНОВ
Данная статья была опубликована в N 19/2001 (http://psy.1september.ru/2001/19) еженедельника "Школьный психолог" издательского дома "Первое сентября". Все права на эту публикацию принадлежат автору и издателю.
От автора
С огромной радостью я узнал, что на русском языке издается сборник моих работ, переведенных в свое время на многие языки. Когда я находился в Москве по приглашению МГУ имени М. В. Ломоносова и читал курс лекций на психологическом факультете, мне сообщили об этом, но я не ожидал, что книга выйдет так скоро. Чем, спрашивается, это можно объяснить?
Возможно, тем, что, как говорили московские коллеги, мои концепции каким-то образом "созвучны русской душе". Что ж, в свою очередь на меня огромное влияние оказали сочинения таких русских писателей, как Достоевский и Толстой (которых я постоянно цитирую в своих трудах). Не удивительно поэтому, что я убежден в том, что страдание, вина и смерть - названные мною "трагическим триединством человеческого существования" - ни в коей мере не умаляют смысла жизни, но, наоборот, в принципе всегда могут трансформироваться во что-то положительное.
Несомненно, что поэт несравненно лучше и проще, чем ученый, донесет до неискушенного читателя суть подобной посылки; в конце концов, она адресована прежде всего сердцам, нежели только умам; здесь нами руководят наши сердца!
Если эта книга, за издание которой я столь благодарен, сможет хоть в какой-то мере быть полезной для русскоязычного читателя, мое сердце наполнится гордостью и на склоне дней моя жизнь обогатится еще одним, новым смыслом. Или, говоря словами Р. У. Эмерсона: "Есть лишь одна честь - честь оказать помощь, есть лишь одна сила - сила прийти на помощь". Человек перед вопросом о смысле
У каждого времени свои неврозы и каждому времени требуется своя психотерапия.
Сегодня мы, по сути, имеем дело уже с фрустрацией не сексуальных потребностей, как во времена Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзистенциальных. Сегодняшний пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты, -поэтому я и говорю об экзистенциальном вакууме Я бы хотел просто процитировать здесь пару фраз из письма, которое написал мне один американский студент: "Здесь, в Америке, я со всех сторон окружен молодыми людьми моего возраста, которые отчаянно пытаются найти смысл своего существования. Недавно умер один из моих лучших друзей, которому найти этот смысл не удалось". Мои личные впечатления от американских университетов - а только в США я имел возможность читать лекции и общаться таким образом со студентами в 129 университетах - подтверждают репрезентативность приведенного отрывка из письма в той мере, в какой оно касается общего настроения и ощущения жизни, которые владеют сегодня академической молодежью.
И не только они. Что касается поколения сегодняшних взрослых, я ограничусь лишь ссылкой на результат исследования, проведенного Рольфом фон Экартсбергом на выпускниках Гарвардского университета. Через 20 лет после окончания многие из них, несмотря на то, что за это время они не только сделали карьеру, но и жили внешне вполне благополучной и счастливой жизнью, жаловались на непреодолимое ощущение полной утраты смысла.
Все множатся признаки того, что ощущение отсутствия смысла становится все более распространенным явлением. Сегодня уже и коллеги чисто психоаналитической ориентации, и марксисты отмечают это.
Что касается марксистских кругов, следует назвать доктора Выметала, бывшего в свое время руководителем психиатрической клиники Оломоуцкого университета (ЧССР). Ссылаясь на данные других авторов из Чехословакии и Германской Демократической Республики, он привлек внимание к факту наличия в коммунистических странах экзистенциальной фрустрации и выдвинул требование разработки для ее преодоления новых терапевтических приемов. Наконец, стоит упомянуть Клицке, американского ученого, работавшего приглашенным профессором в одном из африканских университетов. В недавно опубликованной в "Журнале гуманистической психологии" работе ("Студенты в пробуждающейся Африке - логотерапия в Танзании") он аргументированно показывает, что экзистенциальный вакуум становится заметным и ощутимым явлением в странах "третьего мира"-по меньшей мере или в особенной степени в кругах академической молодежи. Подобными данными мы также обязаны Джозефу Л. Филбрику ("Кросскультурное исследование смысла жизни в русле теории Франкла").
Когда меня спрашивают, как я объясняю себе причины, порождающие этот экзистенциальный вакуум, я обычно использую следующую краткую формулу: в отличие от животных инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего дня традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм).
За этими двумя следствиями важно не пропустить и не забыть третье, а именно появление специфических невротических заболеваний, которые я обозначил как "ноогенные неврозы" Что касается частоты встречаемости ноогенных неврозов, то на этот счет имеются данные статистических исследований Нибауэр и Люкас в Вене, Фрэнка М. Бакли в Уорчестере (Массачусетс, США), Вернера в Лондоне, Лангена и Вольхарда в Тюбингене, Прилла в Вюрцбурге, Попельского в Польше и Нины Толл в Мидлтауне (Коннектикут, США). Данные тестирований согласованно показывают, что примерно 20% неврозов относятся к ноогенным.
Из статистики известно, что среди причин смертности у американских студентов второе место по частоте после дорожно-транспортных происшествий занимают самоубийства. При этом число попыток самоубийства (не закончившихся смертельным исходом) в 15 раз больше.
Мне сообщили интересные статистические данные, полученные при опросе 60 студентов Университета штата Айдахо после подобных попыток самоубийства. У них подробнейшим образом выяснялось все, что связано с мотивом этого поступка, и вот что было обнаружено: 85 процентов из них не видели больше в своей жизни никакого смысла; при этом 93 процента из них были физически и психически здоровы, жили в хороших материальных условиях и в полном согласии со своей семьей; они активно участвовали в общественной жизни и имели все основания быть довольными своими академическими успехами.
