Марти Лэйни - Непобедимый интроверт

Если подразумевается, что экстравертность – это естественный результат здорового развития личности, то интровертность не может быть не чем иным, как «опасной противоположностью». Получается, что интроверты не могут добиться соответствующей социализации. Они обречены на несчастье общественной изоляции.

Отто Крегер и Дженет Тесен – консультанты-психологи, в своей работе они пользуются Индикатором типов Майерс – Бриггс. В книге «О типе личности» они обсуждают незавидное положение интроверта: «Интровертов в три раза меньше. В результате они должны вырабатывать в себе дополнительные навыки, которые помогут им справиться с огромным давлением со стороны общества, требующего от них «соответствия» всем остальным людям. Интроверт находится под давлением необходимости реагировать на внешний мир и соответствовать ему каждый день, практически с момента пробуждения».

Мне кажется, что следует немного выровнять игровое поле жизни. Экстраверты вовсю разрекламированы. Пришло время наконец, чтобы интроверты осознали, насколько они уникальны и необычны. Мы созрели для культурного сдвига в сознании в сторону признания интровертности. Мы можем перестать подстраиваться и соответствовать. Нам нужно ценить себя в том качестве, в каком мы есть. Эта книга призвана помочь нам добиться этого. В ней вы познакомитесь с тремя основными моментами: 1) как определить, интроверт вы или нет (возможно, вы удивитесь); 2) как понять и оценить преимущества, которыми обладает интроверт; 3) как с помощью многочисленных полезных советов и инструментов вы можете выпестовать собственную неповторимую натуру

Что за приятный сюрприз – обнаружить наконец, как не одиноко может быть в одиночестве.

Эллен Берстин

Когда мне исполнилось тридцать лет, я переменила профессию. Раньше я была библиотекарем в детской библиотеке, но потом меня увлекла психотерапия (как вы можете заметить, это два интровертных занятия, требующих навыков социального общения). Хотя многое было мне интересно в профессии библиотекаря, однако мне хотелось работать с людьми на личном уровне.

Помочь другим развиться, облегчить людям становление личности, чтобы они могли жить полноценной жизнью, – в этом я видела для себя достойную задачу. Учась в аспирантуре, я во второй раз столкнулась с феноменом интровертности, как с совершенно особым типом темперамента или образом жизни. Целью моей диссертации было проанализировать ряд тестов на определение типа личности. По ним получалось, что я интроверт. Меня тогда это очень удивило. При обсуждении результатов с преподавателями я подняла этот вопрос. Мне объяснили, что интронертность и экстравертность – противоположные концы некоего энергетического континуума. Наше местоположение на этом континууме предопределяет способ, которым мы черпаем энергию. Люди на интровертном конце континуума, чтобы зарядиться энергией, уходят в глубь себя. Те же, кто находится на экстравертном конце, обращаются за энергией к источникам извне. Фундаментальная разница в способах черпать энергию просматривается практически во всем, что мы делаем. Мои преподаватели подчеркивали положительные аспекты каждого темперамента и объясняли, что и тот, и другой нормальны – просто они разные.

Концепция разных требований к источникам энергии вызвала у меня соответствующий отклик". Я начала понимать, почему мне нужно побыть одной, чтобы «подзарядиться». Я перестала испытывать чувство вины за то, что время от времени хочу побыть без детей. И в конечном итоге эта концепция разбудила во мне понимание собственной нормальности: со мной все в порядке, просто я – интроверт.

Когда я начала глубже понимать сильные и слабые стороны интровертов, я стала меньше стыдиться самой себя. Узнав о соотношении экстравертов и интровертов – три к одному, – я поняла, что живу в мире, созданном для «внешников». Неудивительно, что я чувствовала себя, как рыба без воды. Я жила в море экстравертов!

Я также начала прозревать, почему так ненавижу эти объединенные совещания для персонала, на которых должна присутствовать каждую среду по вечерам в консультационном центре, где проходила интернатуру. Я поняла, почему редко выступаю на групповых обсуждениях и почему чувствую в голове туман, когда оказываюсь в помещении, где много людей.

Интроверт, живя в мире, приспособленном для экстравертов, испытывает постоянное давление. Психоаналитик Карл Юнг разработал теорию об интровертах и экстравертах, в которой высказывал предположение: нас влечет к противоположности, которая дополняет и усиливает недостающие нам качества, поэтому и привлекает нас. Он считал, что интровертность и экстравертность подобны двум химическим элементам: когда они образуют соединение, каждый трансформируется под воздействием другого. Он также предполагал, что в соединении с противоположным темпераментом мы естественным образом начинаем ценить те качества другого типа личности, которых недостает нам самим. Эта концепция применима не ко всем, но она, безусловно, подтверждается, когда речь идет о моем браке продолжительностью в тридцать восемь лет.

Сначала мой муж, Майк, не понимал интровертности во мне, а я не могла вникнуть в суть его экстравертности. Вспоминаю, как мы вдвоем поехали в Лас-Вегас. Это случилось сразу после нашей свадьбы. Я брела через залы казино, в голове было пусто. Разноцветная пляска цветов и огней ослепляла меня. Металлическое звяканье монет в жестяных ящиках доносилось со всех сторон и тяжелым молотом било меня по голове. Я все спрашивала Майка: «Когда же мы дойдем до лифта?» (Это такая хитрость в Лас-Вегасе: вас заставляют пройти через лабиринт комнат со сверкающими автоматами, окутанных табачным дымом, прежде чем вы доберетесь до лифта и попадете к себе в номер – оазис спокойствия и тишины.)

Мой муж, экстраверт, был готов крутиться и вертеться там часами. Щеки у него порозовели, глаза сверкали – чем больше шума и действия, тем больше он возбуждался. Он не понимал, почему я стремилась скорее попасть в номер. А я стала зеленой, будто объелась гороха, и чувствовала себя, как та форель во льду , которую я видела однажды на прилавке рыбного рынка. Но рыба-то, по крайней мере, лежала,

Когда я проснулась, на постели были разложены двести серебряных долларов – их выиграл Майк. Все-таки экстраверты очаровательны. И они хорошо дополняют нас, интровертов. Они помогают нам выходить из дому, людей посмотреть, себя показать. А мы помогаем им замедлить бег.

Вперед, чтобы увидеть свет вещей. Природа будет вам Наставницей.

Однажды мы с Джулией, моей клиенткой-интровертом, устроили «мозговую атаку». Мы разрабатывали варианты проведения ею учебных семинаров. «Я в ужасе от одной мысли об этом», – призналась она. Мы придумали в помощь ей целый ряд стратегий, но, когда Джулия собралась уходить, она опустила голову и напряженно заглянула мне в глаза. «Все-таки, знаете, я терпеть не могу это ля-ля», – сказала она. Господи, как будто я предлагала ей стать светской сплетницей. «Знаю, – ответила я. – Сама ненавижу все это». Мы обе понимающе вздохнули.

Закрывая дверь кабинета, я подумала о том, как сама боролась с интровертностью. Перед глазами у меня проходили лица всех тех клиентов, с которыми я работала столько лет. Я размышляла о том, как сам факт принадлежности человека к интровертному или экстравертному концу континуума влияет на всю его жизнь. Я выслушивала клиентов, обвиняющих себя в том, что у них есть качества, которые им не нравятся, и думала, как жаль, что они не понимают – в этом нет ничего неправильного. Они просто интроверты.

Я вспомнила, как впервые отважилась сказать клиентке: «Думаю, что вы интроверт». Ее глаза тогда раскрылись от изумления. «Почему вы так думаете?» – спросила она. И я объяснила ей, что интровертность – это совокупность качеств, с которыми мы появляемся на свет. Речь не идет о том, что интроверт не любит людей или застенчив. На ее лице проступило облегчение. «Вы хотите сказать, что я такая по какой-то определенной причине?» Поразительно, сколько интровертов не догадываются о собственной и нтровертности.

Обсуждая свои идеи в отношении интровертности с другими терапевтами, я с удивлением обнаружила, что далеко не все действительно понимают основную теорию интровертности. Они воспринимают это свойство личности с точки зрения какой-то патологии, а вовсе не как тип темперамента. Когда я защищала диссертацию на степень психоаналитика по этому предмету, я была очень тронута той невероятной реакцией, с которой она была встречена. Меня до слез взволновали замечания со стороны моих коллег.

«Я теперь воспринимаю своих пациентов с позиций континуума экстраверт/интроверт, – сказала одна из них. – Такой подход помогает мне понять тех, кто более интровертен, и не считать особенности их личности какой-то патологией. Я теперь понимаю, что смотрела на них сквозь очки экстраверта».