Лада Лузина - Мужчины, подруги и прочие стихийные бедствия
Но моих отрицательных чувств по отношению к ним их сожаления почему-то ничуть не меняют. Возможно, дело в том, что я редко мучаюсь женскими комплексами. В период депрессий я слишком занята проблемами творческой самореализации, чтобы страдать, чего они там во мне недоразглядели. И моя неприязнь вытекает из другого правила… Я не могу простить им, что я их любила!
Я мчалась к ним в такси среди ночи. Писала им стихи. Придумывала им тысячи нежных имен. Я была готова пойти за ними на край света. Я была слишком глупа в этой любви! И была слишком некрасива в тот миг, когда любовь дала трещину и я тщетно пыталась удержать ее любой ценой. Я ощущала себя слишком круглой идиоткой в тот миг, когда понимала, что это очередная ошибка. И все это в целом можно свести к строчке из песни Аллы Пугачевой: «Ты мне должен все то, что отдать невозможно». Слишком крупное капиталовложение чувств, закончившееся полным банкротством. То, что нельзя компенсировать коротким вздохом годы спустя: «Прости, я был дурак, я не понял».
Так сильно я любила немногих. Верно, поэтому я считаю, что и среди моих «бывших» есть премилые люди. Конечно, я не зову их на день рожденья и не знакомлю с мужем. Однако при встрече мы искренне радуемся друг другу, сидим часами в кафе и обмениваемся электронными письмами. Но все они, как один, из другой номинации. Наши романы были короткими или прохладно-поверхностными, не зацепившими душу. Вот и выходит, чем больше ты любишь его - тем больше ненавидишь пост-фактум. Исключение в моей жизни только одно, но и оно подтверждает правило. Одного из тех, кого я теперь называю другом, я любила до умопомрачения. Но я до сих пор считаю, что в этой любви он дал мне в тысячу раз больше, чем я ему.
Подводить любовный бухучет, в принципе, штука забавная. Что осталось в итоге? Хватит ли на дружбу? Или ты осталась в минусе, способном породить исключительно минусовые чувства? Иногда «минус» дает не «лав стори», а некрасивый разрыв, омраченный подсчетами, - кто, кому, чего должен не в эмоциональном, а в финансовом плане. Иногда в силу вступает правило Жана Ануя «Вы не можете простить им только одно. Что они вас не любят!». Одиночество в любви - не лучше большой и взаимной любовной ошибки. Особенно, если тот, кто вас не любил, утверждал обратное, а тебе то и дело приходилось падать, пытаясь опереться на партнера. Но иногда двое людей приходят к выводу: несмотря на печальный финал, оба они отлично провели вместе время и привнесли в жизнь друг друга так много ярких прозрений, приятных часов и чудесных минут, что расставаться не стоит. Пусть их приязни, интереса и нежности не хватило для похода в загс, кто мешает оформить все это в дружеский союз?
Так и поступает моя знакомая Оля. И дабы очертить ее феномен до конца, добавлю: далеко не со всеми любовниками Оля расставалась тихо и мирно. В эпоху большой любви она швыряла в них тарелки и обзывала последними словами. Иные вышибали ей дверь, иные обещали придушить. Но потом эмоции угасали и перерастали в практически идиллическую дружбу. Почти дружбу… Поскольку единственный роковой мужчина, бросивший Олю, расстался с ней как раз потому, что на дне рожденья она целовалась с одним из своих «бывших»…
И, быть может, помимо всех прочих причин моя холодная неприязнь к ним продиктована чувством самосохранения? Легче всего изменить Настоящему с Бывшим! Ибо связь с бывшим сознанию труднее всего воспринять как измену. Измена не даром имеет один корень с «переменой» - в ней вечно таится жажда неизведанно-нового. Новый роман заставляет тебя заново пережить весь спектр чувств, от первого страстного взгляда до первого поцелуя. От одного соприкосновения пальцев тебя бьет током… И часто именно этот удар становится сигналом, поводом сказать себе: «Стоп! А стоит ли ради этого рушить брак, отношения?» Но с прежним любовником ты переходишь черту незаметно. Все уже прожито, все так привычно и идет по накатанной колее, словно само собой.
Нет, я не осуждаю Олю. Я абсолютно уверена, после нескольких бокалов шампанского она поцеловала «бывшего»… машинально. Да и что их судить, если теперь этот «бывший» сидит рядом с ней на всех праздниках, вернув себе статус настоящего, лучшего и любимого. Так тоже бывает. Подчас статус экс-любовника-друга - только способ временной консервации чувств, поджидающих более подходящего срока.
Вот только я сильно боюсь, если в ближайшее время из Олиного списка приглашенных не исчезнут все прочие «бывшие», «любимый и лучший» просидит там недолго.
Война полов
Мужчины и женщины не любят друг друга.
Парадокс?
Тем не менее, это так. Не знаю, что тому виной - воспитание или природа, - но славноизвестное ребро Адама, обещавшее сделать его с Евой единым целым, как-то не прижилось в организме. «Инь» и «Янь» представляют собой два противоборствующих класса. Явно ли, подсознательно ли - всегда делят друг друга на «Мы» и «Они». И вовеки веков находятся по разные стороны баррикады.
Несмотря на легализированное равноправие, эмансипацию, феминизацию и сексуальную революцию, между нами идет война. Необъявленная и бесконечная. Война за право считать свой пол лучшим. Более того - за право называться человеком.
На первый взгляд этот спор кажется смешным, глупым и до неприличия архаичным. Но, несмотря на весь бурнокипящий прогресс цивилизации, никто еще не выкинул на свалку истории высокомерные крылатые фразочки типа «Курица - не птица, баба - не человек», «Мужчина - не человек, а грубое животное», «Все бабы - дуры», «Все мужчины - сволочи».
Всплывая тут и там, они режут уши и самолюбие. И это отнюдь не застарелые патриархальные пережитки гегемона, культурно заплесневающего где-то по деревням и селам. «В душе я азиат и считаю женщину существом второго сорта», - спокойно говорит в своем интервью режиссер Никита Михалков. «Женщина должна молчать и рожать», - как-то в процессе бурного застолья заявил мне певец «Иванушка». Чем заслужил мою лютую ненависть, которая жила и процветала ровно до тех пор, пока он не покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна.
А однажды я провела целую ночь в остервенелом споре с владельцем одного из самых интеллектуальных московских изданий, утверждающим, что женщина не имеет никакого отношения к понятию homo sapiens и должна слушаться мужчину, как собака. Он верил в эту истину так свято и искренне, что поначалу мое возмущение не вызывало у него ничего, кроме вящего удивления. Лишь где-то к утру, когда официантка круглосуточного кафе принесла нам сто первый счет, мужчина, кряхтя, сдал свои позиции. «Да, пожалуй, тебя тоже можно считать человеком, - устало согласился он. И тут же добавил: - Но только потому, что ты рассуждаешь не как женщина…»
Впрочем, наш женский шовинизм ненамного уступает мужскому. «Мужчина - это неприкаянный ребенок, который всю жизнь ищет мамину грудь», «Все мужчины - мазохисты. Они валяются у твоих ног, только если ты регулярно топчешь их этими самыми ногами» и т. д., и т. п. И наконец, самый крупный перл, высказанный моей родной одноклассницей, причем о собственном сыне: «Я воспитываю своего двухлетнего ребенка и пытаюсь опровергнуть истину, что мужчина скотиной рождается. Не получилось девочки, будем из мальчика делать человека!»
Лишь только представители разных кланов собираются в узкотусовочные «девичники» или «мальчишники», они традиционно начинают перемывать кости друг другу, упражняясь в уничижении противоположного пола: «Они - не мы. Мы - не они», «Мы - умницы-красавицы, а они - самодуры и развратники», «Мы - мужественные и смелые, а они - лживые и недалекие»…
Самое обидное, что все эти штампы - лишь «слова, слова, слова». Расхожие, замусоленные (и мусорные) мифы. Протерев не одну юбку в дискуссиях с дамами и господами на тему: кто кому «человек», - я прошла все фазы шовинизма. Была и жено-, и мужененавистницей, презирая глухое «бабство» так же, как кондовый натурализм. И в результате кончила тем, что смирилась с обоими явлениями. Поняв: оба они далеко не всегда являются признаками пола.
Существуют недостатки, стереотипно приписываемые женщинам: слабость, склочность, ограниченность. Есть «чисто мужские» качества: блудливость, агрессия, деспотизм. Но и теми и другими благополучно страдают обе половины. Глупых мужчин не меньше, чем деспотичных женщин. Все мы большие дети, все боремся, как можем, со своими инстинктами, все бываем нечестны и неверны, все нуждаемся в снисхождении и понимании. Мы равны в своем несовершенстве. Равно как и в своей гордыне, заставляющей мужскую и женскую сборную земного шара непрерывно бороться за пальму первенства и на мировом стадионе, и на собственной кухне.
Так о какой любви между нами может идти речь, если каждый роман превращается в поединок? В дуэль. В одну из битв всемирной войны полов. Где любовь становится оружием. Где всегда есть победитель и побежденный. И где, как говорил мне уже постаревший, переживший пик своей славы Анатолий Кашпировский, в десятый раз безрезультатно пытающийся дозвониться в Америку своей молодой жене: «Кто первый полюбит, тот и проиграл».
