Ольга Гордеева - Измененные состояния сознания и культура: хрестоматия
Другой критерий, по Лебедеву, – это «социальные коррекции», то есть возможность выяснить, приснился ли мне сон, расспросив об этом родственников, знакомых.
Существует еще один критерий различения сна и реальности, выступающий для Сьюдфелда и Борри в качестве основного, – проверка того, открыты глаза или закрыты [25].
Таким образом, умение различать сон и бодрствование мы можем рассматривать как развивающуюся функцию, становление которой происходит через функционирование механизмов рефлексии. При создании человеком границ, отделяющих для него самого друг от друга разные «состояния сознания», меняются, дифференцируясь, сами эти состояния. При развитии способности к их различению эти состояния сами становятся все более и более непохожими друг на друга: их континуум, по выражению Сьюдфелда и Борри, становится все менее «сплошным» [25].
Индивидуализированные ИСС
Как и в случае высших психических функций, психика в ВИСС трансформируется для определенных целей. Однако по мере социогенеза все больше осуществляется переход от интер–к интрапсихическому, то есть увеличивается доля участия самого субъекта в процессе управления собственной психикой, так что он может сам определять цели подобной трансформации. Поэтому у ИСС появляется новая функция – дезадаптивная (ДИСС): эти состояния используются для ухода от существующей реальности (в таких случаях человек удовлетворяет через эти состояния свои психологические потребности).
При этом человек сам для себя вырабатывает определенные техники индукции ИСС (например, приемы засыпания у разных людей могут значительно различаться).
Подобные ИСС также стабильны, являются функциональными органами, но при этом достаточно индивидуальны, то есть их содержание, структура, функции определяет не культура как таковая (то есть культура не содержит фиксированных норм и предписаний относительно них), но сам человек как социальное существо.
Возможно, о таких социально обусловленных (но не обязательно культурально заданных) ИСС писал У. Джемс, указывая на существование отличных от так называемого разумного сознания других форм сознания: «Как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые и определенные формы духовной жизни, которые, быть может, имеют где–нибудь свою область применения» [12, 302].
«Низшие» ИСС
Второй вид ИСС – «низшие» (НИСС) – «натуральные» состояния – представляют собой нецеленаправленное, случайное изменение состояния сознания, наступающее в результате дезорганизации «обычного» состояния сознания и характеризующееся хаосом, отсутствием структуры психической жизни, что связано с полным отсутствием опыта (в ВИСС, даже если это состояние переживается впервые, опыт есть – он обеспечивается обществом, культурой). Кроме опыта, структурирующим началом выступают также установки и ожидания, которые также отсутствуют в НИСС (там, где есть ожидания – имеет смысл говорить о ВИСС). Поэтому в НИСС феноменология носит крайне неинтегрированный характер.
Существуют культуры, в которых специально предусматриваются определенные ВИСС, которые в них конституируются и опытом (то есть фиксируется примерное содержание переживаемого в ВИСС), и установкой (то есть задается определяющее эмоциональное переживание). В нашей культуре, похоже, ВИСС заданы лишь вторым фактором. У нас негативные переживания специфическим образом означены и несут двойную нагрузку: человек страдает не только от отрицательной эмоции, но и от факта самого ее наличия у него. Обращение к ВИСС представляется психотерапевтическим средством. Почему в обществах, где существует культура употребления наркотиков, так мало социально дезадаптированных наркоманов? В их культуре наркотик зафиксирован как средство достижения определенных целей и не используется поэтому в других, дезадаптивных целях. Восприятие в НИСС не имеет своей истории. В ВИСС у восприятия может не быть своей, личной истории, но есть общественная.
Данное разделение на ВИСС и НИСС, во–первых, может объяснить крайнее разнообразие и слабую воспроизводимость результатов экспериментов по ИСС, во–вторых, ставит задачу контроля таких факторов, как установки, опыт, ожидания испытуемого в последующих экспериментах.
Фактор установки
Общеизвестно влияние положительного или отрицательного ожидания на эмоциональный знак переживаемого в ИСС содержания. Так, исследования эффектов психоделиков с уверенностью позволяют сказать, что наркотик сам по себе не является главным фактором в возникновении и содержании психоделических ощущений, что именно установка определяет, будет ли в результате приема «трансцендентальное озарение» или так называемое «плохое путешествие» (что, кстати, хорошо известно всем больным с наркотической зависимостью) [16, 92–93]. В этом плане особенно интересны эксперименты О. В. Коньковой, изучавшей влияние на устойчивость мыслительной деятельности различных функциональных нагрузок, в качестве которых использовались психотропные препараты (тизерцин*, пиридрол*) и плацебо, в них было обнаружено, что наибольший эффект оказывала ситуация плацебо (особенно на прогностические процессы) [13]. Тарт указывает, что у впервые пробующего курильщика марихуана* вызывает непонятные ощущения (такие как звон в ушах), при этом БСС сохраняется. Но опытные курильщики помогают ему сосредоточиться на определенных моментах происходящего с ним и попытаться получить конкретные ощущения. Тарт описывал случаи возникновения ДИСС от дозы марихуаны, из которой удален тетрагидроканабинол – основной и, возможно, единственный активный ингредиент. Это, подобно действию плацебо, показывает не столько то, что люди легко поддаются внушению, сколько то, что психологические факторы являются главными детерминантами ДИСС, связанного с курением марихуаны [26].
Снайдер в своей книге «Употребление марихуаны» описывает ее использование в медицине XIX в. – во многих описаниях того времени интоксицирующее свойство наркотика как бы не замечалось. Почти нет каких–либо указаний на то, что пациенты (вероятно, сотни тысяч из них употребляли каннабис в Европе XIX в.) ощущали что–либо подобное «отключке» или меняли свои установки по отношению к работе, любви, друзьям или близким. …Лекарства, применяемые по предписанию врача, должны были помогать от конкретных болезней – ничего другого от них не ждали» [цит. по 26].
Один из первых исследователей гипноза, Джордж Истербрук, решил разобраться в следующей проблеме: может ли гипнотическое состояние возникать в том случае, когда слова гипнотизера записаны на фонографе, а затем воспроизведены для испытуемых? Он сделал соответствующую запись на фонографе и решил воспроизвести ее для группы своих учеников. Но затем обнаружил, что по рассеянности принес не ту запись – запись тирольских песенок. Решив, что надо как–то развлечь своих испытуемых, пока он не принесет нужную, он, ничего не сказав им, отправился за ней к себе домой. Когда он вернулся, один из учеников был в состоянии глубокого гипноза. Учитель сказал, что запись гипнотизирует, – ученик послушно впал в гипнотическое состояние [см. 26].
Влияние установки было неоднократно показано в исследованиях по сенсорной депривации [24] (хотя в большинстве экспериментов этот фактор не контролируется). Например, С. Фридман, Г. Грюнебаум, М. Гринблатт (не отслеживая специально фактор установки) сообщают, что те испытуемые, кто «был в состоянии расслабиться и отдаться ситуации, нашел ее приятной и желал вернуться в нее в следующий раз. Те, кто воспринимал эксперимент как угрожающий, борясь против него, нашли его неприятным и окончили сессию раньше назначенного времени» [22]. Хоффман приводит примеры исследований с погружением в воду: когда испытуемые были открыты различного рода ненормативным переживаниям, у них часто наблюдались эйфорические реакции, несмотря на то, что категории, применяемые для их описания, обычно обозначают нечто неприятное: изменения в образе тела, расстройства в восприятии времени, колебания настроения и т. д. [25]. Происходящая при сенсорной депривации попытка организма установить приемлемый уровень стимуляции ведет к появлению необычных уровней фантазии и образности; те индивиды, кто по личностным особенностям или культурным предпосылкам принимает это как интересное или, по крайней мере, нейтральное, лучше адаптируются к данной ситуации, нежели те, кто реагирует на них как на показатель патологии, ведущий к появлению тревоги [25; 10, 78].
Значительное влияние на формирование подобной установки оказывает предшествующий опыт испытуемых. Так, Сьюдфелд и Борри [25] в своих экспериментах по сенсорной депривации обнаружили, что испытуемые, практикующие медитацию, сообщали, что депривация улучшает их медитативное состояние и позволяет достичь более высоких уровней познания. Одна из испытуемых, увлекающаяся буддизмом*, даже не хотела покидать камеру, так как имела в ней «крайне информативные сны». Свои переживания эти испытуемые рассматривали как вполне позитивные, вследствие того что прежде у них были сходные с этими состояния [25].
