Роберт Райт - Моральное животное
Конечно, авантюризм не тождественен неверности. Возможно, в жизни древних женщин были разнузданные безбрачные периоды, в которые довольно массивные яички мужчины были бы оправданы, и которые также хорошо работали в периоды нежной моногамности. Но может быть, и нет. Рассмотрим более убедительное свидетельство женской неверности — непостоянную плотность спермы. Вы, наверное полагаете, что количество сперматозоидов в эякуляте мужа зависит только от того, как долго у него не было половых контактов? Неправильно. В работе Пекарем и Беллисом показано, что количество спермы сильно зависит от того, как долго мужчина не видел свою супругу… Чем выше вероятность того, что женщина приняла сперму от других мужчин, тем щедрее её супруг продуцирует свои собственные «войска». Опять же — раз естественный отбор разработал такое умное оружие, значит, действительно были битвы, где оно применялось.
Это также свидетельствует о способности естественного отбора к разработке одинаково умного психологического оружия, в пределах от яростной ревности до где-то парадоксальной склонности некоторых мужчин сексуально возбуждаться от мысли об их супруге в кровати с другим мужчиной. Или, обобщая, склонность мужчин рассматривать женщин как имущество. В статье 1992 года под названием "Мужчина, который принимал свою жену за движимое имущество" Уилсон и Дали написали, что "мужчины предъявляют права на конкретную женщину подобно тому, как певчие птицы предъявляют права на территорию, львы предъявляют права на убийство, а люди обоих полов предъявляют права на ценности…".
Что касается мужского взгляда на женщину как на имущество, то это более чем метафора; некоторые из наших врождённых поведенческих алгоритмов явно активизируются в коллекционной и коммерческой сферах.
В результате действия всех этих факторов возникает своего рода эволюционная гонка вооружений. Поскольку мужчины становятся более настороженными к угрозе измены, женщины совершенствуются в способах убеждения мужчины, что их обожание граничит с благоговением, а их верность — свята. В частности, они и сами могут в это верить — до определённой степени. Действительно, учитывая последствия раскрытой неверности (вероятный уход оскорбленного мужчины, и, быть может, — насилие) женский самообман должен быть отлично отлажен. Он может быть особенно адаптивен для замужней женщины, позволяя ей не чувствовать хроническую тревогу при занятиях сексом, когда её подсознание хранит нацеленность на стороннего партнёра, активизирющееся лишь тогда, когда страсть с ним гарантирована.
Дихотомия мадонны-шлюхи
Противодействующее неверности поведение может быть полезным не только тогда, когда мужчина женат, но и до того — при выборе невесты. Если возможные кандидатки отличаются по их промискуитетности, и если из промискуитетных, скорее всего, получатся менее преданные жёны, то естественный отбор мог приучить мужчин делать соответствующие выводы. Промискуитетные женщины были бы желаннее как краткосрочные сексуальные партнеры — их благосклонности можно добиться меньшими усилиями. Но они представляют собой весьма скверную кандидатку в жёны, сомнительный проводник мужской родительской инвестиции.
Какие эмоциональные механизмы, какой комплекс соблазнов и отвращений естественный отбор мог бы использовать, чтобы заставить мужчин непостижимо следовать этой логике? Как отметил Дональд Симонс, необходимость выбора одного кандидата порождает знаменитую дихотомию мадонны-шлюхи, склонность мужчин думать о "двух сортах женщин" — сорта уважаемых женщин, и сорта женщин только для секса.
Можно представить процесс ухаживания как, помимо прочего, процесс позиционирования женщины в той или другой категории. Критерии оценки могли бы быть следующими: Вы находите женщину, которая выглядит генетически достойной ваших инвестиций, начинаете проводить время с ней. Если она относится к вам вполне благосклонно, но воздерживается от секса, вы остаётесь с ней. Но если она явно стремится к сексу сразу же — нет причин не сделать ей одолжения. Но если секс оказывается легкодоступен, вы можете захотеть перейти от инвестиционного стиля отношений к эксплуатационному. Её сексуальное рвение может означать, что её легко соблазнить — не самое желательное качество в жене.
Конечно, сексуальная страстность некоей конкретной женщины может и не означать её лёгкую соблазняемость; возможно, она такова лишь с одним мужчиной, которого она нашла неотразимым. Однако существует корреляция между скоростью, с которой женщина уступает мужчине, и вероятностью, что позднее она обманет его, и эта скорость — есть статистически значимый сигнал для важных генетических выводов. Столкнувшись со сложностью и часто непредсказуемостью поведения людей, естественный отбор может поступать весьма удивительно.
Только нужно добавить маленький пустячок в эту стратегию — насилие. Мужчина может принуждать женщину к раннему сексу, за который он в конечном итоге её и накажет. Как лучше всего проверить сдержанность женщины, которая так драгоценна, и в чьих детей вы собираетесь вкладывать капитал? И если сдержанность оказалась недостаточной, то, как быстрее всего засеять это поле своими семенами перед переселением на более достойные ландшафты?
В своей чрезвычайной, патологической форме, комплекс мадонны-шлюхи (дихотомизация женщин) делает некоторых мужчин неспособными иметь половые отношения со своей женой, столь святой она им кажется. Очевидно, что поклонение такой степени вряд ли одобрит естественный отбор. Но и в обычной, более умеренной версии, различие между мадоннам и шлюхам имеет весьма отчётливую печать эффективной адаптации. Она побуждает мужчин выказывать почтительную преданность к сексуально сдержанным женщинам, в которых они хотели бы инвестировать, именно ту преданность, которую женщины будут требовать перед допуском к телу. И она же позволяет мужчинам невинно эксплуатировать женщин, в которых они не хотят вкладывать, относя их к категории, заслуживающей презрение. Эта категория пониженного, временами почти нечеловеческого морального статуса, как мы далее увидим — любимый инструмент естественного отбора, особенно эффективный во время войн.
В интеллигентной компании мужчины иногда отрицают, что они изменяют свое мнение о женщине, после того, как она им легко отдалась. И правильно делают. Такое признание выглядело бы морально реакционным. Возможно, вам трудно убедить самого себя уважать такую женщину утром, но это было бы предусмотрительно на будущее.
Многие современные жёны могут засвидетельствовать, что ночь с мужчиной на ранней стадии ухаживания не убивает перспектив долговременной преданности.[15] Мужчина (в значительной степени — неосознанно) оценивает вероятность преданности женщины по многим параметрам — её репутации, того, как она глядит на других мужчин, насколько она честна безотносительно к сексу. Девственность женщины, даже теоретически не рассматривается мужским подсознанием как гарантия надёжности инвестиций. Степень предпочтения девственной невесты меняется от мужчины к мужчине и от культуры к культуре и, если судить по некоторым обществам охотников-собирателей, она была весьма низка в древности. Возможно, что мужчины приспособлены выбирать лучшее из возможного. Хотя в викторианской Англии некоторые мужчины и настаивали на девственности невест, но термин "дихотомия мадонны-шлюхи" есть просто не очень точное обозначение более гибкой мыслительной тенденции.
Однако эта гибкость ограничена. Есть некоторый предел женской промискуитетности, превышение которого делает мужские родительские инвестиции генетически бессмысленными. Если некая женщина имеет неизбывное обыкновение спать каждую неделю с новым мужчиной, то тот факт, что так поступают все женщины в этой культуре, не делает выбор её в качестве супруги логичным. В таком обществе мужчины должны полностью отказаться от концентрированных родительских инвестиций, и сосредоточиться на попытках спариться с максимально возможным количеством женщин. То есть, они должны уподобиться шимпанзе.
Самоанские викторианцы
От дихотомии мадонны-шлюхи долго отмахивались как от отклонения, одного из патологических продуктов западной культуры. В частности, викторианцы, с их чрезвычайным акцентом на девственности и громком презрении ко внебрачному сексу, несут ответственность за взращивание и даже изобретение многих патологий. Только мужчины во времена Дарвина были более свободны в сексе, чем были подобны мужчинам в незападных, сексуально либеральных обществах. Как всё изменилось!
Неприятность в том, что те идиллические, незападные общества, скорее всего существуют только в умах дезинформированных (если не ангажированных) академиков. Классический пример — Маргарет Мид, одна из нескольких видных антропологов, реагировавших в начале 20-го века на политические злоупотребления дарвинизма, подчеркивая гибкость человеческого вида и утверждая, что у людей уже практически отсутствуют врождённые поведенческие тенденции. Самая известная книга Мид, "Совершеннолетие на островах Самоа", произвела сенсацию при её появлении в 1928 году. Казалось, она нашла культуру, почти лишённую многих западных пороков: иерархии статусов, бурного противоборства и всех видов бесполезных страстей вокруг секса. Здесь на островах Самоа Мид написала, что девочки отсрочивают брак на "так много лет свободных любовных ласк, насколько это возможно". Романтичная любовь, "как это наблюдается в нашей цивилизации" связанная с идеями "исключительности, ревности и вечной преданности", просто "не имеет места на островах Самоа". Что за замечательное место!
