Роберт Дилтс - Изменение убеждений с помощью НЛП
Я считаю - и в этом мы с Лири единодушны, - что это в некоторой степени проявляется и у людей. Если в детстве отец наказывал девочку физически, то, повзрослев, она создаст себе один любопытный стереотип. Независимо от ее логического понимания и от того, как бы ей хотелось поступать, у нее часто будут складываться отношения, в которых она будет подвергаться грубому обращению, поскольку этот импринт подобен архетипу, определяющему, какими должны быть отношения с мужчиной.
Если в детстве девочка подвергалась грубому отношению со стороны матери, то когда она вырастет, вполне возможно, что так или иначе, будет грубо обращаться со своими собственными детьми, ненавидя себя за это и недоумевая, почему так поступает. Это означает, что наш ранний опыт не только воздействует на наши чувства, но и создает весьма глубинные ролевые модели отношений.
В жизни наступают некоторые переходные периоды, когда вам необходимо будет прибегнуть к этой роли. И нравится она вам или нет, но она может оказаться единственной имеющейся у вас ролью.
Вы занимаете вторую позицию с этой ролевой моделью. Вы как бы начинаете исполнять чужую роль.
Вся сила этого процесса глубинного ролевого моделирования впервые в полной мере открылась мне, когда я работал с женщиной, страдавшей раком горла. Процесс выздоровления у нее сопровождался тупиком, и она в конце концов заявила: "У меня такое чувство, как будто у меня отобрали горло. Мое тело как будто совсем не мое".
Поэтому я предложил ей сконцентрировать внимание на этом чувстве и вернуться в своей биографии назад. Внезапно ей открылось очень давнее воспоминание. Вот как она описала его: "Я еще совсем маленькая девочка, а моя мать держит меня и трясет". Но ее мимика при этом была мимикой агрессивной мамаши, а не беспомощного ребенка. Ее голос был полон ярости и жестокости. И тогда я подумал: "Она не возвращается в состояние маленькой девочки". При таком поведении она возвращалась в состояние матери, которая трясет маленькую девочку.
Привнеся ресурс только маленькой девочке, вы не сможете изменить этот опыт. Вся ее нервная система организована вокруг матери: она является самой матерью. Обычное изменение личной истории в данном случае не поможет. Она вобрала в себя роль своей матери. Нравится вам или нет, но вы будете вбирать в себя роли, которые перенимаете у тех, кто представляется вам значимыми личностями.
Психоаналитики называют это отождествлением с агрессором.
Создавая модели мира, вы также строите модели других значимых людей. Когда вы строите ролевую модель, то, возможно, ассоциируетесь с ней, особенно если она оказывает влияние на вашу идентичность. После чего это формирует вашу собственную жизнь. Будучи еще ребенком, вы отождествляете себя с одной ролью в системе семьи. Но что же происходит, когда вы становитесь взрослым? Кто вы?
Как сказала мне одна женщина, с которой мать жестоко обращалась в детстве: "Когда я была маленькой и вспоминала эти случаи, я всегда отождествляла себя с ребенком: я боялась. Теперь же, когда я сама взрослая, вспоминая это, физически легче отождествляю себя со своей матерью. Я больше не могу быть ребенком. Поэтому я испытываю ярость и негодование в той же степени, что и страх. Сейчас я взрослая: я сейчас мать, и я же сейчас ребенок.
(Обращаясь к Карле): Хочу сказать, что враг - это не люди, оказавшиеся в неправильно функционирующей системе. Вы не можете решить проблему насилия, совершая насилие над насильниками. Вы всего лишь будете перенимать то, что совершали они. "Врагом" является система, а не взаимоотношения. И вы не можете убить или застрелить из пистолета взаимоотношение.
Это не путь решения проблемы. Вовсе не обязательно верить в то, что "я должен застрелиться или застрелить кого-то еще".
Вопрос здесь не в том, чтобы прибегнуть к "перенесению ответственности" с целью постоянного перекладывания ответственности на кого-то еще. Его можно сформулировать так: "Что может по-настоящему изменить неправильно действующие отношения?"
Они заключают в себе страх, ярость, симпатии, забавы и секреты. Они недоверие и отрицание. Здесь существует целая система разных вещей, и нам следует обратить внимание Карлы на то, что данный импринт никуда не уйдет это часть вас самой. И в данный момент он не является осознанной частью вашей миссии. Данная ваша часть не позволит вам продвигаться дальше по жизни, игнорируя или оттесняя то время, которое так многому вас научило в отношении людей и самой себя.
К.: Я думала об этом. Я пытаюсь делать упражнения, чтобы от этого избавиться. Но затем появляется другая моя часть, которая говорит, что я не честна, поскольку у меня есть ощущение, что я не хочу от этого избавиться.
Р.Д.: То, что она говорит, означает, что некая ее часть хочет двигаться вперед и избавиться от этого. И слава Богу, Карла, что есть другая ваша часть, которая не хочет быть нечестной. И эта ваша часть очень важна.
Следующий вопрос заключается в том, что если нам не удастся разрешить эту проблему, убивая людей или заключая их в тюрьму, что же прикажете делать с людьми, подобными этому человеку?
Это, по-моему, и есть то, что несет в себе и в чем убеждено НЛП.
На самом деле у меня нет никакого права говорить Карле, что она обладает необходимым ресурсом для разрешения этой ситуации. Если бы я и предложил ресурс, то он должен был, по крайней мере, быть столь же действенным и непреодолимым, как и то, что происходит в этой системе. Людей беспокоит, что НЛП во многом манипулятивно. Но если вы не обладаете чем-либо, по крайней мере, столь же мощным, как выстрел из пистолета, то не вправе предлагать какую-либо альтернативу.
У нас должны быть орудия, методы, убеждения, которые могут взорвать и уничтожить до основания неправильно функционирующую систему. То, что я говорю, вовсе не обязательно означает необходимость избавиться от нее, но подразумевает нахождение такого решения, которое ее полностью оздоровит.
(Обращаясь к Карле): Вам давно было известно, что это нездоровое состояние и ваш собственный мозг воспротивился вашим попыткам продолжать нездоровый образ действий. И он не позволяет вам продолжать сокрытие и обман.
К.: Здесь все перемешалось, поскольку удовольствие, которое я испытывала в той ситуации, точно такое же, какое я испытываю при создании шоу. Поэтому я не могу получать то удовольствие и удовольствие от творчества.
Р. Д.: Вы опять наблюдаете двойную завязку. Здесь есть импринт критерия "удовольствие".
Если я испытываю удовольствие, значит я так или иначе воспроизвожу те отрицательные взаимоотношения. Я не хочу, чтобы получение удовольствия от творчества являлось чем-то нездоровым. Удовольствие делает это нездоровым?
Для меня - нет. Враг заключается не в удовольствии, и вы не являетесь врагом.
Но что же тогда? В данной системе присутствует какое-то число людей, с каждым из которых, как мне кажется. Карла может себя отождествить. Коль скоро она может отождествить себя с ними, давайте используем это.
Из сказанного мной следует также и то, что люди отождествляют себя со своими родителями. Мне известно, что, когда у людей возникают какие-то разногласия с родителями, часто с их смертью это отождествление только усиливается. С самими родителями это, разумеется, ни коим образом не связано. Фактически же причина такого усиления после смерти родителей заключается в том, что вам приходится полностью подключиться к этой части системы.
Таким образом, нам необходимо разрешить проблему Карлы с позиций всех частей системы, которые находятся в ней. Для меня ни одна из этих частей не является причиной появления данной проблемы: причина в отсутствии чего-то в системе, в этих взаимоотношениях.
Что-то отсутствовало в этом человеке. Что-то отсутствовало в этой маленькой девочке. Она делала все, что могла, исходя из того,
что у нее имелось. Что-то отсутствовало в детях и друзьях. Эта девочка была всеми покинута.
К.: Мне только что пришло в голову, когда вы сказали "что-то отсутствовало в этой девочке и в других детях": я хочу защитить их, я хочу сказать, что это неверно и...
Р. Д.'. Прежде, чем мы двинемся дальше, давайте выясним: если вы говорите "это неверно", защитит ли их это? Защищаете ли их вы? Или вы хотите уподобиться тем взрослым, которые допускают, чтобы это продолжалось? Итак, каким же образом вы собираетесь ее защитить?
К:. Как кто? Как взрослый?
Р.Д.: Давайте прямо сейчас внесем полную определенность. Она говорит: "Я хочу защитить эту маленькую девочку". Но каким именно образом? Поощряя ложь, говоря "Это неверно"? Но защитит ли ее это?
К.: Нет. Родители - вот кто должен ее защитить.
Р.Д: Итак, мы, наконец, дошли и до родителей.
Что же требуется этим родителям, чтобы быть по-настоящему способными защитить эту маленькую девочку?
