Владимир Леви - Исповедь гипнотезера

…Открыть все шлюзы.

— Вы в глубоком гипнотическом состоянии… Глубоко спите… Мы вместе работаем с новой реальностью, мы ее создаем. Вы хорошо меня слышите, между нами свободное взаимодействие и общение, полное понимание. Продолжая спать, вы можете двигаться, думать и разговаривать, все абсолютно можете, продолжая спать. Полное понимание между нами, доверие полное, бесстрашие полное. Тело обретает упругость и легкость… Вставайте!

Открывает глаза. Подымается, садится на кровать. Ждет. По зрачкам вижу, что продолжает спать.

— Пожалуйста, наденьте ботинки, пиджак. Сейчас мы с вами пойдем на прогулку.

Четкими, уверенными движениями одевается. Ждет.

— Идемте.

Беру под руку, начинаем расхаживать по кабинету. Двигается свободно, послушен каждому моему движению… каждой мысли…

— Давайте свернем сюда, за угол, пройдем по этой улице. (Огибаем стул, делаем три шага по направлению к стене.) Где мы с вами находимся? Что за место?

— Таганская площадь.

Вот, вот оно, чудо: гипнотический сомнамбулизм, он же транс-максимум. Для себя я это называю состоянием ВСЁ-ЧТО-УГОДНО.

…Знакомо ли вам ощущение беспрепятственности, фантастической легкости полета во сне? Естественно и прекрасно: оттолкнуться и полететь… плавать, нырять в воздухе, то бешено ускоряясь, то паря неподвижно… Вот это самое ощущение испытываешь, работая с сомнамбулом: фантастический полет в психике. И вместе с тем звенящее напряжение ответственности. Не шутка: управление полем сознания, полное!..

— Пройдемся на лыжах. Какой чудный лес. Какой снег!

— Да!.. (Восхищение во взгляде. Любовно оглядывает стены и мебель, потому что теперь это деревья, сказочно убранные зимой.)

— Надевайте лыжи.

Быстрые, четкие, пластичные движения. Раз… раз… одну галлюцинаторную лыжу, другую! — прямо на свои обычные ботинки, это не смущает: раз «надевать лыжи», значит, он уже в лыжных ботинках!..

— Готовы?

— Сейчас, крепление поправлю…

— Поехали, по этой лыжне… Вы вперед, я за вами.

Пошел. Сильно, ловно отталкивается галлюцинаторными палками. У стены делает поворот, идет вдоль, опять поворот… Обходит диван. (Это поваленная ель.) Пантомима в духе Марселя Марсо, с полной гарантией подлинности переживания, той же, что в сновидении, даже больше…

— Сердце ваше прекрасно работает.

— Да!

— Сердце ваше — сильная птица. Вы уходите один, далеко, без страха… Я исчезаю… Появлюсь неизвестно когда, вам это все равно! Вам легко, радостно и спокойно!..

ВСЁ ЧТО УГОДНО.

Идет, идет…

Забыл сказать главное. Чтобы вместе с сомнамбулом попасть не куда-нибудь, а в тот полет, где можно воистину преобразиться, в Страну Вдохновения, нужно сперва мысленно помолиться. Очиститься от искушения власти. Быть вместе и верить. Тогда только возникает поэтическое бытие, сверхтворческое состояние, обоюдное. Запредельность живая. Можно превратить стул в медведя, погладить его, поговорить с ним: он может заговорить человечьим голосом, ему это ничего не стоит. Медведя можно превратить в черепаху, черепаху — в Александра Македонского, Александра — в синхрофазотрон, а потом убрать, перевести в отрицательное пространство…

Гуляя на лыжах по лесу, можно увидеть множество маленьких бесенят, окаяшек. Они разные, но в большинстве коричневые и зеленые, мохнатые, косоглазые и бесхвостые. Это они производят всякие лесные скрипы и шорохи, а домашние окаяшки это делают на старых паркетных полах. Они очень чуткие, хитрые и спокойные. Но сейчас лесные окаяшки в большинстве спят.

Вот и кончается зима, И жизнь логична и земна.

Лето… Нет, осень. Небо голубое, деревья голые. И листья, и рябина, и желуди под ногами: идешь и шуршишь…

И вижу я: упругий мох, Итог сомкнувшейся тропинки… И в шевеленьи светлых пятен Два муравья на смятом платье… А там — дымок у самых ног. Как пес, он тычется в ботинки…

…В космос? Пожалуйста, на любую планету. Но хочется к Луне, теперь такой близкой и обреченной. К ней — скорее, пока еще нет там людей, времени горстка…

…Стул возвращается из отрицательного пространства. Аутотренинг.

— Сядьте, пожалуйста. Вы в обычной рабочей обстановке. У вас состояние некоторого напряжения, скованности, усталости. Вы чем-то раздражены и обеспокоены, но сейчас вы с этим блестяще справитесь. Самостоятельно!

Принимаем удобную позу… Вот так…

Все мышцы расслабляются… Дыхание ровное и свободное… Сосредоточиваем внимание на правой руке. Она начинает теплеть. И тяжелеть… Такое же ощущение появляется в левой руке… Во всем теле… Легко, легко дышится… Приятная теплая тяжесть в руках и ногах. Прохладный, приятно прохладный лоб. Полный покой, расслабленность… Вернулось хорошее настроение! Появляется бодрость. Собрался. Встал!

Еще раз, в быстром темпе!

(Поза… Рука… Тело… Тепло… Тяжесть… Дыхание… Прохлада… Покой… Бодрость. Собрался…)

Еще раз, еще быстрее! Свернуть все в один миг!..

— Теперь без меня, в любой обстановке и безо всяких сеансов будет легко-легко вызывать-чувствовать то же самое… Тот же покой, та же легкость и бодрость. Самостоятельно!

Чудо из чудес: перевоплощение личности.

Всё-что-угодно. Можно перевоплотить О. С. в фельдмаршала Кутузова или в Наполеона. В Рафаэля или в Паганини. В маленького ребенка или в столетнего старика. Можно — в чернокожего короля, дать ему имя Уага-Дуга, и он забудет свое. Можно — в любого зверя или в птицу, в дневную или ночную. В собственную жену или дочь. В неодушевленный предмет. В букву. В воздух. In herbis, in verbis, in lapidibus.

Но все это сейчас ни к чему. Может быть, потом, чтобы лучше пелось — в Шаляпина… А сейчас перевоплощаю его в себя, чтобы легче ему дышалось, чтобы уверенней билось сердце.

А сам отважусь стать им. Чтобы…

— Сейчас мы с вами поменяемся душами, произведем пересадку психики… пересадку сердец… Вы станете мной, а я вами… Это будет происходить по мере моего счета на «ка» и совершится на слове «эн».

Ка-один… ка-три… ка-восемь… ка-девять… эн. Встает. Направляется ко мне. Не мигая смотрит, слегка приподняв брови. Он-я:

— Добрый день, О. С.

Я-он:

— Здравствуйте, В. Л.

Он-я:

— Ну, рассказывайте, как дела.

Я-он:

— Спасибо, лучше. Но еще не совсем…

Он-я:

— А что?

Я-он:

— Скованность еще… И тревожность. Начинаю вдруг думать о своем здоровье, в себя ухожу. Понимаю, ни к чему это, нет оснований, а внимание уже где-то внутри. Просто стыдно. А с вами ничего, прихожу, все проходит…

Вхожу в бытность, вживаюсь… Не потерять бы контроль…

Он-я:

— Проведем сеанс гипноза… Сядьте, пожалуйста, в кресло. Удобное положение, вот так… Расслабьтесь…

Вот это да: мои интонации, манеры мои. Странное ощущение, будто слышишь себя по радио или видишь в кино, в гриме: и я и не я. Нет более притягательного и более чужого существа, чем двойник. Очень странно… Как жаль, что я не могу отдаться переживанию целиком, что я и актер и режиссер! Впрочем, дам себе отсрочку… Уже расслаблен… Закрыл глаза… Он гипнотизирует меня, верно берет интонации… Развивает по-своему — надо запомнить, использовать, это ведь говорит его безотчетное знание самого себя… Или меня?.. Отдыхать приятно… Хочется, чтобы это длилось… Мой праздник, моя свобода…

…Все.

Я-я:

— Хватит, Володя… Хватит, О. С. Теперь вы — это вы, я — это я. Но мы оба обогатились. Вы взяли от меня то, чего вам не хватало, а я у вас — нужное мне. Теперь в каждом из нас — я и мы.

Что же происходило? Какое чудо превратило его в меня? (Хоть на минуту, хоть на мгновенье…)

Разумеется, он остался самим собой. Его поведение и переживания ткут узор только из его памяти, это легко проверить. Гипноз дает колею, все остальное мозг его делает сам. Но с поддержкой…

Память, властительница «я», капризная и жестокая, под гипнозом становится покорной служанкой. Вот взрослый, перевоплощенный в восьмилетнего, пишет детским почерком, точно таким, какой у него был в этом возрасте… Рисует каракули… Пробужденный, не верит, что это его произведение. Живет в детстве, играет в песочек, плачет, зовет мать… Можно вытащить и следы памяти, спрятанные за семью замками, вытесненные переживания — канувшие в корни комплексов. Если перевоплотить в новорожденного, появится и сосательный рефлекс, глаза станут бессмысленными, «плавучими»…

Слои личности, человек насквозь. Но вот гипнотизер перевоплощает молодую сомнамбулу в столетнюю старуху. Посмотрите: она сгибается, еле идет. Останавливается передохнуть… Садится старчески… В каждом движении усталость, неуверенность, тяжесть. Погасший взор, дрожат руки. Надтреснутый голос… Гениальная подлинность переживания, почерпнутая из душевного знания о других, душевного именно — это не «информация», не «слой личности»: он еще не образовался. Это предвосхищение… А если гипнотизер велит перевоплотиться в личность, которую загипнотизированный не знает совсем, — он застынет в ступоре или станет делать то, что делал бы, будучи просто собой, пойдет по какой-нибудь случайной ассоциации… Если велеть превратиться в глокую куздру, замрет или станет чем-то между автомобилем и динозавром…