Рольф Добелли - Территория заблуждений
Жертвой эффекта узнаваемости может стать кто угодно. Ограбление банка, обоих преступников арестовывают. Оказывается, что преступники — выходцы из Нигерии. Хотя, по данным статистики, ни одна группа населения не грабит банки чрезмерно часто, узнаваемость искажает наше мышление. Опять иностранец, думаем мы. Изнасилование, совершенное боснийцем, объясняется боснийским происхождением, а не иными факторами, которые можно выявить и среди нас, швейцарцев и немцев. Притом что подавляющее большинство иммигрантов живет мирно, в памяти откладывается только плохое. И мы больше не забываем отрицательные исключения — они особенно узнаваемы. Каждый раз, как только речь заходит об иммигрантах, нам приходят на ум именно эти выделяющиеся из общего ряда события.
Эффект узнаваемости проявляется не только при попытке истолкования прошлого, но и при взгляде в будущее. Лауреат Нобелевской премии Даниэль Канеман и его коллега по исследованиям Амос Тверски обнаружили, что при прогнозировании мы считаем самой важной узнаваемую информацию. Этим объясняется, почему инвесторы острее реагируют на громкие новости (например, на отставку CEO), чем на менее узнаваемую информацию (например, на многолетнюю динамику прибыли компании). Профессиональные аналитики также подвержены влиянию эффекта узнаваемости.
Вывод: узнаваемая информация имеет исключительное влияние на ход ваших мыслей и поступков. Скрытые, медленно развивающиеся, едва заметные факторы вы, напротив, воспринимаете слишком несерьезно. Не дайте необычному ослепить себя. Книга в непривычной, ярко-красной обложке попадает в список бестселлеров. Вашим первым порывом будет приписать успех книги привлекающей взгляд обложке. Не делайте этого. Сконцентрируйте мыслительную энергию, чтобы бороться с кажущимся очевидным объяснением.[68]
Почему практика опережает теорию
Другая сторона знания
Вы бы хотели, чтобы вас оперировал хирург, который прочел тысячи книги по медицине, но ни разу сам не проводил операций? Или все же лучше обратиться к врачу, который не прочел ни единой книги, зато тысячи раз оперировал?
Сколько вещей из тех, что вы видите в своей комнате, появились благодаря книжным знаниям, а сколько — путем проб и ошибок?
CEO одного фармакологического концерна рассказывал мне как-то за ужином: «Я не могу выразить словами, что это такое, но когда я иду по предприятию, я сразу замечаю, в каких отделах все работает без перебоев, а в каких — нет. Когда я нанимаю людей, уже через несколько секунд я понимаю, есть ли в этом смысл или нет. Когда я веду переговоры с поставщиками, я знаю интуитивно, кто попытается меня надуть. И когда я приобретаю компанию, тысячи отчетов инвестиционных банков говорят мне намного меньше короткой прогулки по предприятию».
«И где ты этому научился? В Гарварде?»
Он покачал головой: «У многочисленных хороших руководителей, у которых я смог что-то подсмотреть. И, конечно же, на протяжении своей карьеры я совершал тысячи ошибок и на них же учился».
Есть два вида знания: то, которое можно выразить словами, — и другое. Мы склонны безбожно переоценивать словесно выраженные знания.
После четырех лет работы, 17 декабря 1903 года, братьям Райт удалось совершить первый полет на самолете. Они воплотили свою мечту и мечту всего человечества без предварительного изучения научных трудов. Да и не было их тогда по этой теме. Теория самолетостроения начала развиваться спустя 30 лет.
В 50-е годы Малькольму Маклину пришла идея разработать контейнер. Вместо того чтобы перекладывать с корабля на грузовик каждый мешок по отдельности, он просто поставил на грузовик целый контейнер. Благодаря Маклину сегодня мы получаем товары со всего мира, и при этом транспортные расходы не имеют большого значения. Прежде чем основать свое предприятие, Маклин не читал книг о перевозке грузов в контейнерах по морю. О подобном еще никто не писал.
Кто изобрел автоматизированный ткацкий станок, паровую машину, автомобиль, электрическую лампу? Не теоретик и не официальная исследовательская лаборатория. Это были люди, которые любили мастерить руками. Мы переоцениваем работников умственного труда, академиков, писателей, авторов и колумнистов и недооцениваем практиков и мастеров. Идеи, продукты и умения зарождаются прежде всего на тернистом пути проб и ошибок и гораздо реже — в процессе чтения и раздумий. Мы научились плавать не по книгам. Не благодаря экономистам у нас есть экономика. Не кафедра политологии определяет политический курс государства. Я симпатизирую взглядам Теренса Кили[69]: не университеты приводят к процветанию общества, а процветающее общество поддерживает университеты, потому что может себе это позволить. В этом отношении университеты похожи на оперные театры.
Но в чем же, собственно, тогда проблема выраженного словами знания? Во-первых, оно лишено многозначности. Текст преподносит ту степень ясности, какой вы не обнаружите в реальном мире. Как следствие, если мы принимаем решения, основанные на письменных знаниях, то склоняемся к тому, чтобы подвергнуть себя непомерному риску. Мы убаюкиваем себя ложной безопасностью. Классический пример — инвестиционные решения, которые основываются на академических моделях. Они — причина банковского кризиса.
Во-вторых, люди, пишущие книги (включая и вашего автора), устроены иначе, чем люди, книг не пишущие. Поэтому мы можем рассматривать тексты не иначе как средство отображения нашего мира. Выдумывают ли неписатели принципиально иные истории в отличие от писателей? Весьма вероятно. Мы этого никогда не узнаем. Они же их не записывают.
В-третьих, слова маскируют способности: кто умеет выражать свои мысли, значительно повышает свой статус. Кто плохо выражает свои мысли в электронных письмах и докладах — медленно продвигается по карьерной лестнице. При этом он может быть даже очень одаренным.
Вывод: настоящее знание лежит в практике. Отбросьте свое благоговение перед словом. Итак, немедленно прекратите читать и сделайте что-нибудь по-настоящему толковое.
Почему деньги не бывают нагими
Эффект легких денег
Ветреный день в начале 80-х. Мокрые листья неприкаянно летали по тротуару. Я толкал свой велосипед в гору в сторону гимназии, когда заметил у себя под ногами странный листок бумаги. Когда я наклонился, то увидел, что это была пятисотфранковая банкнота (такие в то время еще были в ходу). Пятьсот франков — просто подарок небес для школьника.
Не успел я как следует припрятать деньги, как тут же их потратил: купил себе роскошный велосипед с дисковыми тормозами и системой передачи Shimano[70], одну из лучших моделей на рынке, — хотя мой старый тоже был в отличном состоянии.
Конечно, на тот момент у меня уже были отложены несколько сотен франков. Но мне бы и в голову не пришло обменять эти сэкономленные деньги на велосипед. На них я позволял себе — самое большее — иногда купить билет в кино. Уже позднее мне бросилось в глаза, насколько иррациональным было мое поведение. Казалось бы, деньги есть деньги. Но мы устроены не так. Наш взгляд на них зависит от того, как мы их получили. Деньги не бывают нагими, они облачаются в эмоциональные одежды.
Два вопроса. Первый: вы много трудились в течение года. В конце года на вашем счете лежит на 20 000 евро больше, чем в начале. Что вы с ними сделаете? А. Оставите лежать на надежном банковском счете. Б. Инвестируете их. В. Совершите на них нужные покупки, например наконец-то отремонтируете ужасную кухню. Г. Устроите себе на них роскошный круиз. Каков ваш выбор? Если вы руководствуетесь логикой, присущей большинству людей, то выберете А, Б или В.
Второй вопрос: вы выиграли в лотерею 20 000 евро. Что вы с ними сделаете? Посмотрите еще раз на ответы. А, Б, В или Г? Теперь большинство людей выбирают В или Г. И, разумеется, совершают логическую ошибку, потому что 20 000 евро — это 20 000 евро.
Похожую логическую ошибку можно наблюдать в казино. Друг делает ставку 1000 евро в игре в рулетку — и проигрывает все. На вопрос, не жалко ли ему этих денег, он отвечает: «Я не по-настоящему проиграл 1000 евро. Это была та 1000 евро, которую я перед этим выиграл». — «Но ведь это та же сумма!» — «Не для меня», — смеется он.
С деньгами, которые мы выиграли, нашли или унаследовали, мы обходимся более легкомысленно, чем с заработанными. Экономист Ричард Талер назвал это эффектом легких денег (англ. house money effect), тенденцией, когда повышается готовность к риску спекулятивно полученной прибылью. Поэтому часто бывает так, что победители лотерей несколько лет спустя оказываются беднее, чем были до супервыигрыша. Народной мудрости эффект легких денег тоже известен. «Легко пришло, легко ушло» — самая известная поговорка на эту тему.
