Эда Ле Шан - Когда ваш ребенок сводит вас с ума
Ребенок очень хочет перестать плакать. Он не хочет огорчать взрослых, боится этого.больше всего на свете и тем не менее не может сдержать слез. Он чувствует, что полностью потерял управление, как самолет, который вошел в штопор и приближается к ужасному столкновению с землей. Многие родители говорят: «Самое время хорошенько наподдать ему, это разрядит атмосферу». И я должна признать, что иногда такое «столкновение с землей» гораздо легче, чем внутренние страхи ребенка, с помощью взрослых он выныривает из своего тумана и испытывает облегчение. Но облегчение происходит ненадолго, и все начинается сначала.
Что делать родителям, когда они оказываются в транспорте или в длинной очереди с рыдающим ребенком? Решение зависит от того, могут ли они вспомнить собственное детство. Я впадала в панику и ярость, когда попадала в подобные ситуации со своей дочерью, потому что она пробуждала воспоминания, которых я боялась. Я злилась на нее за то, что она напоминала мне ощущение беспомощности и ужаса, которые я испытывала в детстве. Могу сказать с полной уверенностью, что мы ведем себя наиболее раздраженно и иррационально по отношению к ребенку, когда он напомнил нам – на глубоко подсознательном уровне – те чувства, которые мы испытали в детстве и о которых не хотим вспоминать.
Мне было тридцать лет, когда дочери исполнилось четыре года. Я была уверена, что навсегда распрощалась со своим детством, и даже в мыслях не могла допустить, что где-то в глубине души я чувствовала себя четырехлетней. Меньше всего мне хотелось чувствовать себя беспомощной. Но, когда моя дочь так ужасно, бессильно, пронзительно рыдала, она вызывала у меня те же забытые ощущения безумия – полный распад, крайнюю беспомощность и незащищенность. Мой гнев был моей защитой от этих чувств.
Сегодня я понимаю, что эти звуки задевали меня на самом глубоком уровне детских переживаний. Нас больше всего закабаляют те чувства, которых мы не можем объяснить. Поэтому главное, что нужно было сделать, так это успокоить себя. «Да, – должна была бы сказать я, – так я когда-то чувствовала себя в детстве. Это было ужасно, страшно, непреодолимо. Но теперь я взрослая и могу защитить и себя и своего ребенка». Многие молодые родители, которые не забыли свое собственное детство, могут помочь своему ребенку в подобной ситуации, успокоить его.
Однажды днем в автобус вошел мужчина, на руках он держал девочку, которая громко плакала. Поскольку она кричала во всю мощь своих легких, он хорошо видел раздражение на лицах остальных пассажиров. Когда молодой отец наконец сел, он крепко сжал орущее создание в своих руках и сказал ей тихо, но твердо: «Дженни, дорогая, я знаю, как тебе плохо. Ты проголодалась и устала, это страшное ощущение. Ты не можешь прекратить плакать, хочешь остановиться, но не можешь. Давай я покачаю тебя. Скоро мы будем дома, ты ляжешь в свою кроватку, а я спою тебе перед сном». Через несколько мгновений, как только сигнал понимания пробился через утомление, Дженни успокоилась, засосала палец и уснула.
Это был высокий, сильный мужчина, он мог взять девочку на руки. Но что может сделать миниатюрная мама, нагруженная покупками, когда осталось идти еще три квартала, а ребенок рыдает, потому что хочет, чтобы его взяли на руки? Угрозы, которые я слышала, варьировали со шлепками, мать кричала: «Если ты сию же минуту не пойдешь, я просто оставлю тебя здесь!» Но, наверное, многое бы могло измениться, если бы она села на тротуар рядом с ребенком и отдохнула несколько минут.
Если родители пытаются сочувствовать переживаниям ребенка и осознают, как они сами чувствовали себя в далеком детстве в подобные минуты, ситуация меняется. Если вы думаете, что ваш ребенок просто капризничает и нарочно пытается вывести вас из себя, желание наподдать ему становится для вас непреодолимым. Если же, напротив, вы скажете себе: «Когда маленький ребенок устает, весь мир рушится, и это, может быть, когда-то случалось со мной», тогда появляется желание проявить о, нем заботу. Путь к тому, чтобы справиться и со слезами ребенка, и с собственным гневом, можно найти, лишь осознав реальные чувства, которые вырываются наружу. Вы могли бы, например, сказать: «Хорошо, дорогой. Я знаю, что ты не можешь дальше идти и не можешь прекратить плакать, потому что устал. Но я все равно не могу взять тебя на руки, просто не могу. Давай мы оба просто присядем прямо на тротуар или попробуем дойти до той скамейки, на которой сможем посидеть и отдохнуть. Я достану из сумки что-нибудь перекусить, и ты почувствуешь себя лучше».
Как только родители делают попытку успокоить ребенка, помочь ему, чувства смущения, вины и гнева начинают исчезать. Сочувствуя страданиям ребенка, вы восполнили то, чего вы сами были лишены в детстве. Тот малыш, который плачет в ожидании утешения внутри каждого из нас, обретает новую жизнь.
Я не забыла, каким бесконечным и изматывающим может быть уход за ребенком. Некоторые дни кажутся невыносимыми, независимо от того, насколько вам нравится быть родителями и насколько вы любите своих детей. Я помню страх, чувство вины, расстройство, скуку и ощущение того, что я скована, полностью завися от дочери. Я помню дни, когда мне хотелось кричать: «Выпустите меня отсюда!» Теперь я понимаю, что это ужасное чувство, что от меня требуется больше, чем я могу дать, не было бы настолько сильным, если бы я вовремя поняла, что каждый раз, когда я удовлетворяю потребности ребенка с терпением и добротой, я также лелею тайную часть своего "я". Моя жизнь была бы проще, если бы я объяснила нам обоим, как трудно быть маленьким и беззащитным и как нам нужны утешения.
Мне хочется думать, что, если бы я была на месте той молодой матери, которая стояла в очереди к кассе, я бы попросила пропустить меня вперед или просто села на пол, взяла ребенка на руки и успокоила его.
Когда ребенок врет
"Меня на самом деле беспокоит моя восьмилетняя дочь, – сказала мне недавно мать Карен. – Она все время врет, и я не могу понять, когда она говорит правду.
Мы снова и снова говорили Карен, что в любом случае, что бы она ни сделала, мы ее простим, но только пусть она не лжет, а и если мы узнаем, что она обманывает, обязательно ее накажем".
Это звучало логично, но я решила побольше узнать об отношениях родителей и девочки. Мать убеждала меня, что Карен очень умная и во всем остальном в ее поведении нет никаких отклонений от нормы. Но, когда я спросила, много ли времени они уделяют Карен, женщина призналась, что она и муж последние годы очень напряженно работали и возвращались домой, когда дочь уже спала. «Но мы всегда завтракали вместе, – поспешила добавить она, – и старались проводить с ней большинство выходных дней».
«Давайте говорить откровенно, – попросила я. – Если Карен говорит правду, ничего не происходит. Но когда она врет, на нее начинают кричать. Это так?» – «Да, – ответила мать. – Мы действительно начинаем корить ее за ложь, суетиться… Вы предполагаете, что она именно этого хочет – нашего внимания?»
Матери казалось невероятным, что Карен предпочитает, чтобы ее лучше отшлепали, чем проигнорировали. С точки зрения Карен, наказание может быть небольшой ценой за то, чтобы быть центром внимания, особенно если это единственный способ привлечь его. Логика поступков и действий детей часто непонятна взрослым, и они не могут объяснить, почему ребенок поступает так, а не эдак.
За 40 лет моей работы с родителями, бесед с ними я не могу вспомнить ни одного случая, когда причину вранья нельзя было бы объяснить. Это не значит, что ложь надо признать нормальным явлением, но надо ее прежде понять,. чем пресечь.
Ребенку требуется много времени, чтобы понять разницу между реальностью и фантазией; у детей преобладает стремление разрешить реальные проблемы фантастическими способами. Вполне нормально, если трехлетний ребенок отрицает, что он пролил молоко, и говорит: «Это Тимми сделала» (Тимми – это воображаемая белка, которая все время попадает в неприятные ситуации). Похоже, что это неплохая защита от взрослых, и трехлетний малыш, очутившийся между смутными мирами фантазии и реальности, не совсем уверен, что Тимми не сделала этого, что она на самом деле не существует.
В таких случаях родители могут сказать: «Ты плохой ребенок, потому что обманываешь нас», и ребенок действительно почувствует себя недостойным любви. Или вы можете сказать: «Я полагаю, тебе хотелось бы, чтобы Тимми сделала это, потому что ты жалеешь, что так случилось», – и больше не возвращаться к этому. Второй подход намного правильнее, поскольку в словах взрослого заключена правда.
Мотивы, по которым врут дети, не имеют ничего общего с аналогичными мотивами у взрослых. Они связаны с развитием сознания детей. Нам следует помнить, что, пока ребенку не. исполнится семь лет, он путает, что происходит на самом деле, а что – понарошку. Их страхи, сны, реакции на сказки часто более сильны, чем на события повседневной жизни. Играть в «пожарного» или «милиционера», в «маму» или «папу» часто более реально, чем быть «настоящим» Джонни или Сюзи.
