Оливье Револь - Ничего страшного: неуспеваемость излечима!
Ян: «Я так хотел бы все это суметь!» Когда сложности усиливаются в старшей школе
Мать Яна позвонила мне, рыдая. Она не хотела меня беспокоить, но: «Мы все в ужасе. Они хотят его отправить в училище, его не возьмут в старшую школу…»
Яна я знаю всю его жизнь. Его родители — мои друзья. Я часто вспоминаю этого доброго и приветливого паренька, который в детстве мечтал стать архитектором. А сейчас мне говорят, что он перестал двигаться вперед, не запоминает новую информацию и вытворяет всякие глупости. Например, забывает перевернуть страницу и сделать следующее упражнение. Или сдать свою работу учителю. По существу способности Яна никто никогда не пытался проверять. Зато сразу, как топором по голове: «Недостаточный уровень… предусмотрена профессионально-техническая ориентация».
Спустя несколько дней приходит сам Ян. Я не видел его восемь лет. Встреча с подростком, которого знал в детстве, всегда вызывает странное чувство: смесь любопытства, ностальгии, удивления… Свидетельство того, как быстро летит время. В лице подростка ищешь мягкие черты ребенка, которым он был когда-то.
Он хочет, чтобы его поняли
Ян улыбается мне, он рад меня видеть, понимание для него важнее результата.
Я вспоминаю его историю: отец — бретонец, известный адвокат, вечно занят, как все адвокаты. Мама работает вместе с отцом. Старшая сестра — блестящая студентка.
Отчет об успеваемости — важнейший показатель — говорит сам за себя. «Серьезные затруднения с математикой и с французским; хорошие результаты по истории, географии, биологии и особенно в области изобразительных искусств. Отсутствие внимания и сосредоточенности…» Ян очень расстроен: «У меня ничего не получается, и я огорчаю родителей. О, как бы я хотел все это суметь сделать!» Обезоруживающе искренний… обезоруженный собственной рассеянностью… уже почти сложивший оружие.
Его развитая не по возрасту речь и разнообразие внешкольных интересов меня приятно удивили: он разбирается в музыке, компьютерных технологиях, занимается горными лыжами и сноубордом, у него много верных друзей. Ни намека на психологическое расстройство, его душу омрачает лишь горестное осознание своей школьной неуспеваемости.
Страх перед тестом на IQ
Чтобы прояснить картину, я назначаю Яну тест на IQ. Его это расстраивает и пугает. Он опасается получить подтверждение своей несостоятельности, боится обмануть ожидания родителей. Я объясняю ему смысл теста. «На общую цифру нам наплевать, главное — выяснить твои сильные и слабые места и определить те стратегии, которые ты используешь при обучении, и те, которых тебе не хватает». Тест проходит в спокойной доверительной обстановке. Психологу удается найти нужные слова, чтобы снять напряжение. Результат оказывается весьма информативным.
Ян развит по годам. Но результаты его неоднородны — то очень высоки, то вдруг неожиданно низки. Причем чем ближе к школьным задания — тем хуже его результат. Тогда как на «открытые» вопросы он отвечает прекрасно, интеллект его очень развит. Видны и его слабые места (ориентация в пространстве, логика и внимание). Этим следует заняться, нужны специальные меры.
Яну и родителям сообщили результаты тестов. Это был важный для меня момент: возможно, они сомневались, буду ли я достаточно беспристрастным при оценке мальчика, ведь нас связывает дружба. А тут голые факты и неоспоримые цифры, объективный и существенный итог. Сомнений нет, Ян — одаренный ребенок.
В свете этих сведений родители попросили о переводе мальчика в старшую школу — и добились своего. Занятия психомоторной терапией помогут ему справиться с нарушением ориентации во времени и пространстве, в школе ему окажут дополнительную поддержку. Но на этот раз — вне дома. По сути дела чрезмерная забота может только испортить дело. Известно, что помощь родителей в учебе часто бывает бесполезна для подростков, которым необходимо (жестоко, но факт) отрезать семейную пуповину. Этот момент всегда плохо отражается на отношениях, какими бы теплыми и дружескими они не были. Неуспеваемость становится для подростка выражением его дискомфорта, поскольку у него нет другого способа проявить свое недовольство. Родительская помощь превращается в дополнительное препятствие для учебы: излишняя настойчивость рождает сопротивление. Происходит это бессознательно, но неизбежно.
Выкарабкался… или почти
С помощью студента-репетитора Ян, вооружившись уверенностью, подтвержденной результатами IQ, постепенно выкарабкивается. Успеваемость налаживается, проблемы не исчезают совсем, но уходят на второй план.
Два года спустя парень вспоминает, что я предупреждал его о дефиците внимания, который явно был заметен по результатам теста, поскольку некоторые специфические задания Ян выполнить не смог. В выпускном классе он отправляет мне е-мейл: «Привет, это Ян. Как дела? У меня неплохо. Я скоро буду сдавать экзамены. Но знаешь, я по-прежнему делаю много ошибок, совершенно дурацких! Это меня беспокоит. Ты что-то говорил про лекарство…»
Новые тесты. Ян проводит день в клинике для оценки его внимания, концентрации и способности прогнозировать. Результаты тестов Stroop, Trail Making и «Колокола» непререкаемы: Ян страдает дефицитом внимания, как многие гиперактивные дети, но не слишком возбудим и подвижен. Поэтому его никогда и не обследовали по этому поводу. Его гиперактивность просто не бросалась в глаза!
Было видно, что парень желает избавиться от своей проблемы. Он буквально очаровал психологиню. Редко встретишь такого общительного и покладистого подростка. Чтобы помочь организму Яна преодолеть дисфункцию, было назначено медикаментозное лечение. Оно принесло результаты, стало тем самым последним ингредиентом, которого ему недоставало. Вскоре он прислал нам е-мейл — такие сообщения очень поддерживают боевой дух и сплоченность команды, убеждают в правильности выбранного пути: «Прошла неделя лечения, меня хвалят, оценки повысились. Благодарю всю твою команду…»
Я недавно обедал у его родителей. Они мои преданные и верные друзья. Их благодарность лично мне несколько преувеличена, поскольку своим успехом их сын обязан совместным действиям медиков, психологов и преподавателей, разумной тактике самих родителей и собственным усилиям. Цепочка, в которой действуют все звенья — вот единственный залог удачного результата. Результат Яна — настоящая победа, сейчас он на первом курсе архитектурного института. Как и мечтал.
После еды он показал нам свои работы. Его картины оказались свежими, искренними, яркими. «Последнюю я, наверное, не стану вам показывать, она слишком личная и притом она не закончена…» Но мы настаиваем, он все же решается и являет нам автопортрет: таинственная улыбка, черное лицо на красном фоне… В какой-то момент мне показалось, что портрет мне заговорщицки подмигивает.
Гиперактивность: «Спокойствие, только спокойствие!»
Они невыносимы, несносны, прямо хочется их стукнуть! Сумасбродная девчонка из «Несчастий Софии», или малыш Абдулла в «Тэнтэне в стране черного золота», Крошка Мю из «муми-троллей». Кажется, задай им хорошую порку — и все будет в порядке. А на самом деле дело тут не в педагогических просчетах родителей: это вовсе не классический пример избалованного ребенка. Они кипят энергией, но происходит это непроизвольно, как у Тома Сойера, который не мог не изобретать то и дело всякие шалости и проделки, хотя эти выходки превращали его жизнь в настоящую каторгу.
В жизни эти мальчики часто зовутся именами «крутых парней», их зовут Брэндон, Кевин или Брайан, и это не всегда случайно. Эти «героические» имена ассоциируются в головах придумавших их родителей с «настоящим мужчиной». И когда начинаются первые глупости, эмоциональный заряд, таящаяся в имени, подливает масла в огонь. Чтобы оказаться достойным роли, о которой мечтают родители, малыш старается быть неустрашимым и отважным. А если к тому же он несколько распущен, лишен чувства меры и плохо контролирует себя, имя весьма поспособствует гиперактивности.
Эти маленькие Старски и Хатчи жизнерадостны по натуре, широкая улыбка открывает выбитый передний зуб, коленки у них в ссадинах, голова в швах, а физиономия в шрамах. Травмпункт для них — дом родной.
Их сразу видно
Эти дети — звезды поневоле, и их беготня по жизни порой плохо кончается. Очень рано они узнают горечь изгнания или разрыва. Такой мальчик становится «грозой квартала» или «кошмаром района», известным всем под кличкой «Джек Воробей» или «Зорро», его подвиги позорят семью. «Спустился с лестницы на велосипеде», «Залез на крышу, еле сняли…» — слышат родители и ужасаются: «Как же мы такого воспитали?»
