У жизни свой план. Самоподдержка в периоды тревоги и перемен - Екатерина Латушкина
Сложности преследовали нас с того самого момента, как мы начали жить вместе. Мне казалось, что я нашла себя в йоге, начала вести занятия, у меня отлично получалось. Но из-за чрезмерной нагрузки я получила повреждение, и мне пришлось отказаться от преподавания йоги — того, что держало меня тогда на плаву. Йога, вегетарианство, духовные поиски — в этом был не только мой искренний интерес, но и попытки психики справиться с нестабильностью.
Как мы адаптируемся к жизни с травмой
У людей с травматичным фоном всегда есть склонность адаптироваться к жизни с помощью разного рода зависимостей, и иногда эти зависимости приобретают социально одобряемую форму. Это своего рода попытка избавить себя от столкновения с внутренней болью. Если есть травма, ты знаешь, что боль живет внутри тебя. Ты видишь кошмары, или тебя преследуют воспоминания, или просто иногда накатывает дикая печаль — это может быть флешбэк, реакция на запах, цвет, звук, голос, прикосновение.
Когда отсутствуют знания о том, что с этими проявлениями поможет справиться психотерапия, человек будет искать способы заглушить то, что рвется наружу, понимая, что это может рвануть в любой момент. Моим сдерживающим фактором была йога. Одновременно она стала и началом работы с травмой: зачатки управления своим телом и сознанием были заложены и развиты именно в тот период.
Когда пришлось отказаться от интенсивных занятий и преподавания, я ощутила, что вязну в каком-то болоте, и вышла на новую работу по своей первой специальности: в университете я учила китайский язык и по окончании много лет работала в разных бизнесах как связующее звено между Россией и Китаем.
Еще одна особенность людей с травмой — способность чувствовать себя привычно и уверенно в стрессовых ситуациях, при переменах. Пока ты адаптируешься к новому (как я к новому месту работы, например), все твои процессы сконцентрированы в этом направлении. И ты пребываешь в иллюзии безопасности, уберегающей тебя от возможного столкновения с тем, что сидит внутри.
Возможно, среди этих строк вы заметите что-то знакомое: ожидание «того самого» разговора; поиск успокоения через хобби и увлечения, лишь бы не останавливаться и не сталкиваться лицом к лицу с внутренней болью; качели от «у меня ничего не выйдет» до «я могу всё». Вы в этом точно не одни. И дальше мы будем разбираться, как шаг за шагом выбраться из этого.
Кризис за кризисом
Я вырвалась из нашего домашнего болотца и на фоне новой работы, знакомств, командировок снова вошла в свою активную фазу. При этом мне казалось, что муж, который на самом-то деле продолжал заботиться о нашей безопасности и которому всё еще нужна была поддержка, утопает в этом болоте всё больше и больше.
Разница между нашими состояниями отдаляла нас, и к тому же отношения получили встряску из-за ревности к коллеге. Ни о какой измене речи ни шло, но кто-то третий не появляется в семейной системе просто так, даже если только на уровне разговоров. Это чаще всего сигнал: что-то происходит, об этом нужно поговорить и решить, что с этим делать.
Тогда примерно так и произошло. У нас был конфликт, мы много говорили и прожили этот кризис, выйдя на новый уровень отношений. Снова начали путешествовать. Казалось, что буквально вот-вот, именно сейчас мы и заживем.
Но моя психика по-прежнему металась между субдепрессией и гипоманией, между накатывающими флешбэками с огромным грузом печали и стремлением рваться куда-то вперед, заставляла меня искать смысл жизни, чтобы зацепиться за что-то… И в этом процессе у меня не хватило сил и внимания, чтобы разглядеть происходившее с мужем.
Внутриличностный конфликт, скрывающийся от нас самих
Мне кажется, люди часто избегают психотерапии, потому что догадываются, что там могут узнать о себе что-то в этом роде.
Моя открытость в отношениях была истинной. Часть меня всегда стремится к честности, искренности, чистосердечию, не переносит никаких секретов, ей невыносимо что-то скрывать. Но была и другая моя часть — незрелая, травмированная, которая не умела чувствовать и выражать себя. И она действовала несогласованно с другими частями моего «я», делала то, что умела, и так, как умела. У нее не было другого примера.
Такое внутреннее разделение характерно для травмы. Оно лежит в основе многих наших внутриличностных конфликтов, когда нас тянет в совершенно разные стороны. Тему частей я раскрою ниже, это потрясающая находка в психотерапии еще времен Юнга, которая сейчас получила современное прочтение и заручилась поддержкой нейробиологических открытий.
Доводилось ли вам когда-нибудь чувствовать, что внутри вас как будто живут разные «вы»? Один из них — тот, с которым знакомы окружающие. Он собран, уверен, многое умеет. А где-то глубоко есть и другой, которого вы никому не показываете, нередко растерянный, напуганный, несведущий, уязвимый.
Вы знаете разницу между двумя этими частями, и это может ощущаться как фальшь: «Я ведь не такой, я притворяюсь. Если кто-то узнает, какой я на самом деле, от меня отвернутся». Дальше в книге мы подробно разберем, почему так происходит и что с этим делать. А пока у меня есть для вас спойлер: это всё вы. Все эти части — и та, которую знают окружающие, и та, что глубже, — настоящие, не фальшивые. Они все ваши и все хорошие.
Танец отношений — танцуют всегда двое
Как и многие пары в молодости, мы с мужем выбрали друг друга, попав в так называемые детско-родительские отношения, стараясь закрыть свои эмоциональные дефициты. Ему казалось, что он делает для меня всё, не замечая при этом, что именно мне было нужно на самом деле. Я зачастую не получала того, чего мне хотелось, и нередко выглядела неблагодарной. Мне хотелось понимания, принятия, единства взглядов. Ему — благодарности и возможности разделить со мной ответственность за взрослую жизнь.
Что мы получили? Идеальные снаружи отношения и неосознаваемое напряжение внутри.
Танец отношений всегда танцуют двое. Неосознанной тактикой моего мужа было «делать так, как хочет жена», не выражая собственных желаний, подотчетно надеясь, что в один прекрасный день он получит награду за все накопленные страдания и терпение.
Вдобавок за время совместной жизни мы оба получили негативный опыт, когда проговаривали что-то друг другу, но в ответ получали не ту реакцию, на которую рассчитывали: один из нас мог расстроиться или разозлиться, а второй не мог это выдержать. И со временем мы оставили попытки говорить о действительно важных вещах, что было роковой ошибкой.
«Попробуйте делать… ничего»
Это напряжение только усугубляло мое и так непростое состояние. Когда стало совсем
