Виктор Каган - Воспитателю о сексологии
К концу препубертатного возраста возрастает роль центральной регуляции эндокринной деятельности, увеличивается значение биогенных аминов, повышается эффективность функциональных связей гипоталамуса с вышележащими структурами мозга.
В период полового созревания происходят решающие перестройки в функционировании гипоталамо-гипофизарно-гонадно-адреналовой системы, возрастает гормональная функция половых желез, и к концу его функционирование так называемого гонадостата приближается к таковому у взрослых.
По данным А. И. Белкина, секреция гормонов тесно связана с деятельностью, интересами, активными личностными установками.
Половая дифференцировка мозга. Она включает в себя возрастную динамику формирования и функционирования так называемых половых центров, пока не получившую детального анализа возрастную динамику становления парного функционирования полушарий и его полового диморфизма (на общих данных об этом мы останавливались выше), а также становление высших психических функций. С половым диморфизмом дифференцировки мозга связывают формирование и динамику ряда половых различий психики, а также особенности восприятия средовых полотипизирующих влияний.
Морфология тела. В раннем возрасте знакомство с морфологией своего и противоположного пола, их сопоставление являются составной частью и условием формирования образа «физического Я» (телесной идентичности). К 5—6 годам телесная идентичность становится необратимой, а ранее у ребенка еще возможны представления об изменении половых органов.
Второй кризисный период телесной идентичности приходится на подростковый возраст. Он характеризуется реорганизацией образа «физического Я». Это психологически сложный процесс, нередко приобретающий тревожную окраску в связи с самими физическими изменениями своего тела, их темпом, маскулинным или фемининным направлением. С завершением пубертатной перестройки телосложение в основных чертах стабилизируется на взрослом уровне.
Средовые влияния. Их значение обнаруживается даже в этологических исследованиях. Классические эксперименты Г. Харлоу и его сотрудников с обезьянами, выполненные на собаках исследования В. В. Антонова и М. М. Хананашвили показывают, что животные, в раннем возрасте лишенные необходимых средовых влияний (прежде всего контакта с матерью и сверстниками), в последующем не способны ни к адекватной коммуникации, ни к спариванию, ни к родительскому поведению. Об этом же говорит и изучение «брошенных детей»: они испытывают больше трудностей в социальной адаптации и чаще, чем это бывает у выросших в благополучных семьях, ощущают дефицит чадолюбия и родительских чувств.
Уяснить содержание и природу половых различий можно, лишь задавшись вопросом о том, что в них не зависимо или зависимо от среды, что в среде и культуре способствует закреплению и развитию одних врожденных программ и свертыванию других, какие влияния среды приводят к более или менее самостоятельным результатам.
Общая схема средовых влияний показана на рисунке. Первые этапы взаимодействия ребенка со средой обеспечиваются в семье, а с возрастом в это взаимодействие все больше включаются и другие факторы половой социализации. Ни одно из этих влияний не выступает совершенно изолированно от других, само по себе, всегда прямо или косвенно отражая особенности психосексуальной культуры.
Большинство современных культур маскулинно ориентировано. Дж. Ганьон иллюстрирует это анализом американской литературы для детей в 1965—1971 гг. Соотношение мужских и женских персонажей составило в изображении людей 11:1, животных — 95:1, в заголовках — 8:3. 75% главных героев книг для детей 2—6 лет, выпущенных в 1971 г. в Калифорнии, — это мужчины. При анализе 2760 рассказов в 134 сборниках соотношение мужских и женских персонажей составило в детских книгах 5:2, в взрослых — 3:1, в биографиях — 6:1, в историях о животных — 2:1.
Восприятие влияний маскулинно ориентированной культуры отражается и в детских рисунках. По данным Е. Браун, в раннем детстве девочки, как и мальчики, при просьбе нарисовать человека рисуют фигуру своего пола, но по мере взросления все чаще переходят к рисованию мужской фигуры. Мы проверили это заключение, проанализировав более 1000 рисунков детей 5—15 лет: мальчики во всех возрастах рисовали мужскую фигуру, тогда как 84% девочек 5—7 лет — женскую, а 78% 14—15-летних — мужскую. Однако однозначные выводы из этих чрезвычайно, казалось бы, демонстративных результатов были бы опрометчивы, так как, по данным Т. И. Юферевой и А. М. Прихожан, в «образах будущего» у девочек-подростков представления о муже занимают гораздо большее место, чем представления мальчиков о жене; значение этого факта усиливается и опережающим созреванием девочек по сравнению смальчиками.
Хронологически первым этапом психосексуальной социализации является социализация в семье. Культурные стереотипы и собственный опыт подсказывают родителям, каким должен быть мальчик и какой девочка. Считается, что родители более определенно отождествляют себя с ребенком своего пола и хотят быть моделью для него. На общение с детьми более или менее явно переносится стиль отношения между полами, так что отношение отцов к дочерям — это всегда немного отношение как к маленьким женщинам, а матерей к сыновьям — как к маленьким мужчинам. В свободном, неофициальном общении мужчина скажет о жене и дочери «мои женщины» или «мои девочки», а женщина о муже и сыне — «мои мужчины» или «мои мальчики». Р. Грин, суммировав данные многих исследователей, показал, что поведение родителей с сыновьями и дочерями различается и по менее осознаваемым параметрам, например по интенсивности телесного контакта, тону обращенной к ребенку речи и т. д.
Решающее значение в половой социализации принято отводить матери, проводящей с детьми больше времени. Однако все чаще подчеркивают, что роль матери и отца не может определяться количественной меркой «больше — меньше». М. Табер, к примеру, показал, что дети реагируют не просто на поведение родителей, а на их поведение в связи с полом, и допустил, что роль отца (особенно для мальчиков) может быть не только не меньшей, но и большей, чем роль матери; решающая роль принадлежит все же отношениям.
Особый канал половой социализации в семье связан с сексуальным поведением. Укажем лишь на самые общие моменты, с тем чтобы без риска повториться проанализировать эти моменты в контексте возрастного развития. Первый из них связан с тем, что даже самые сдержанные родители так или иначе демонстрируют своим поведением отношения мужчины и женщины: забота, прикосновения, объятия, поцелуи, легкие эротические реакции и т. д. Второй момент поначалу выглядит неожиданным. Р. Грин, Р. Уикс и другие исследователи интересовались развитием детей в необычных семьях, где родители были представлены мужскими или женскими гомосексуальными парами либо парами, один из членов которой хирургическим путем менял свой пол. У всех детей формировалось свойственное большинству людей гетеросексуальное влечение. Направление сексуальной ориентации, стало быть, не передается генетически и не зависит от сексуальной ориентации родителей. Окончательных объяснений пока нет. Но можно допустить, что, во-первых, имеют значение врожденные (хотя и не наследственные) причины, которые проявят себя в более позднем возрасте, а во-вторых, дети воспринимают не недоступное пока их пониманию содержание сексуальной ориентации и психосексуальной идентичности родителей, а содержание и стиль их отношений.
Третий момент, связанный с отношением взрослых к проявлениям сексуальности у детей, мы рассмотрим на примерах проведенного нами исследования. И мужчины, и женщины воспринимали детскую сексуальность как нечто, присущее лишь мальчикам и безусловно отрицательное, хотя и проявляющее себя не так сильно и активно, как взрослая сексуальность. В оценке и мужчин, и женщин детская сексуальность связывалась, в отличие от взрослой, с представлениями о болезни, которая пугает, вызывает чувства стыда и брезгливости.
Оценивая семью как фактор психосексуальной социализации в целом, отметим, что, 1) хотят того родители или нет, они неизбежно влияют и на психологическое, и на сексуальное развитие детей; 2) семья влияет на ребенка через систему отношений: родителей между собой, каждого из них и обоих вместе с ребенком; 3) успешность влияний семьи существенно зависит от степени согласованности их с существующими у ребенка врожденными особенностями маскулинности-фемининности; 4) семья служит своего рода преломляющим восприятие фильтром на путях вхождения ребенка в психосексуальную культуру.
Роль сверстников в психосексуальной дифференциации может быть оценена в двух аспектах. Первый — он упоминается чаще — состоит в том, что независимо от социального положения, расы, религии, наличия и отсутствия в школе курса полового воспитания 90% детей узнают о различии полов и сексуальности от сверстников и друзей. Информация, предоставляемая сверстниками, столь же неточна, сколь откровенно-натуралистична, но взрослым редко удается проникнуть в потаенную, развивающуюся и существующую по своим законам психосексуальную культуру детства, а тем более эффективно повлиять на нее. В этой культуре есть свой язык — сексуальный фольклор, который даже необходим для нормального развития ребенка. Второй аспект обсуждается реже, но значение его для детского развития не меньше. В среде сверстников ребенок испытывает себя как представитель пола, «обкатывает» полученные в семье полоролевые стереотипы и корректирует их в самостоятельном, не регламентируемом взрослыми общении. В детской среде, особенно дошкольной, полоролевое поведение становится одним из главных параметров оценки ребенка, а обращение детской компании прежде всего к эмоциям, а не к рассудку оказывает сильное воспитательное влияние. Недооценивать его, а тем более конфликтовать из-за него, — значит, многое в воспитании непоправимо упускать.
