тем, что предполагает наличие
Эго (собственного
Я) уже при рождении, а не его развитие из либидинального
Ид (либидо). Она утверждает, что рост и развитие происходят в аффективных отношениях. На жизнь ребенка влияют эмоциональные отношения и взаимодействия, которые он развивает с лицами, осуществляющими первичный уход. Теоретики объектных отношений изучают эту связь и соответствующие аффекты в противовес влечениям, мотивам и биологической метапсихологии либидинальной модели. Модель объектных отношений фокусируется на «хороших» и «плохих» чертах матери и других значимых лиц, а также частичных объектов. В моделях объектных отношений
Эго функционирует более независимо и в меньшей степени как «посредник» между двумя внутренними компонентами. Фэйрберн, например, находит, что разрешение постулированного Фрейдом внутрипсихического конфликта не так значимо, как развитие удовлетворяющих паттернов отношений в реальности. Эмоции или аффекты (либидо) более объектно ориентированы в отличие от гедонизма и получения удовольствия через эрогенные зоны (оральная, анальная, генитальная), как это постулируется в либидинальной модели. Как эдипальная констелляция является важным гипотетическим процессом в либидинальной модели, так и «депрессивная позиция» занимает ключевую позицию в теории объектных отношений. Этому процессу, предшествующему эдипальной ситуации, дала соответствующее название М. Кляйн («Вклад в психогенез маниакально-депрессивных состояний»). Кляйн также предполагала, что ребенок воспринимает мир фрагментарно. Восприятие происходит в раздробленных формах/объектах. Отношения в этот период в основном устанавливаются с частичными объектами. Грудь, которая кормит ребенка, в соответствии с Кляйн, воспринимается как хороший частичный объект. Она становится плохой грудью, если объект расстраивает ребенка и препятствует удовлетворению его желаний. В этом первичном мире существует своего рода примитивный эдипов комплекс, в котором все предметы расщеплены. Кляйн называет положение и состояние ребенка в этот период «параноидно-шизоидной позицией». Эти термины указывают на аффекты, «делириозное» состояние, в котором находится ребенок, и соответствующие сильные эмоции преследования и угрозы. Все, что угрожает отделить его от хорошей груди, воспринимается как враждебный и плохой объект, который его преследует. Плохое и враждебное удерживается вовне при помощи механизма проекции. В том случае, когда происходит дальнейшее удовлетворяющее развитие в результате привычного, безопасного взаимодействия родителей и ребенка, «хорошие» внутренние объекты могут предотвратить расщепление посредством помещения внутрь спроецированного материала. Мать теперь «вольна» обращаться к отцу, который более не воспринимается как угрожающий соперник. Теперь у ребенка появляется возможность интернализовать привязанность, которая соединяет родителей, и отождествлять себя с ней. Когда это происходит, ребенок достигает того, что в кляйнианских терминах называется депрессивной позицией. В депрессивной позиции достигается высокая степень интеграции (частичных объектов). Оба теоретических конструкта схожи с точки зрения развития. Происходят лишь сдвиги в акцентах. Теория объектных отношений гласит, что с рождения ребенок имеет сильную потребность в удовлетворяющих, любящих отношениях. В раннем детстве основное внимание сосредоточено на качестве родительской заботы. Эта забота, как правило, осуществляется материнским объектом, но, разумеется, она может осуществляться и другими любящими воспитателями. Естественные фрустрации, разочарования, а также позитивные моменты, происходящие в отношениях между родителями и детьми, приводят к тому, что ребенок находится в процессе интернализации объектов. В этом процессе инициализируются как удовлетворяющие, так и фрустрирующие объекты. Интернализация объектов (в том числе и отношений с объектами) происходит по мере того, как они переживаются ребенком, и они не являются конкретным отражением того, каким реально является родитель и как он действует. То, что интернализует ребенок, является эмоциональной окраской того, как он видит и переживает мать или отца. Таким образом, интернализованные родительские объекты являются лишь интерпретацией (сделанной ребенком) его объективной внешней реальности. Образы, поглощенные таким путем, называемые также репрезентациями, всегда окрашены аффектом (или в терминах теории либидо: либидинозно нагружены). Интернализация родительских образов настолько субъективна и индивидуальна, что родительские репрезентации у детей из одной семьи могут сильно различаться.
Теория объектных отношений характеризуется процессом интернализации, т. е. объектные отношения и все, что с ними связано, на самом деле является внутренним восприятием или репрезентацией, которую ребенок ощущает относительно другого человека. По мере взросления ребенка эти интернализованные репрезентации становятся фиксированными рамками или «внутренними рабочими моделями», как их называет Боулби в своей теории привязанности. (Подробнее об этом будет рассказано в следующей главе.) Рамки отражают то, как ребенок ощущает свое окружение (родители и т. д.). Это можно также назвать мировоззрением ребенка. Одним словом, когда окружение ребенка включает в себя теплых и любящих родителей, это приводит к позитивному развитию ребенка. С точки зрения Винникотта, можно говорить о «поддерживающей среде» и «контейниробании», которые должны быть «достаточно хороши», чтобы обеспечить здоровое развитие. Термины «холдинг» и «контейнирование» означают наличие эмпатии у заботящегося родителя, который чувствует потребности ребенка в нужный момент и без слов. Когда в долгосрочной перспективе возникает сильный недостаток в заботливом воспитании, ребенок становится более уязвимым к структурным дефектам (психопатологии). Хороший «холдинг» является основой для развития базового доверия. Это базовое доверие определяет «ваше мировоззрение в жизни», или то, как человек воспринимает мир и формирует строительные блоки для создания здоровых взаимных (объектных) отношений. Базовое доверие также необходимо для преодоления первичных страхов, которые испытывают маленькие дети, когда они хотят отделиться от своих родительских объектов. Делать первые самостоятельные шаги в отрыве от матери в огромном мире очень тревожно. Процесс сепарации требует благоприятного отношения со стороны родителей, а также достаточного «контейнирования», чтобы поддержать ребенка на его пути к автономии и индивидуации. В период биологического созревания и на протяжении всего психосоциального развития ребенка постоянно формируются новые паттерны взаимодействия, требующие гибкости как со стороны родителей, так и со стороны растущего ребенка. Когда этот процесс сепарации и индивидуации искажен или терпит неудачу, ребенок не может ни полностью отделиться, ни развить свою собственную сильную идентичность. Пробелы в критических стадиях развития могут привести к формированию структуры личности со слабым собственным Я, а также к когнитивному и эмоциональному дефициту.
Теория объектных отношений делает бо́льший акцент, чем теория либидо, на взаимодействиях в раннем детстве, также называемом доэдипальной стадией. Эта ранняя критическая стадия развития важна для формирования психологического ощущения самости. Психологическая самость является центральным понятием третьей психоаналитическом теоретической модели.
3.5. Психоаналитическая модель психологии самости
В число важных сторонников психологии Самости входят X. Кохут и Д. Н. Стерн. Суть этой модели заключается в развитии образа самости через нарциссизм. Бок о бок существуют различные взгляды и определения психологической самости. В целом понятие самости относится к сфере того, как человек видит и переживает себя относительно окружающих. Образ самости, как описано выше в связи с теорией объектных отношений, формируется в значительной степени через взаимодействие с другими, но в этой модели значимые другие называются не объектами, а «объектами самости». На основе
