Почему мы убиваем? Злость, ненависть, агрессия и так называемое «зло» - Конрад Захариас Лоренц
По-видимому, эту точку зрения разделяют даже чиновники от телевидения. Президент американской радиовещательной компании пообещал, что телеиндустрия будет реформироваться:
Теперь, когда мы уверены в том, что демонстрация насилия способна привести к повышению агрессивных склонностей у детей, мы будем следить за составлением наших телепрограмм61.
Однако вскоре тонкий лед согласия сломался и началась острая полемика по вопросу о том, насколько велико влияние экранной жестокости на среднего телезрителя. С экранов телевизоров на нас обрушивается ничуть не меньше стрельбы, драк и убийств, чем тридцать лет назад. Как подсчитали Джордж Гербнер (George Gerbner) и его коллеги из университета Пенсильвании, начиная с 1967 года на каналах телевещания в прайм-тайм в среднем в час демонстрировалось до пяти-шести актов насилия. Группа Гербнера также установила, что в 1989 году около 70 % программ, показанных в прайм-тайм, содержали сцены насилия и что эта цифра доходила до 90 % в те часы, когда перед телеэкранами вероятнее всего устраивались дети62.
И все же, оказывает ли на нас какое-либо влияние тот поток агрессии, который обрушивают на наши головы средства массовой информации? Если да, то являются ли дети и психически нездоровые люди единственными, на кого влияют сцены насилия, уведенные в кино или на телевидении? Что говорят на эту тему научные исследования?
В этой главе мы покажем, что иногда воспроизведение сцен насилия в средствах массовой информации действительно увеличивает вероятность последующего проявления агрессии как со стороны детей и сравнительно нормальных взрослых людей, так и со стороны тех, кто эмоционально неуравновешен. Вы также увидите, что это вероятное усиление агрессии может быть обусловлено как временным влиянием, так и более постоянным научением. Хотя со временем принцип составления ТВ-программ не изменился, а большинство исследований медиа-эффектов подверглось критике, исследователям человеческого поведения удалось немало узнать о возможных последствиях демонстрации жестокости в кино и по телевидению. В этой главе подытоживаются результаты этих изысканий.
Наш обзор разделен на две части. Первый параграф посвящен немедленным или относительно кратковременным эффектам от изображения изнасилований и убийств в средствах массовой информации, начиная с преступлений-имитаций. Этой начальной теме мы уделяем много внимания, чтобы подчеркнуть два главных момента: во-первых, СМИ, просто сообщая новости или стремясь развлечь, могут иметь более обширное влияние на социальную агрессию, чем принято думать. Во-вторых, некоторые из психологических процессов, усиливающих агрессивные реакции на художественные фильмы, имеют место в случаях преступлений-имитаций. Я расскажу об опытах, целью которых было изучение краткосрочных последствий просмотра сцен драк и убийств из кинофильмов и телепрограмм. Основное внимание фокусируется на вопросе, при каких условиях сцены насилия на телевидении с большей вероятностью могут усиливать агрессию. Во втором параграфе рассматриваются долгосрочные последствия частых просмотров сцен насилия, которыми нас перекармливает телевидение. В завершение я предложу несколько способов ослабления этих пагубных эффектов.
Насилие на экранах и печатных страницах: немедленный эффект. Преступления-имитации: заразность насилия. «Эпидемия преступлений распространяется по линиям телеграфа»
Дело Джона Хинкли – наглядный пример того, как изощренно и глубоко средства массовой информации могут влиять на уровень агрессивности современного общества. Не только его попытка убить президента Рейгана была явно спровоцирована фильмом, но и само это покушение, которое широко освещалось в прессе, по радио и телевидению, вероятно, побудило других людей копировать его агрессию. По словам представителя Секретной службы (правительственной службы охраны президента), в первые дни после покушения угроза жизни президента резко возросла. Далее он заметил, что в этом не было ничего необычного. За попытками убить президента часто следует резкий рост числа устных и письменных угроз в его адрес.
Именно такой рост имел место шестью годами ранее, в сентябре 1975 года, после того как Линетт Фромме пыталась застрелить президента Джеральда Форда. Согласно статистике, представленной секретной службой, в первые три недели после покушения в адрес президента Форда пришло 320 угроз в сравнении с обычными 100 угрозами за такой же период времени. Естественно, каждое подобное угрожающее послание требует проверки, поскольку всегда может найтись тот, кто способен реализовать свои слова. И действительно, примерно через две недели после попытки Линетт Фромме в президента Форда стреляла Сара Джейн Мур. Очевидно, что покушения являются источником опасности для всех видных политических деятелей. Хьюберт Хамфри, вице-президент во времена Линдона Джонсона и сам трижды кандидат в президенты, так прокомментировал второе покушение на жизнь президента Форда: «Встречаются люди, которые в ту минуту, когда видят такую попытку или слышат о ней, по той или иной причине… хотят совершить то же самое» (Wisconsin StateJournal, Apr. 3, 1981; Capital Times, Apr. 1, 1981).
Другие случаи из жизни знаменитостей также подтверждают заразность насилия, распространяющегося вместе с новостями о сенсационных преступлениях. Несколько убийств, случившихся в 1966 году, представляют особый интерес для анализа, который я предложу позже в этой главе. Ричард Спек убил восемь медсестер в Чикаго, штат Иллинойс, в июле 1966 года. В августе того же года Чарльз Уитмен расстрелял 45 человек с башни Техасского университета в г. Остин. Три месяца спустя в Аризоне Роберт Смит, 18-летний ученик старшего класса, отправился на курсы косметологии и убил там четырех женщин и ребенка. Позже он рассказал полиции, что мысль о массовом убийстве возникла у него после того, как он прочитал в газете о Спеке и Уитмене. Смит также сказал, что планировал стрельбу с тех пор, как родители подарили ему на день рождения спортивный пистолет (см.: Bercowitz & Macaulay, 1971). К этим случаям мы еще вернемся в этой главе.
Мы много слышим о преступлениях-имитациях, и социологи уже давно знают о подобном феномене. Еще в 1890 году французский социолог Габриэль Тард (Gabriel Tarde) писал о «суггесто-подражательных нападениях», говоря, что с распространением сообщений о жестоких преступлениях (в то время по телеграфу) у восприимчивых людей рождаются агрессивные идеи, а некоторые из них даже прямо копируют описанное в сообщениях поведение. Тард утверждал, что такой эффект имели убийства, совершенные знаменитым Джеком-Потрошителем в Лондоне в 1888 году:
Менее чем через год в этом огромном городе было совершено целых восемь абсолютно идентичных преступлений, И это ещё не все; затем последовало повторение этих преступлений за пределами… столицы (и за границей). Инфекционная эпидемия распространяется по воздуху или ветру; эпидемия преступлений идет по линиям телеграфа (Tarde, 1912, р. 340–341).
Статистические данные о заразности насилия
Факты говорят о том, что преступления-имитации не относятся к разряду крайне редких. Они случаются с определенной регулярностью, хотя нельзя говорить и об их неизбежности. Более двадцати лет назад мы с моей коллегой Жаклин Маколей (Jacqueline Macaulay) решили
