Борис Лемберг - Эмоциональный интеллект. Как разум общается с чувствами
Положительный настрой сохраняется во сне
Думая о хорошем, мы настраиваемся на позитив. Вспоминая хорошее, усиливаем положительный настрой. Сон играет важнейшую роль в сохранении наших воспоминаний. Недавнее исследование показывает, что бодрствование может накапливать черные тучи воспоминаний об отрицательных или травмирующих событиях. Еще одно исследование подтвердило, что бодрствование также снижает положительные воспоминания. Сон защищает положительные воспоминания. Это следует учитывать каждому, и особенно тому, кого не оставляют тягостные мысли о произошедшем событии: сон имеет важное значение для обработки напряжения, возникающего после травмирующего происшествия.
Алексис Чемберс, профессор университета Нотр-Дам, говорит, что изучение того, как сон помогает нам помнить и обрабатывать эмоциональную информацию, пока только начинается. Раньше вся работа над этой темой сосредоточивалась на роли отрицательных воспоминаний для сна, в особенности на бессоннице как следствии психологического стресса.
Два исследования, представленные на встрече когнитивных неврологов в Чикаго весной 2012 года, рассматривают другую сторону медали: как сон обрабатывает положительные воспоминания. Даже если мы исследуем все возможности в пределах этой области, утверждает Чемберс, все равно остается вопрос, будем мы когда-либо полностью понимать процессы, лежащие в основе сна, памяти и эмоций.
Чтобы узнать, как сон затрагивает положительные воспоминания, доктор Ребекка Спенсер из Массачусетского университета разделила семьдесят студентов на две группы. Одна группа могла спать всю ночь, другая должна была бодрствовать. Перед наступлением ночи обе группы рассматривали изображения положительных объектов типа щенков и цветов и нейтральных объектов, типа мебели или тарелок. Через двенадцать часов, в течение которых одни спали, а другие нет, исследователи проверили воспоминания участников об изображениях и эмоциональные реакции на них. Они обнаружили, что сон усиливает эмоционально положительные воспоминания, в то время как во время бодрствования эти воспоминания распадаются. Положительные воспоминания могут даже быть расположены в порядке приоритета для обработки в течение сна – те, которые мозг считает самыми важными, будут записаны в память в первую очередь.
Люди помнили положительные изображения лучше, чем нейтральные. При этом их эмоциональный ответ на положительные изображения остался прежним, независимо от того, спали они или нет. Не имеет значения, спали вы или бодрствовали: то, что вы считали хорошим, вы продолжите считать хорошим.
Эти результаты, по мнению Р. Спенсер, могут оказать существенную помощь в лечении посттравматического стрессового расстройства. Исследование также укрепляет идею, что при нашей не самой ровной жизни, со всеми ее подъемами и спадами, мы должны спать, чтобы улучшить память, усилить воспоминания. Что касается мягко отрицательных воспоминаний, из них мы можем узнать что-то, что будет нам полезно, поэтому мы должны их помнить. Кроме того, сон усиливает воспоминания о положительных событиях, которые мы хотим помнить.
С точки зрения эволюционной перспективы роль сна в защите и положительных, и отрицательных воспоминаний помогает нам анализировать и предсказывать будущие события. Человек должен помнить объекты (события и других людей), которые создали ему неприятные, плохие события, так же как те объекты, которые помогли ему и создали хорошие события.
В другом исследовании А. Чемберс хотела проверить, возможно ли усилить положительные воспоминания во время сна, если добавить элемент юмора. Она выбрала забавные мультфильмы и показала оригиналы и измененные неюмористические версии шестидесяти шести участникам прежде и после периода бодрствования или сна. Выяснилось, что и те, и другие участники легче вспоминали юмористические версии мультфильмов. Факт, что сон не воздействовал на такие воспоминания, свидетельствует о юморе как о помощнике памяти, решила Чемберс. По ее мнению, о сне можно говорить как о способе помочь укреплению большинства воспоминаний с учетом того, что для запоминания период сна более эффективен, чем период бодрствования. И точно так же юмор может служить как другой, но, возможно, равный способ для запоминания. Оба метода помогают нам запоминать вещи лучше, но работают они различными способами.
Поскольку участники гораздо лучше запомнили юмористические, чем неюмористические мультфильмы, Чемберс делает вывод, что в самих по себе положительных впечатлениях есть нечто, что стоит помнить. Возможно, что сохранение таких воспоминаний является для нас адаптивным методом, подобным ценности сохранения воспоминаний об отрицательных событиях – типа необходимости избегать ядовитых змей или ожога, который учит впредь остерегаться неосторожного обращения с огнем.
Мозг хранит воспоминания о страхах
Мозг способен к хранению и восстановлению воспоминаний об определенных опасениях, и этот процесс более сложен, чем считалось ранее, как обнаружили неврологи. Исследование, результаты которого были опубликованы в «Nature Neuroscience»[7], может иметь важное значение для лечения посттравматического стрессового расстройства, поскольку ученые начинают понимать, как различные опасения сохраняются в мозге. Исследование проводилось в Центре неврологии Нью-Йоркского университета, в Центре междисциплинарных исследований им. Коперника в Кракове, в Парижском университете и в Институте эмоционального интеллекта при Институте психиатрических исследований им. Натана С. Клайна и было сосредоточено на миндалевидном теле мозга, которое, как было предварительно выяснено, хранит воспоминания о страхах. Однако предшествующие исследования указали, что миндалина не различает по степени опасности угрозы, воспоминания о которых она хранит и обрабатывает. Другими словами, боитесь ли вы собак, потому что были когда-то укушены собакой, или боитесь борща, потому что когда-то им подавились, – миндалина помнит лишь то, что оба эти события были страшны. При этом другие мозговые области типа коры гарантируют, что все иные аспекты этих пугающих событий будут запомнены.
Ученые хотели определить, есть ли различия в том, как миндалина обрабатывает и помнит страхи. Чтобы ответить на этот вопрос, они сосредоточились на процессе, названном консолидацией памяти, во время которого опыт кодируется и затем сохраняется. Как только происходит консолидация, воспоминания могут становиться длительными – одно только событие способно создать воспоминания, которые длятся целую жизнь. Однако всякий раз, когда вы вспоминаете, что произошло, воспоминания становятся неустойчивыми, то есть восприимчивыми к изменениям. Этот процесс называют реконсолидацией. В каждодневной жизни реконсолидация позволяет обновлять существующие воспоминания. Помимо того, этот процесс также служит ценным методологическим инструментом, поскольку позволяет исследователям управлять модификацией воспоминаний.
Когда дело доходит до развития воспоминаний о страхах, определенная модель устанавливает, что во время травмировавшего события (например, падения с лестницы) нейтральный стимул (например, песня) начинает ассоциироваться с самим отрицательным событием. Поэтому в будущем при возникновении этого нейтрального стимула человек начинает ждать появления негативного события. Предыдущее исследование показывает, что ассоциация между нейтральным и негативным стимулом обрабатывается и сохраняется в миндалине. Чтобы копировать этот процесс, исследователи провели эксперимент на лабораторных крысах. Они соединили два различных звуковых тона, которые служили нейтральным стимулом, с умеренными ударами током. В результате крысы, на которых проводился эксперимент, связали удар с определенным звуком.
При участии модели реконсолидации памяти столкновение с любым аспектом неприятного опыта возвращает воспоминание и делает его восприимчивым к изменениям. Таким образом, если два различных тона были соединены с двумя различными ударами током и если миндалина не идентифицирует различные угрозы, то перенаправление крысы к любому из этих ударов должно вызвать неустойчивость всех воспоминаний, сохраненных в миндалине. Однако исследование привело к весьма различным результатам. Ученые обнаружили, что перенаправление крысы к специфическому удару (каждый обращался к определенной части тела), сопровождаемое инъекцией антибиотика, который разрушает процессы реконсолидации, вредило только тем ассоциациям, которые были связаны с этим специфическим ударом. Несмотря на разрушение одного типа запомнившегося страха, крысы были все еще в состоянии выразить опасение по отношению к тому звуку, который был соединен с ударом, обращенным к другой части тела. Это открытие демонстрирует, что миндалина все-таки делает различия среди воспоминаний, которые она хранит и восстанавливает.
