Эдвард Эдингер - Христианский архетип. Юнговское исследование жизни Христа.

14. УСПЕНИЕ ДЕВЫ МАРИИ И ВОЗВЕДЕНИЕ ЕЕ НА ПРЕСТОЛ

Догматизация Успения Марии указывает на hieros gamos (священный брак) в плероме, и это, в свою очередь, выражается в... будущем рождении божественного младенца, который в соответствии с божественной склонностью к воплощению выберет местом своего рождения реального человека Метафизический процесс известен психологии бессознательного как про­цесс индивидуации'.

Успение Марии существует вне цикла воплощения, и, возможно, по этой причине этот факт не находит своего подтверждения в каноническом писании. Он является производным легенды спонтанных коллективных верований.

Успение Пресвятой Богородицы и течение многих столетий отмечалось как церковный праздник, а с 1950 года было объявлено догматом папой Пием XII. До этих пор для веры не было никаких канонических оснований, поэтому она опиралась на апокрифическую литературу III и IV исков, а также на традиции католической церкви. Так формируется продолжение повествования о СМЕРТИ ДЕВСТВЕННИЦЫ. В XII столетии, когда существовало горячее поклонение культу Девы, появилась Золотая легенда, популярный справочник для художников, который представляет собой пересказ апокрифической истории. Когда апостолы сидели у могилы Марии, на третий день перед ними появился Христос вме­сте со св. Михаилом, который взял с собой душу Девы. И после этого душа не вернулась в тело Марии, освободившись со славою из могилы тем самым получив небесное прибежище и пребывая там в окружении ангелов». Впервые Успение Богородицы стало широко распространено в XIII столетии. Готическая скульптура, в особенности роспись церковных порталов, была посвящена Деве Марии, да и до сих пор остается важной притягательной темой в религиозном искусстве.

Возведение на престол в своей обычной форме обычно изображает­ся следующим образом: Дева Мария сидит напротив Христа, который и это время возлагает корону ей на голову Или же она может встать напро­тив него на колени. Или же ее короновать может Бог Отец.

В наших целях Успение Марии может рассматриваться как завершенный, обобщающий образ, отражающий итог цикла воплощения взятого в качестве целого, а именно coniunctio. В том же десятилетии, когда Юнг за­явил об экспериментальном открытии архетипа comunctio. Папа объявил о канонизации догмата об Успении Девы Марии (1950) - событие, кото­рое Юнг считал «самым важным со времен Реформации»5. Это замечательное место исторического синхронизма подчёркивает тот факт, что сonunctio определенно является соответствующим символом для современного чело­века.

Брачный союз в thalamus (спальне для новобрачных) означает hieros gamos (священный брак), а он, в свою очередь, является первым шагом к воплощению, к рождению Спасителя, который с античных времен счи­тался сыном солнца и луны. filius sapientiae (сыном бла­горазумия) и равным Христу. Таким образом, когда жажда поклонения Бо­городице у людей достигла своего апогея, эта тенденция, если думать о ее логическом завершении, означает желание рождения Спасителя, миротвор­ца, «mediator pacemfaciens inter inimicos»6. Хотя он уже родился в плероме, его рождение во времени может состояться, только будучи воспринятым, при­знанным и объявленным людям.

В другом месте Юнг отмечает, что Успение Марии трансформирует догму о христианской Троице в догму о четверице: «таким образом созда­ется догматическая реальность в отношении этих средневековых представ­лений о четверице, которые составили следующий паттерн».

Святой Дух (Голубь)

Христос Бог Отец

Мария

Успение Девы Марии нашло свое отражение в алхимическом симво­лизме, который предвосхитил устремление к этому образу психики наше­го современника. В сжатой форме этот символизм выражен в картине Ройзнера «Пандора» (1588) .

Эта картина называется «Зеркальный образ Святой Троицы». Он пред­ставляет собой изображение коронации Девы Марии, которая занимает свое место в Святой Троице. Это происходящее на небесах событие отра­жается на земле в странном образе, представляющем выделение духа Мер­курия из первоматерии. В четырех углах расположены символы четырех евангелистов, типичные фигуры, составляющие христианскую четверицу

В нижней части этого рисунка изображена глыба материи, из кото­рой фигура в короне и с нимбом над головой вытащила чудовище: нимб над человеческой головой, человеческие ноги, змеи вместо рук и крылья на теле рыбы. В отношении этой картины Юнг пишет следующее:

Вытаскивание тела в течение долгого времени рассматривалось как материальное и историческое событие, и потому алхимики могли извлечь пользу, изображая Успение Девы Марии и вместе с тем при описании про­славляя материю в деянии. На иллюстрации этого процесса Ройзнера, Пандоре, внизу изображена сцена коронации, которая помещена в кон­туре между образами Матфея и Луки. В этой сцене показано выделение Меркурия из prima materia. Выделенный дух появляется в форме монст­ра: вокруг его головы сияет нимб, напоминающий нам о голове Христа в христианской традиции, но вместо рук у него змеи, а нижняя часть тела напоминает стилизованный рыбий хвост. Вне всякого сомнения, это anima mundi, которая перестала скитаться в материи. Filius macrocosmi [сын великого мира|, или Меркурий-Антропос, который в силу своей двойственной природы, является не только физическим и духовным, но и объединяет в себе высшую и низшую мораль. Иллюстрация Пандо­ры указывает на великую тайну, которая, по смутным ощущениям алхи­мика, присутствует в Успении и Вознесении Девы Марии. Легендарная темнота подлунной материи всегда имела отношение к «сыну тьмы», то есть дьяволу. Он представляет собой метафизическую фигуру, исключен­ную из Троицы, но которая, будучи спутником Христа, является sine qua поп (непременным условием) драмы возрождения. Его алхимическим эквивалентом является двойственный Меркурий и... активная сера. Он также может скрываться в ядовитом драконе, в пресуществующей, хтонической форме lapis aethereus (Вечного камня).

На небесах при появлении Марии, символизирующей принцип ма­териальности, Троица трансформируется в четверицу. На земле грубая ма­терия претерпевала трансформацию вследствие экстракции (доведения до сознания) скрытого в ней автономного духа. Земля и эгоцентрированность Обрели место на небесах и одновременно с этим материя обрела духовную размеренность.

Процесс экстракции начинается с груды грубой материи. Это может быть понятно, если иметь в виду все проблемы реальности воплощенного существования.

Быть иль не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль

Смиряться под ударами судьбы

Иль надо оказать сопротивленье

И в смертной схватке с целым морем бед

Покончить с ними? Умереть. Забыться.

И знать, что этим обрываешь цепь

Сердечных мук и тысячи лишений,

Присущих телу. Это ли не цель

Желанная? Скончаться. Сном забыться.

Уснуть и видеть сны. Вот и ответ.

Какие сны в том смертном сне приснятся,

Когда покров земного чувства снят?

Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет

Несчастьям нашим жизнь на столько лет.

А то кто снес бы униженья века,

Неправду угнетателя, вельмож

Заносчивость, отринутое чувство,

Нескорый суд и более всего

Насмешки недостойных над достойным

.............. Кто б согласился,

Кряхтя, под ношей жизненной плестись... (Шекспир «Гамлет»)

Из глыбы материального мира некая фигура с короной и нимбом вы­таскивает чудовище. Этот человек может рассматриваться как «христиа­низированное» эго, то есть эго, осуществляющее свою деятельность под эгидой Самости. На небесах прославляется принцип материальности. На земле эта реализация осуществляется через возрождение и трансформа­цию существования конкретной личности посредством индивидуации эго, то есть эго, несущего в себе процесс непрерывного воплощения.

Нас бросает в дрожь, что «освобождавшаяся от материальных оков anima mundi представляет собой монстроподобное существо. Это соотносится с тем фактом, что текущее переживание Самости оказывается искажением, соединением противоположностей, которое устрашает эго и нагоняет на него тоску, аморальность и тягу к преступлениям во всех «допустимых» случаях. И, кроме того, существует еще одно событие, на которое брошен взгляд сверху:

это коронация, лишний раз демонстрирующая существование взаимных и компенсаторных связей между эго и бессознательным.

Целью цикла воплощения, как и целью индивидуации, является coniunctio. Время обрело свое существование вследствие наличия физи­ческих противоположностей: неба и земли, мужского и женского, духа и природы, добра и зла, — которые в психике западного человека были ра­зорваны на части и которые обязательно следует примирить.