Андрей Курпатов - 3 главных вопроса. Семейное счастье
На самом же деле эти обрушения связаны с течением той самой горной реки адаптации, о которой мы только что говорили, с тем, что лодку нашу семейную болтает так, словно она не лодка никакая, а щепочка, которая в канализационную трубу попала и несется с бешеной скоростью с десятого этажа на уровень первого. Но мы этого не видим, не знаем, не понимаем, а потому весь свой гнев и все свое негодование (а у нас его сейчас на десятерых хватит) направляем на видимого, воспринимаемого нами врага. На кого?.. На мужа своего или на жену. Вот такая история.
Но это не конец, это только ее начало. Ведь тут что происходит? Напротив нас в этой лодочке сидит товарищ, которому ничуть не легче. Он тоже свой домик строит карточный и тоже не знает о течении, которое несет нашу общую лодку, и у него тоже этот домик разваливается, не успев сложиться, и он тоже другого врага не видит, кроме своего партнера – компаньона по семейной лодке – мужа или жену, то есть нас с вами. И именно на нас он обрушивает свой гнев за собственное внутреннее напряжение, да за нескладывающийся карточный домик. Так что тут не в одни ворота шайбы летят, а сразу и в те, и в другие. И начинается поножовщина…
Разумеется, все, что я тут рассказываю, кому-то может показаться странным и неправдоподобным. Мол, наговариваете вы, доктор, все у нас не так было, никакой реки под нами не ощущалось: «Просто она привыкла, чтобы зубные щетки в ящичке лежали, а не на раковине, и паста выдавливалась от дальнего конца тюбика. А я привык, чтобы щетки были прямо рядом с краном, и давил всю жизнь на тюбик с зубной пастой в центре, а не с периферии, вот мы по этому поводу и ссорились».
Теперь предлагаю отстраниться чуть–чуть и посмотреть на этот довод со стороны. Они друг друга чуть не поубивали из-за этого тюбика с пастой (ну или из-за правил, как кровать стелить, или из-за того, как посуду мыть – сразу или нет, по очереди или вместе, мылом или жидким моющим средством) и говорят: «Все у нас нормально было! Нормальные бытовые ссоры! С кем не бывает?! Не клевещите, доктор!» До смертоубийства чуть дело не дошло из-за тюбика… «Все нормально у нас, доктор!»
Да ненормально! И не могло быть нормально, потому что стресс, потому что изменение всех жизненных стереотипов, потому что тюбик и миллион других мелочей – это только повод для разрядки напряжения, возникшего совсем по другим причинам и у обоих партнеров сразу, потому что в такой ситуации сразу двое раненых. Но этого не понимают, не отдают себе в этом отчета, пытаются не замечать, живут на одной иллюзии: «Сейчас мы все мелочи утрясем, по всем пунктам договоримся и заживем – лучше некуда!» А вот не договоритесь, а если и договоритесь, то не заживете, потому что в душе будет рана и оскомина, потому что шли в «счастливый брак», а оказались в состоянии войны, позиционных боевых действий. И там, где ждало твое сердце, что поймут тебя и поддержат, что дадут силы и проявят понимание, дали по мордасам и продемонстрировали контрпонимание, вообще – «назло» выступили.
В общем, я возвращаюсь к тезису, что именно здесь, на первом году супружеской жизни, и формируется идеология с коротким названием «Ты меня не понимаешь!» Еще есть, правда, и длинное название «Ты меня не понимаешь и не хочешь меня понять!» А это мина замедленного действия…
...Молодые супруги неизбежно испытывают огромный внутренний дискомфорт. Даже если на сознательном уровне они чрезвычайно позитивно оценивают факт своего супружества, внутри, на уровне подсознания, они находятся в состоянии тяжелейшего стресса. А стресс – это тревога, а тревога – это страх, а у страха, как известно, глаза велики. Соответственно, возникают мелкие стычки, ссоры, противоречия, конфликты. И крошечные мушки на глазах превращаются в стаю разгневанных слонов. Но если бы молодожены знали, что в каждый конкретный момент своей супружеской жизни они ссорятся не из-за какой-то конкретной ерунды, а просто потому, что оба находятся в стрессе и не способны воспринять ситуацию адекватно, то количество взаимных обид, претензий и недопониманий снизилось бы на порядок! «Да, что-то мы «понаезжали» друг на друга, – рассуждали бы молодожены. – Но это не потому, что мы не любим друг друга или ошиблись, вступая в брак. Нет, просто потому, что у нас стресс и мы оба слегка неадекватны. Поэтому мы не будем дуться, негодовать и обижаться друг на друга. Мы лучше друг друга поддержим – одобрим, погладим и, если надо, придем на помощь». Да, совсем другая история могла бы получиться!..
Примечание: «Кривая адаптации!»
В свое время мне довелось участвовать в работе научного коллектива, который проводил эксперимент по групповой изоляции. На мою долю выпало разработать диагностический аппарат, способный адекватно оценить психическое состояние людей, находящихся вместе, под замком, на протяжении весьма внушительного периода времени. Вот представьте себе такую ситуацию: шестерых мужчин сажают в некое замкнутое пространство на 45 суток. Пространство небольшое – всего пара комнат: одна для отдыха, другая для выполнения различных технических заданий. В общем, что-то вроде подводной лодки, откуда, как известно, никуда не денешься.
Причем людей для эксперимента выбрали здоровых – и физически, и психически. И казалось бы – что там, каких-то сорок пять суток? Раз плюнуть! Посидели, и хорошо, потом вышли – и в заслуженный отпуск, к морю. Но на самом деле подобные условия – тяжелейшее испытание для психики, способное довести участников эксперимента до психически непотребного состояния. Не буду сейчас пересказывать все подробности подобной экзекуции во благо научного прогресса и возникающих в процессе такого эксперимента эксцессов, но поверьте мне на слово – окажись любой нормальный человек в такой ситуации, мало ему не покажется.
Вспомнил я сейчас об этом эксперименте, поскольку в нем нами была определена строгая последовательность этапов психологической адаптации человека к непривычным условиям существования. Поскольку же брак – подпадает под это определение (адаптация человека к непривычным условиям существования), то в этой связи данный эксперимент и представляет для нас весьма существенный интерес.
Так вот, в этом эксперименте, который впоследствии был несколько раз продублирован, а его результаты перепроверены и подтверждены, выяснилось, что в процессе адаптации человека к новым для него условиям существования он последовательно переживает четыре этапа – «врабатывание», «кризис адаптации», «плато адаптации» и этап «заключительной дезадаптации». Эти этапы имеют специфический характер как психологически, так и физически, то есть состояние человека отражается и на состоянии его организма. Каковы же основные черты этих четырех этапов адаптации?
Первый этап адаптации очень тяжелый, но человек пока этого не понимает. Он оказался в новых для него условиях существования и пытается использовать определенные поведенческие стратегии, которые он напридумывал себе «на берегу» (то есть до начала эксперимента, рассуждая о нем теоретически). Однако ни одна из этих стратегий не срабатывает так, как он ожидал, не дает желаемых результатов. Даже напротив. Человек пытается на ходу поменять стратегию – один, другой, третий варианты взаимодействия. Ничего не получается! Партнеры реагируют не так, как должны были бы реагировать в соответствии с его планами, желательные результаты не достигаются. Все нервные. В общем, кошмар – постоянная фрустрация. По данным тестов – как психологических, так и физиологических, – человека буквально, прошу прощения за это выражение, «колбасит». У него постоянно меняется настроение, он напряжен, реагирует «прилично», но это дается ему с огромным трудом. Все на грани кипения.
Понятно, что ничем хорошим это дело кончиться не может, и после первого этапа адаптации начинается второй – собственно кризис. Тут все участники эксперимента идут в самый настоящий «разнос». До рукоприкладства доходит! А ведь ничего особенного, собственно говоря, не происходит. Просто сидят вместе в одном помещении – еда есть, вода есть, воздух есть, даже занятия самые разные. Но нет, одному кажется, что все к нему задираются, другому не нравится, как третий смеется, четвертый не может слышать, как его «сокамерники» жуют. В общем, ужас! Озлобленные, дикие… И это на фоне полного благополучия – вода, еда, занятия. Живи, казалось бы, да радуйся. Ан нет. И показатели на тестах такие, что непонятно, как с такими данными вообще жить можно – предсмертные судороги и конвульсии.
И только когда проходит треть от положенного срока «отсидки», люди начинают более–менее приходить в себя. Отстраивается некий формат отношений – определяются некие роли, отрабатываются системы реакций, способы купирования эмоциональных вспышек. Нельзя сказать, чтобы люди эти полюбили друг друга, мягко говоря… Но не убивают уже, слава богу, и способны друг друга терпеть. Отчего настроение в коллективе в целом повышается, находятся какие-то общие точки соприкосновения, возникают новые взаимные симпатии. В общем, отмечается некое подобие товарищества… Оговорюсь здесь, что перед этим экспериментом все его участники были друг с другом знакомы и оценивали друг друга положительно. А тут вот, понимаешь, после мордобития готовы возобновить конструктивное общение.
