Волес Диксон - ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Хотя я сконцентрировал внимание на сосательной схеме как первичном средстве, которое малыши узнают в связи с окружающим миром, эта схема была только одной среди многих, о которых говорил Пиаже. Еще одним важным элементом в первичных знаниях младенцев было зрение или, как мы назвали его в предыдущей главе, ориентировочный рефлекс. Вот пример того, как малыши согласовывают свой ориентировочный рефлекс с внешними объектами. Пиаже заметил, что его дети часто совершали какое-то действие, опять же, обычно случайное на первых порах, и это действие оказывало какое-то воздействие на окружающую среду, которое дети наблюдали. Затем они пытались воссоздать это интересное событие. Так, в наблюдении 94 говорится: «В 0;3 (5) Люсьен раскачивает свою плетеную кроватку, неистово двигая ножками (сгибая, разгибая их и т. д.), что заставляет трястись тряпичные куклы, подвешенные к балдахину. Люсьен смотрит на них, улыбаясь, и сразу же повторяет это действие. Эти движения лишь сопровождают ее радость. Когда Люсьен испытывает большое удовольствие, она экстернализует его в виде такой общей реакции, как движения ног». То есть здесь вы видите, что случайное движение тела заставляет двигаться какой-то внешний объект, который Люсьен видит (а это означает, что она включает его в свою визуальную ориентировочную схему), и она старается вызвать это событие еще раз. Это циркулярная реакция второго вида, но включающая зрение. Аналогичный тип реакции можно наблюдать со слуховой схемой Люсьен: «Наблюдение 102... В 0;4 (15) Люсьен хватает ручку погремушки в форме целлулоидного шарика. Движения руки при хватании погремушки приводят к ее раскачиванию и вызывают внезапный и громкий звук. Люсьен сразу же двигает всем своим телом, в особенности ногами, чтобы продлить звук. Весь ее обезумевший вид выражает смесь страха и удовольствия, но она продолжает свои действия».
Во всех этих примерах целью Пиаже было доказать, что схемы присутствуют на момент рождения в форме рефлексов, и что они медленно, но уверенно включаются во все более сложные паттерны поведения, которые обеспечивают малышам более полное и лучшее понимание мира. Развитие не следует принципу «все или ничего». Оно происходит постепенно — по мере того как последующие схемы выстраиваются на более ранних схемах, — с каждым преходящим переживанием, которое испытывает ребенок. Но включение телесных действий и опыта взаимодействия со средой в уже существующие схемы — только начало. По-настоящему серьезные сенсомоторные интеллектуальные адаптации начинают появляться на четвертой подстадии. До подстадии 3 включительно малыши делают нечто случайным образом и стараются вызвать повторение события. Вспомним, что мы говорим о циркулярных реакциях. Но на подстадии 4 малыши начинают демонстрировать, что они могут делать что-то целенаправленно. Тут они начинают проявлять намерение! И именно здесь мы начинаем видеть, как некоторые схемы включаются, с тем чтобы обслужить другие схемы. Впервые малыши демонстрируют способность к инструментально-целевому действию. Четвертая подстадия: координация вторичных схем и их приложение к новым ситуациям. На подстадии 4, которая, по мнению Пиаже, начинается примерно в 8 или 9 месяцев, малыши делают большой интеллектуальный рывок. До этого они все время формируют индивидуальные, изолированные схемы, которые наполняются информацией благодаря обратной связи от среды. У них имеются схемы для рассматривания объектов, прислушивания к ним, сосания, хватания, раскачивания, притягивания их и нанесения по ним ударов. Но до сих пор малыши не координировали две или более схемы с целью выполнить какое-то запланированное действие. Пока малыши лишь, главным образом, реагировали на объекты. Но на подстадии 4 вместо того, чтобы просто проявлять реакции, малыши становятся проактив-ными. Они начинают намеренно воздействовать на мир, с тем чтобы чего-то добиться.
Рассмотрим следующий пример: «Наблюдение 124. В 0;8 (8) Жаклин пытается схватить свою целлулоидную утку, но я так же хватаю ее в тот самый момент, что и она. Тогда она крепко сжимает игрушку в правой руке и отталкивает мою руку своей левой рукой. Я повторяю эксперимент, хватая только кончик утиного хвоста: она опять отталкивает мою руку. В 0;8 (17) после принятия первой ложки микстуры она отталкивает руку своей матери, которая предлагает ей вторую ложку. В 0;9 (20) она пытается прислонить утку к решетке кроватки, но ей мешает веревка в правой руке, и тогда она сдвигает веревку влево от левой руки (руки, которая держит утку) и, соответственно, туда, где она более не является препятствием». Пиаже описывает здесь, как Жаклин может использовать одну схему, что-то вроде схемы отталкивания, с тем чтобы помочь себе в реализации другой схемы, чего-то вроде схемы протягивания руки. Это наиболее оптимальная интеллектуальная адаптация — получение того, что вам нужно! Она также демонстрирует серьезное интеллектуальное преимущество перед ранним поведением. Прежде малыши только пытались воспроизвести действия, которые ранее происходили случайно; это так называемые первичные и вторичные циркулярные реакции. Однако теперь малыши могут использовать старые схемы новыми способами. Старые схемы активизируются не ради самих себя, а ради того, чтобы сделать возможными другие схемы. Когда малыши убирают в сторону препятствие, чтобы достать интересную вещь, такую как целлулоидная утка, они не просто стараются воспроизвести интересный эффект, который уже наблюдали. Скорее, они подходят новаторским образом к проблеме, с которой столкнулись в первый раз!
Мы также видим на этой подстадии признаки исследования объекта ради «понимания» объекта. Когда малыши на этом этапе развития сталкиваются с каким-то новым объектом, они пытаются, по возможности, включить объект в как можно большее количество существующих схем. Они как будто говорят себе: «Гм, могу ли я это полизать? Могу ли я это схватить? Могу ли я это потрясти? Могу ли я по этому ударить?» «Наблюдение 138. Люсьен в 0;8 (10)... изучает новую куклу, которую я повесил на балдахин ее кроватки. Она смотрит на нее в течение долгого времени, прикасается к ней, затем ощупывает ее, касаясь ног, одежды, головы и т. д. Затем она отваживается схватить ее, из-за чего балдахин начинает раскачиваться. Затем она тянет за куклу, наблюдая при этом за эффектами ее движения. Потом она снова обращается к кукле, держит ее в одной руке, ударяя при этом по ней другой, сосет ее и покачивает ее, держа ее над собой, и, наконец, покачивает ее, двигая ее за ноги». Кажется, что малыши могут не только последовательно использовать одну схему для об- уживания другой, как мы видели это выше в инструменталь-С -целевом поведении, но также образовывать вместе целую ^бойму схем, возможно, пять или шесть подряд, чтобы лучше понять новый объект.
Пятая подстадия: третичная циркулярная реакция и нахождение новых средств путем активного экспериментирования.
Поступательное развитие интеллекта на первых четырех подста-диях более или менее предполагало приложение знакомых схем к новым ситуациям. На подстадии 2 рефлекторные схемы прилагаются к случайным контактам с собственным телом и воспроизводятся, чтобы сделать эти контакты продолжительными. На подстадии 3 те же самые схемы прилагаются к случайным контактам с внешними объектами, но по-прежнему воспроизводятся, чтобы вызвать их продолжение. На подстадии 4 знакомые схемы координируются между собой ради достижения каких-то новых целей. На подстадии 5 появляется новый импульс использовать старые знания для достижения новых результатов — на еще более высоком уровне. На этот раз существующие схемы используются в погоне за самой новизной. Эта третичная циркулярная реакция является паттерном поведения, которое Пиаже часто наблюдал у собственных детей, когда им было между 12 и 18 месяцами.
Циркулярные реакции подстадии 5 во многом похожи на циркулярные реакции подстадий 2 и 3 в том, что они повторяются снова и снова. Но на более примитивных подстадиях циркулярные реакции в значительной мере просто воспроизводят каждый раз один и тот же интересный эффект. На подстадии 5 циркулярные реакции, с другой стороны, нацелены каждый раз на продуцирование какого-то иного интересного эффекта. В этом случае прилагается старая схема, например, бросание, — но она воспроизводится не просто для того, чтобы достичь эффекта, который только что имел место. Скорее, цель — произвести серию новых эффектов. Верно, что снова и снова проигрывается одна и та же общая схема, но разнятся конкретные детали. Рассмотрим поведение Лорана: «Наблюдение 141.ВО; 10(11) Лоран лежит на спине и возобновляет свои эксперименты предыдущего Дня. Он хватает последовательно целлулоидного лебедя, коробКУ и т. д., вытягивает руку и позволяет им упасть. Он явно варьирует направление падения. Иногда он вытягивает руку вертикально, иногда держит ее наклонно, перед собой или в стороне °т себя. Когда объект падает, оказываясь в новом положении (например, на подушке), он позволяет ему упасть еще два или три раза на то же самое место, как будто для того, чтобы изучить про^ странственные отношения; затем он видоизменяет ситуацию».
