Дмитрий Леонтьев - Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности
Итак, понятие смысла претендует на объяснение весьма широкого круга явлений и закономерностей. Вспомним, однако, очерченную Л.С.Выготским (1982, с. 302–309) закономерность развития научных идей – от открытия нового факта до выхода исчерпавшей себя идеи «в отставку». Не чревато ли расширение нами сферы приложения понятия смысла как объяснительного принципа выхолащиванием его содержания? Не превратилось ли оно преждевременно, еще не сыграв своей конструктивной роли, в «открытие, раздувшееся до мировоззрения, как лягушка, раздувшаяся в вола» (там же, с. 304)? Чтобы избегнуть этой опасности, необходимо четко ограничить сферу действия смыслового подхода, вписав его в более широкий контекст и обозначив отношения смысловой реальности с другими психологическими реальностями, требующими иных подходов.
Отчасти этому служит мультирегуляторная модель личности, представленная в разделе 2.7. Из этой модели следует, во-первых, разведение плоскости психических и плоскости личностных процессов и механизмов, на что указывал еще А.Н.Леонтьев (1983 а), и, во-вторых, понимание смысловой регуляции как одной из по меньшей мере шести систем регуляции человеческой жизнедеятельности. Хотя смысловая регуляция рассматривается как наиболее важная для понимания личности и, более того, как конституирующая личность как таковую, она не отменяет и не подменяет другие формы и механизмы регуляции, полноценно и адекватно описываемые в терминах более традиционных подходов.
Легко также поддаться искушению принять предложенную в данной книге концепцию за высший объяснительный принцип применительно к регуляции деятельности и развитию личности. Действительно, смысловая регуляция специфична для человека, конституирует личность, дает человеку свободу от ситуации, позволяет ему взаимодействовать с миром в целом, осознанна, опосредована… Что еще надо для полного счастья и самоактуализации?
Только одно: объяснение на основе смысловых механизмов в сочетании с более простыми объяснительными логиками при всей своей изощренности не выходит за пределы «постулата сообразности» (Петровский В.А., 1975; 1996), поскольку налицо заданный изначально регуляторный принцип, определяющий иерархическую систему критериев, с которыми сообразуется вся активность субъекта. Есть формы поведения человека, которые не поддаются смысловому объяснению. Это и описанные В.А.Петровским (там же) феномены неадаптивной активности, и сконструированная Ф.Е.Василюком (1984) ситуация ценностного выбора, когда оказывается невозможным сравнить альтернативы в единой системе координат, как это происходит в более простых случаях (Леонтьев Д.А., Пилипко, 1995).
С этой невозможностью нам пришлось столкнуться эмпирически. В процессе разработки методики ценностного спектра мы пробовали предъявлять список бытийных ценностей А.Маслоу (1999) с инструкцией их прямого ранжирования по степени значимости, как это делается в широко известной методике изучения ценностных ориентаций по М.Рокичу (см. Леонтьев Д.А., 1992 в). Оказалось, что испытуемые (студенты Литературного института) не в состоянии выполнить это задание и отказываются ранжировать бытийные ценности. Таким образом, если принять положение А.Маслоу (1999) о бытийных ценностях как основных мотивах людей, достигших в своем развитии уровня Бытия, мы видим, что эти ценности принципиально неиерархичны, то есть не могут быть сопоставлены и ранжированы по степени значимости. В свою очередь, только такая невозможность и создает предпосылку для истинно свободного выбора, поскольку любая предзаданная иерархия побуждений (в том числе смысловая) отрицает свободу ( Василюк , 1984).
Итак, человек (хотя, безусловно, не всякий человек) способен, по-видимому, трансцендировать и смысловую регуляцию, выйдя на еще более высокий уровень регуляции отношений с миром, характеризующийся неадаптивностью и неиерархичностью побуждений. В мультирегуляторной модели (раздел 2.7.) этот уровень связывается с логикой свободного выбора. Если концепция смысловой регуляции, основанной на логике жизненной необходимости, описывает целостную детерминацию жизнедеятельности личности ее жизненным миром на языке смыслов, то концепция регуляции более высокого уровня, основанной на логике свободного выбора, должна описывать самодетерминацию личности на языке взаимодействия механизмов свободы и ответственности. Эта экзистенциальная концепция еще не разработана; работа над ней только началась (Леонтьев Д. А., 1993; 2000; Калитеевская, 1997). Вместе с тем только с ее помощью можно будет понять такие процессы как, скажем, целенаправленная перестройка личностью своих отношений с миром, своих смыслов.
Вызов психологии личности брошен также «психологической топологией пути» М.К.Мамардашвили (1995), значение которой невозможно переоценить. М.К.Мамардашвили вскрывает целый пласт «антропологической феноменологии», как это можно было бы назвать; при этом он характеризует эти феномены как ничем не детерминированные в традиционном понимании этого слова, констатируя необходимость сознательного «усилия» для их порождения и «удержания», усилия, которым мир, еще не сотворенный, творится ежедневно и ежеминутно. То, что называют психологической наукой, замечает он, не имеет отношения к реальной психологии людей, а такое явление как личность «вообще не находит в психологии места» (с. 127). Этот вызов, пожалуй, наиболее ярко и полно выражает сегодняшнюю «модель потребного будущего» и «модель должного» и задает новые ориентиры для неклассической психологии личности: от жизнедеятельности к жизнетворчеству, от смысловой регуляции к регулированию смыслов, от психологии «изменяющейся личности в изменяющемся мире » – к психологии личности, творящей и изменяющей себя и свой жизненный мир.
Литература
Абишев К. Человек. Индивид. Личность. Алма-Ата: Казахстан, 1978. – 168 с.
Абрамова З.А. Изображения человека в палеолитическом искусстве Евразии. М.; Л.: Наука, 1966. – 223 с.
Александрова Ю.В. Нравственное переживание как путь преодоления «раскола» смысла жизни // Психолого-педагогические и философские аспекты проблемы смысла жизни / Под ред. В.Э.Чудновского, А.А.Бодалева, Н.Л.Карповой. М.: Психологич. ин-т РАО, 1997. С. 140–144.
Анохин П.К. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы. М.: Наука, 1978. – 400 с.
Андреева Г.М. К построению теоретической схемы исследования социальной перцепции // Вопр. психол. 1977. № 2. С. 3—14.
Андреева Г.М. К проблематике психологии социального познания // Мир психологии. 1999. № 3 (19). С. 15–23.
Антонян Ю.М., Гулъдан В.В. Криминальная патопсихология. М.: Наука, 1991. – 248 с.
Анциферова Л.И. Некоторые теоретические проблемы психологии личности // Вопр. психол. 1978. № 1. С. 37–50.
Анцыферова Л.И. Личность с позиций динамического подхода // Психология личности в социалистическом обществе. Личность и ее жизненный путь / Отв. ред. Б.Ф.Ломов, К.А.Абульханова-Славская. М.: Наука, 1990. С. 7–17.
Анцыферова Л.И. Психологическая опосредованность социальных воздействий на личность, ее развитие и формирование // Психологические исследования социального развития личности / Отв. ред. И.А.Джидарьян. М.: ИП АН СССР, 1991. С. 5–38.
Апресян Р.Г. Когнитивный аспект функционирования эмоций и интеллекта в нравственности // Рациональное и эмоциональное в морали / Под ред. А.И.Титаренко, Е.Л.Дубко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. С. 6—26.
Арагон Л. Надо называть вещи своими именами // Называть вещи своими именами: программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX в. М.: Прогресс, 1986. С. 119–128.
Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. – 128 с.
Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики: Дис…. д-ра психол. наук. М., 1986. – 498 с.
Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики: Автореф. дис… д-ра психол. наук. М., 1987. – 32 с.
Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. М.: Смысл, 1999. – 352 с.
Арутюнян Э.А. Микросреда и трансформация общественных ценностей в ценностную ориентацию личности // Образ жизни и ценностные ориентации личности. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1979. С. 49–61.
Асеев В.Г. Мотивация поведения в ситуации ожидания события // Тезисы научных сообщений советских психологов к XXII Международному психологическому конгрессу. Ч. II. М.: Наука, 1981. С. 316–317.
Асеев В.Г. Личностная значимость и вероятность событий // Проблемы психологии личности: советско-финский симпозиум / Отв. ред. Е.В.Шорохова, О.И.Зотова. М.: Наука, 1982. С. 236–243.
Асеев В.Г. Личность и значимость побуждений. М.: ИП РАН, 1993. – 224 с.
