Дуан Шульц - История современной психологии

Он справился с кризисом тем же способом, каким в свое время и Фрейд: встретился лицом к лицу с собственным бессознательным. Хотя Юнг, в отличие от Фрейда, и не занимался систематическим анализом собственных сновидений, он все же следовал тем бессознательным импульсам, которые открывались ему в сновидениях и фантазиях. Как и в свое время для Фрейда, этот период оказался для Юнга наиболее продуктивным в творческом отношении, именно тогда были сформулированы основы его теории личности.

Под влиянием давнего интереса к мифологии в 20–х годах Юнг участвовал в полевых экспедициях в Африке, изучая особенности сознания племен, не знающих письменности. В 1932 году он получил приглашение занять должность профессора в Федеральном политехническом университете г. Цюриха. Эту должность он занимал вплоть до 1942 года и оставил ее только по причине серьезно ухудшившегося здоровья. Специально для него была организована кафедра психологии в университете г. Базеля, которую он возглавлял всего лишь в течение одного года и оставил также по причине плохого здоровья. Однако он оставался активным исследователем до 86–летнего возраста, поражая воображение обилием опубликованных работ.

Главные отличия аналитической психологии[131] Юнга от фрейдовского психоанализа касаются вопроса о природе либидо. Если Фрейд характеризует либидо преимущественно в терминах сексуальной сферы, то для Юнга это жизненная энергия вообще, в которой секс присутствует только как один из компонентов. По Юнгу, базовая жизненная энергия либидо проявляется в росте и размножении, а также в других видах деятельности — в зависимости от того, что в данный момент времени является наиболее важным для конкретного человека.

Юнг отвергал фрейдовское понятие эдипова комплекса. Он объяснял привязанность ребенка к матери чисто житейскими потребностями ребенка и способностью матери их удовлетворять. По мере роста ребенка у него появляются сексуальные потребности, которые накладываются на прежде доминировавшие потребности в еде. Юнг высказал предположение, что энергия либидо приобретает гетеросексуальные формы лишь в пубертатный период. Он не отрицал напрочь наличия сексуальных сил в детском возрасте, однако свел сексуальность до положения лишь одного из многих влечений в психике.

Жизненный опыт Юнга, несомненно, наложил существенный отпечаток на его воззрения. Мы уже отмечали ту роль, которую его интерес к бессознательному сыграл в определении профессионального призвания. Что же касается секса, то и здесь можно проследить влияние биографических моментов. Юнг не использовал в своей концепции понятие эди — пова комплекса потому, что таковой опыт отсутствовал в его собственных детских переживаниях. Он отзывался о своей матери как о женщине излишне полной и непривлекательной, а потому и никак не мог понять, на каком основании Фрейд утверждал, будто каждый мальчик испытывает в детстве сексуальное влечение к собственной матери.

В отличие от Фрейда, у Юнга не было никаких проблем, связанных со сферой секса. Он так же не делал, в отличие от Фрейда, никаких попыток ограничить свою половую жизнь. У него были сексуальные связи с женщинами — пациентками и ученицами, длившиеся многие годы. «Для Юнга, который совершенно свободно и весьма активно удовлетворял свои сексуальные потребности, секс в целом играл минимальную роль в понимании человеческой мотивации. Для Фрейда же, замученного собственными неосуществленными и подавленными желаниями, секс, напротив, занимал центральное место» (Schultz. 1990. P. 148).

Еще одно существенное различие между позициями Фрейда и Юнга касается представления о направленности сил, определяющих личность человека. С точки зрения Фрейда, человек есть продукт своих детских переживаний. Для Юнга же человек определяется не только прошлым, но в равной мере и своими целями, ожиданиями и надеждами на будущее. По его мнению, формирование личности вовсе не завершается к пяти годам. Человек может меняться и, подчас, довольно значительно, на протяжении всей своей жизни.

Третье различие между позициями Фрейда и Юнга заключается в том, что Юнг попытался проникнуть в область бессознательного глубже, чем это удалось Фрейду. Он добавил еще одно измерение в понимание бессознательного: врожденный опыт человечества как вида, унаследованный им от своих животных предков (коллективное бессознательное).

Юнг выделял два уровня бессознательного. Непосредственно под уровнем сознания находится индивидуальное бессознательное[132], состоящее из всех воспоминаний, импульсов и желаний, нечетких восприятий и другого личного опыта, подвергшегося вытеснению или просто забытого. Этот уровень бессознательного не слишком глубок, находящиеся там события легко могут быть восстановлены в сознании.

Содержание личного бессознательного сгруппировано в определенные тематические комплексы: эмоции, воспоминания, желания и тому подобное. Данные комплексы проявляются в сознании в виде определенных доминирующих идей — идеи силы или идеи неполноценности — и таким образом оказывают влияние на поведение. Комплекс предстает чем — то вроде маленькой личности внутри личности человека как целого.

Ниже уровня личного бессознательного лежит более глубокий уровень — коллективное бессознательное, неизвестное индивиду и содержащее в себе аккумулированный опыт прошлых поколений, включая и животных предков. Коллективное бессознательное[133] содержит в себе универсальный эволюционный опыт и составляет основу личности человека. Важно отметить, что опыт, находящийся в коллективном бессознательном, является действительно бессознательным. Мы не можем осознать его, каким — либо образом вспомнить, как это возможно с содержанием личного бессознательного.

Врожденные тенденции внутри коллективного бессознательного, получившие название архетипов, являются внутренними детерминантами психической жизни человека. Они направляют действия человека в определенное русло, в чем — то схожее с тем, каким образом вели себя в подобных ситуациях наши животные предки. Архетипы обнаруживают себя в сознании в виде эмоций и некоторых других психических явлений. Они обычно связаны с такими важнейшими моментами жизненного опыта, как рождение и смерть, основные стадии жизненного пути (детство, юность), а также с реакцией на смертельную опасность.

Юнг исследовал мифологию и художественное творчество ряда древнейших цивилизаций, выявляя лежащие в их основе архетипичес — кие символы. Оказалось, что существует значительное количество таких символов, которые присущи всем архаическим культурам, причем даже таким, которые были столь разделены во времени и пространстве, что прямой контакт между ними был заведомо невозможен. Ему также удалось обнаружить в сновидениях пациентов нечто, что он посчитал следами подобных символов. Это еще более укрепило НЭнга в его приверженности идее коллективного бессознательного.

Четыре таких архетипа встречаются чаще других — это персона, анима и анимус, тень и Я.

Персона — это та маска, которую каждый из нас надевает, общаясь с другими людьми. Она представляет нас такими, какими мы хотим, чтобы нас воспринимало общество. Персона может не совпадать с подлинной личностью индивида. Понятие персоны у Юнга аналогично понятию ролевого поведения в социологии, когда мы поступаем так, как, полагаем, другие люди ожидают, чтобы мы действовали в тех или иных ситуациях.

Архетипы анима и анимус отражают предположение Юнга, что каждый человек несет в себе определенные психологические характеристики противоположного пола. Анима отражает женские (феминные) черты в мужском характере, а анимус — мужские (маскулинные) характеристики в женском. Как и большинство других архетипов, эта пара берет начало в наиболее глубинных, примитивных слоях опыта предков человека, когда мужчины и женщины усваивали определенные эмоциональные и поведенческие тенденции противоположного пола.

Архетип тени — это некая обратная, темная сторона Я. Она наиболее глубоко укоренена в животном прошлом человека. Юнг считал ее своеобразным наследием низших форм жизни. Тень представляет собой совокупность всех наших аморальных, неистовых, страстных и абсолютно неприемлемых желаний и поступков. Юнг писал, что тень подталкивает нас совершить нечто такое, чего мы в нормальном состоянии никогда себе не позволим. Когда с нами случается нечто подобное, мы склонны объяснять происшедшее тем, что на нас нечто нашло. Это <нечто> и есть тень, наиболее примитивная часть нашей природы. Однако тень имеет и свою позитивную сторону. Она — источник спонтанности, творческого порыва, внезапных озарений и глубоких эмоций, без чего нормальная, полноценная человеческая жизнь также невозможна.