Почему мы убиваем? Злость, ненависть, агрессия и так называемое «зло» - Конрад Захариас Лоренц
Мужчин-студентов, также разделенных на типы А и Б, поставили в одну из двух ситуаций: условие фрустрации или нефрустрации (применялась та же процедура, что и в эксперименте Карвера и Гласса), а затем каждому предлагалось сыграть для другого роль учителя. На этот раз, однако, учитель должен был вознаграждать ученика оценкой по девятибалльной шкале за правильное выполнение задания и наказывать его, назначая штраф от 1 до 9 очков. Исследователи ввели важное и довольно-таки тонкое отличие в условиях эксперимента: некоторым испытуемым внушалась идея о том, что они в действительности не могли повлиять на поведение «ученика» в первых трех испытаниях. Им говорили, что, наказывая «учеников» за ошибку, они просто причиняли боль своим товарищам. Испытуемым объясняли, что в этих первых трех испытаниях «ученик» не узнает о своем количестве штрафных очков. Таким образом, они якобы не могли на него повлиять, вне зависимости оттого, какой назначали штраф, большой или маленький. Размер штрафа имел значение только для самих испытуемых – если они хотели обидеть «ученика». Результаты таких измерений наказания очевидны. В основном участники экспериментов, испытав сильную фрустрацию, штрафовали «ученика» больше, чем попав в нейтральные условия.
Опять мы видим, что фрустрация вызывает побуждение к агрессии. Однако для моего рассуждения показателен тот факт, что люди типа А в возбужденном состоянии были намного более пунитивны, чем люди типа Б в ситуации, когда тем мешали. В целом люди типа А обладали более высокой эмоциональной реактивностью и чаще и вероятнее отвечали на фрустрацию эмоциональной агрессией. (Первый эксперимент, изложенный в этом разделе, проводили Carver & Glass, 1978). Вторая работа, описывающая желание фрустрированных субъектов причинить боль жертве, проводилась Strube, Turner, Cerro, Stevens & Hinchey, 1984).
Статья, опубликованная в газете в 1990 году, описывала еще исследования, дополняющие картину возможных вредных для здоровья последствий реактивной агрессивности личности.
Люди, у которых часто случаются приступы ярости, то есть закипающие от злости, лишь только им представится для этого малейший повод, не просто выставляют себя в неприглядном виде. Вполне вероятно, что они просто убивают себя.
Ученые в настоящее время собрали большое количество фактов, доказывающих, что хроническая злоба настолько вредна для тела, что даже превышает вред от курения сигарет, ожирение, потребление жирной пищи и представляет собой сильнейший фактор риска ранней смерти. «Наши исследования показывают, что враждебность, подозрительность и злоба приравниваются к любым другим известным нам опасностям для здоровья», – сказал доктор Редфорд Уильяме, исследователь в области бихевиористской медицины Медицинского центра при университете Дьюк. Представляя результаты своей работы на недавней конференции Американской ассоциации исследований сердца, доктор Вильяме сообщил, что люди, которые в юном возрасте обладали высокой степенью враждебности, уже будучи взрослыми, намного чаще, чем их бодрые и веселые сверстники, приобретали повышенный уровень холестерина, подтверждая тем самым связь между постоянным гневом и болезнью сердца. В еще одном недавнем исследовании эпидемиолог, доктор Мара Джулиус из университета Мичигана, проанализировала воздействие хронической злости на женщин старше 18 лет. Она обнаружила, (что женщины, в первом тестировании проявившие очевидные признаки гнева, подавляемого в течение длительного времени, в три раза чаще умирали [ко времени, когда проводилось второе тестирование], чем те, кто не питал враждебных чувств… Другие ученые также пытаются внести ясность в сложный вопрос физического влияния гнева на тело. Обнаружили, что некоторые люди, склонные к проявлению злости, имеют чересчур сильную реакцию типа «драться или убегать», в результате чего у них при любой ситуации вырабатывается чрезмерное число стрессовых гормонов (Angier, N. New York Times, Dec. 13, 1990).
Влияние семьи и сверстников на развитие агрессивности
Ранее было показано, что некоторые люди имеют устойчивую склонность к насилию. Используют ли они агрессию для достижения своих целей, то есть инструментально, или просто взрываются приступами сильнейшей ярости, но такие люди ответственны за немалую долю насилия в нашем обществе. Более того, многие из них проявляют свою агрессивность в самых разнообразных ситуациях и в течение многих лет. Каким образом они становятся столь агрессивными?
На этот вопрос не существует единственного ответа. Склонность к насилию может быть результатом целого ряда различных влияний. В их числе недостаток любви и нежных чувств со стороны матери и отца, жесткость и непоследовательность родителей в применении воспитательных воздействий в ранние, формирующие годы ребенка, наследственность и неврологический базис, уровень стрессовых состояний и то, в какой степени ребенку удается или не удается реализовать свои личные стремления. Не менее важны связанные с агрессией установки и ценности, превалирующие в данном сегменте общества, то, как часто ребенок видит других людей, использующих агрессию для решения своих проблем (в реальной жизни и/или в кино и на телеэкране), и как он научился понимать социальный мир. Нет единственного источника агрессивных наклонностей, как нет и одного пути развития агрессивного характера.
Вместо того чтобы рассматривать все факторы, влияющие на развитие устойчивой агрессивности, в этой главе я сосредоточиваю внимание на роли семьи и сверстников, особенно в период детства.
Специалисты в области психического здоровья давно уже рассматривали семью и как «кузницу», в которой выковывается индивидуальный характер, и как главный источник антисоциальных наклонностей. Первопроходцами в этой области стали У. Хейли и А. Броннер. На основе проведенного в 1926 году исследования около 2000 малолетних преступников они доказали, что родители оказывали столь сильное влияние на развитие преступности, что детей следовало убрать из «плохих домов» (Healy and Bronner, 1926, см. также: McCord, 1986, p. 343). Многие согласились бы с этим и сегодня. Тем не менее моя сосредоточенность на семье не означает, что агрессивные личности с необходимостью формируются лишь под ее влиянием в результате определенного обращения с детьми их матерей и отцов.
Хотя агрессивность ребенка может сохраняться годами, я не считаю, что паттерны склонного к насилию индивида всегда фиксируются в начале жизни. Многие люди могут в ходе взросления изменить свои формы поведения, по крайней мере до определенной степени49.
Я также не считаю, что дети вообще настолько хрупки и легко поддаются негативным воздействиям своих родителей. Обобщая сотни исследований и анализируя опыт, накопленный за долгие годы научной работы, детский психолог Сандра Скарр уверяет нас, что «человеческий организм удивительно эластичен в отношении вредоносных воздействий… Лишь
