Это нужно живым. Психология и педагогика военно-поисковой работы - Олег Всеволодович Лишин
Шесть лет было Саше Орлову, когда брат взял его с собой в лес. Первое, самое сильное впечатление: на лесной поляне — десятки скелетов людей. Хрящи на ребрах тогда, в 40-е, еще не распались, и грудные клетки убитых поднимались над травой. Это запомнилось навсегда. Для Александра Орлова его вхождение в военный поиск по стопам старшего брата было делом естественным, как и участие в основанном Николаем в 1968 г. поисковом клубе новгородской молодежи "Сокол". Сын Николая Ивановича, Валерий, тоже поисковик, знающий Долину, как свой родной дом. А сам Николай Иванович умер от астмы в 1980 г., в 54 года. Этот человек сделал все, что может сделать Идущий Первым, — повел по своей тропе других людей.
«Сырой туман стелется над болотистой низиной, — пишет сегодня руководитель поисковой экспедиции "Долина" Александр Иванович Орлов. — Кочки, лужи да порыжелая трава. Стоит ткнуть щупом или настроить миноискатель, и тут же даст знать о себе военное железо. И не только оно. Если щуп упирается в препятствие с глухим, обрывающим сердце стуком, — значит, под травой погибший. Этот стук преследует нас на каждом шагу. И мы начинаем работу.
Темная вода воронки отражает деревья, стоящие над ней. Воронка полна костей. Это мы проверили. Ведро за ведром начинаем черпать воду. Работа на несколько часов — предстоит выплеснуть из огромной чащи несколько тонн. А потом по пояс в грязи руками перебирать жижу, ощупывая каждый комочек: а вдруг медальон? И так с утра до вечера. Сутками. По нескольку недель в году. Пять, десять, двадцать лет... Два года мы работаем на одной и той же поляне. Длиной она километра три и с километр шириной. Ничем на вид не отличается от обычной лесной поляны. Только вот очень часты на ней зеркальца воды. Это воронки от мин и снарядов. А под слоем дерна — останки тысяч наших солдат. Во многих местах люди лежат прямо друг на друге. Поле боя. Сколько еще их в наших лесах? За два года на этой поляне нам удалось собрать останки восьми сотен человек. Каждого пришлось буквально выдирать из проросшей корнями земли — богатую травяную поросль дали человеческие жизни. Или это трава забвения?» (Комсомольская правда. 1989. 9 мая.)
В начале 80-х, приехав в эти места в поисках следов Мусы Джалиля, который, как и Всеволод Багрицкий, был военным журналистом в рядах 2-й ударной армии, студенты Казанского университета были потрясены не только тем, что сотни и тысячи солдат Советской Армии лежат на своей земле уже пятый десяток лет непохороненными, но и тем, с какой легкостью их назвали предателями — «армией Власова». Ведь ни малейших оснований к тому не было, элементарный анализ позволил выяснить, что армия была поставлена в безвыходное положение главным образом благодаря ошибкам командования и упорству Верховного Главнокомандующего. Однако на доказательство безвинности честно выполнивших свой долг красноармейцев ушли многие годы.
В 1969 г. писатель Сергей Сергеевич Смирнов создал сценарий о Николае Ивановиче Орлове — «Комендант Долины смерти». Фильм был снят, и показан на просмотре в обкоме партии. Копию его затребовало Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота. Больше его никто и никогда не увидел. Политуправление прислало к Николаю Ивановичу двух офицеров — уличить его в подделке снятых в фильме человеческих останков. Офицеры увидели только одну из воронок с костями — вопросов у них больше не было. Но до последних лет проблема поиска в Долине смерти оставалась делом казанского "Снежного десанта" и новгородского "Сокола", только в последние годы к ним присоединились сотни ребят и девушек из разных городов страны. Центром и душой всей этой работы остаются "Сокол" и "Снежный десант" — ныне это основа Всесоюзной экспедиции. Кроме Александра и Валеры Орловых Михаил Черепанов и Володя Ерхов, казанцы, оказались для нашего отряда теми людьми, через которых нам открывалась Долина тяжелой работой на воронках, поиском на местности и главной песней Долины, написанной журналистом Володей Ерховым:
Залит до бруствера окопчик
Грунтовой черною водой,
Вот здесь залег навеки хлопчик
В обнимку со своей бедой...
И россыпь ржавых гильз у каски,
Пробитой в двух местах осколком,
Мы принимаем как подсказку
Войны, бродившей по проселкам
Припев:
Долина смерти, долина боли,
Долина скорби, долина горя,
Долина без вести пропавших...
Долина павших, долина павших...
Горит костер на поле боя.
Зажжен он внуками солдат,
Но и его тепло живое
Не обогреет тех ребят,
Что здесь погибли и пропали.
Отдали жизнь, как ношу с плеч.
Ах, правда-память, правда-память,
Как нелегко тебя сберечь.
Припев.
Нам опасаться артналета
Уже не нужно у костра.
Пришла гражданская пехота
На помощь тем, кто пал вчера.
Был страшно долог день вчерашний,
Длиною в сорок с лишним лет,
И от него к останкам павших
Ведет дорога прошлых бед.
Припев.
Не зря мы ворошим былое,
Хватает в нем ненужной лжи
О тех, кто время фронтовое
Не пережил, не пережил.
Давайте сделаем, что можем,
Для них и только ради них.
Чужую совесть растревожим,
Чтоб годы превращались в дни.
ЧТО МЫ ИЩЕМ И ЧТО НАХОДИМ
В силу железного закона войны на фронте всегда собирается значительно лучшее общество, чем в тылу.
С.А. Колбасьев, морской офицер и писатель, убитый сталинским режимом
Когда вглядываешься в знакомые и незнакомые лица солдат, не вернувшихся с войны, редко в котором из них не прочтется вопрос, обращенный к нам: а вы, те, что уцелели и так долго живете после нашей кровавой войны, вы нынче — какие?
