Ричард Бендлер - Структура Магии (в 2-х томах)
(B) Обратного превращения номинализации в процессуальные слова, из которых они были получены – в Глубинную структуру – появляется более полная репрезентация модели пациента – языковой Глубинной структуры, из которой выведены первоначальные вербальные выражения пациента, или его Поверхностные структуры. Этот процесс активно включает пациента в восстановление отсутствующих частей и превращение того, что представлено как событие обратно в процессы, инициируя тем самым процесс изменения.
Глубинные структуры – это наиболее полные языковые репрезентации опыта пациента. Они могут отличаться от опыта этого человека различными способами, которые уже известны вам. Имеются черты, свойственные любым процессам моделирования у людей: опущение, искажение и генерализация. Это универсальные процессы человеческого моделирования – то есть способа, посредством которого люди создают представления или репрезентации собственного опыта.
Интуиции, представленные в трансформационной модели языка, – это конкретные реализации трех этих принципов. Например, предложения или поверхностные структуры, в которых не выражен субъект, – это примеры процесса Опущения. Чтобы получить образ модели, которой располагает пациент, эту отсутствующую часть необходимо восстановить; языковое выражение необходимо связать с источником – наиболее полной его репрезентацией. Источником наиболее полной репрезентации Поверхностной Структуры является Глубинная Структура. Источником репрезентации, содержащейся в глубинной структуре, является опыт пациента. Являясь самой полной языковой репрезентацией, сама Глубинная Структура произведена от еще более полного и богатого источника – общей суммы всего опыта пациента.[5] Неудивительно поэтому, что те же характерные для людей универсальные процессы моделирования, которые позволяют нам системно помочь пациенту перейти от обедненной Поверхностной Структуры к полной языковой репрезентации – Глубинной Структуре, дают возможность, кроме того, системно ассоциировать языковые репрезентации этого человека со множеством его более полных переживании, от которых произведены полные языковые репрезентации.
ГЛУБИННАЯ СТРУКТУРА И ДАЛЕЕ
Как уже неоднократно говорилось, люди, которые приходят к психотерапевту, и желая, чтобы им помогли изменить, – приходят к нему обычно, потому что они чувствуют, что у них отсутствует достаточно богатый выбор, что «они не способны вести себя иначе, по сравнению с тем, как они ведут себя». Более того, каким бы странным не казалось их поведение, в их модели мира оно осмысленно.
Итак, терапевт сумел увлечь пациента в процесс восстановления Глубинной Структуры – полной языковой репрезентации. Следующий шаг заключается в том, чтобы, изменив Глубинную структуру, сделать ее богаче. Здесь психотерапевт сталкивается с проблемой выбора одного из нескольких возможных путей осуществления этой задачи. Фундаментальный принцип предлагаемого подхода состоит в том, что люди страдают не потому, что мир недостаточно богат и не способен удовлетворить их потребности, а потому, что их представления о мире слишком бедные. Соответственно стратегия психотерапевта заключается в том, чтобы так или иначе связать пациента с миром, предоставляя ему более богатое множество выборов. Другими словами, поскольку пациент страдает из-за того, что он создал обедненную репрезентацию мира и забыл о том, что его репрезентация – это еще не сам мир, психотерапевт поможет пациенту измениться лишь в том случае, если его пациент так или иначе вступит в противоречие с имеющейся моделью и, тем самым обогатит ее. Добиться этого можно различными способами, многие из которых подробно описаны. Подчеркивание значимости очищенных сенсорных каналов в выявлении паттернов поведения в стрессовых ситуациях в системе семьи, травматический опыт детства, навязывание психотерапевтических двойных связей – все это примеры того, на что именно в различных формах психотерапии ставится основной акцент для того, чтобы изменить обедненную модель пациента. Независимо от принадлежности к той или иной школе, от основного акцента метода психотерапии и конкретной формы ее осуществления, любая успешная психотерапия характеризуется двумя особенностями: (1) Значительным объемом общения в языковой форме.[6] (2) Изменением модели мира пациента.
То, что мы предлагаем в своей Метамодели, прямо связано с двумя вышеуказанными характеристиками психотерапии.
Язык является одновременно как системой репрезентации, так и средством или процессом сообщения этой репрезентации мира. Процессы, в которых мы участвуем, при сообщении нашего опыта, совпадают с процессами, в которых мы участвуем при его создании. При таком подходе восстановление полной Глубинной Структуры, основываясь на имеющейся Поверхностной Структуре, соответствует выявлению у пациента полной языковой модели мира; изменить Глубинную структуру пациента – значит прямо изменить полную языковую репрезентацию пациента. В обоих случаях применяются одни и те же инструменты.
Процессы, посредством которых люди обедняют собственную репрезентацию мира, совпадают с теми процессами, посредством которых они обедняют выражение своей репрезентации мира. Эти процессы участвуют в порождении людьми своего собственного страдания. С их помощью они создают себе обедненную модель. Наша Метамодель предлагает конкретный способ изменения этих процессов и обогащение модели пациента. Во-первых, в метамодели конкретизируется процесс перехода от поверхностной структуры к Глубинной структуре. Процесс движения от Поверхностной структуры с опущенным материалом к полной Глубинной Структуре дает в распоряжение психотерапевта точный образ модели пациента; но, помимо этого, уже в процессе этого движения пациент может расширить свою модель, стремясь восстановить опущенный материал, о котором его спрашивает психотерапевт. Во-вторых, он задаст формат изменения глубинной структуры и установления связи с опытом пациента, что и создает возможность изменения.
Выявив языковую модель мира пациента, психотерапевт может выбрать любую из имеющихся техник терапии, или несколько таких техник, которые, по его мнению, могут быть полезны в данном конкретном контексте. Стремясь оказать помощь своему пациенту в процессе изменения, психотерапевт может, например, выбрать технику навязывания двойной психотерапевтической связи (Haley. 1973) или же технику инсценизации (Peris, 1973). Но он может и продолжить изменение модели пациента с помощью чисто вербальных приемов. В любом из трех названных случаев психотерапевт обращается к языку. Эффективность действий психотерапевта и богатство его возможностей тесно связано с богатством метамодели его самого – с числом выборов, которыми он располагает, и с умением составлять из них различные комбинации. В данной работе мы уделяем основное внимание вербальным дискретным, а не аналоговым техникам по двум причинам:
(1) Вербальные трансакции представляют собой важную форму общения во всех стилях психотерапии.
(2) Эксплицитная модель психотерапии разработана нами для естественного языка.
Позже мы в деталях покажем, как метамодель, созданная нами, из модели трансформационной грамматики в виде психотерапевтической Метамодели может быть обобщена по отношению к невербальным системам коммуникации и распространена на них.[7] Изменить глубинную структуру
Для психотерапевта изменить глубинную структуру – значит потребовать от пациента, чтобы он мобилизовал свои ресурсы и восстановил связь между своей языковой моделью и миром своего опыта. Другими словами, психотерапевт в этой ситуации ставит под вопрос допущение пациента, согласно которому его языковая модель – это сама действительность. Усомниться в генерализации
Один из элементов модели пациента, ведущих, как правило, к обеднению его опыта, – это генерализация. Соответственно в Глубинной структуре, представляющей или описывающей обедненную часть модели, имеются слова и словосочетания без референтных индексов и недостаточно конкретные глаголы. Ясность из хаоса – Имя/аргументы
По мере выявления отсутствующих деталей Глубинной структуры пациента модель опыта пациента может становиться полнее, оставаясь в то же время неясной н нечеткой.[8] Пациент заявляет: Пациент: Я боюсь. Врач: Чего? Пациент: Людей.
Здесь психотерапевт либо располагает богатым выбором интуиции о том, что делать дальше, либо может руководствоваться нашей Метамоделью. Одно из явных способов определения того, какие части языкового выражения (и представляемой этим выражением модели) недостаточно четкие, состоит в том, чтобы устроить проверку на наличие в этом выражении именных аргументов, без референтных индексов. Здесь у психотерапевта опять имеется тройной выбор: согласиться с нечеткой моделью; задать вопрос, для ответа на который пациенту необходимо сделать модель более четкой; или догадаться самому, что получится, если модель сделать более четкой. Тот или иной выбор психотерапевта в данном случае ведет к тем же следствиям, что и в случае, когда он пытается восстановить части, отсутствующие в модели. Если психотерапевт предпочитает спросить о недостающем референтном индексе, он просто уточняет: Кто конкретно вызывает в вас страх?
